Ответ. Если мать отказывает себе во всем, отдает сыну даже свою пищу, — это наибольшее преступление. Сын должен матери отдавать пищу, сын должен отказывать себе для матери. А в этой семье, о которой вы рассказали, пусть мать начинает борьбу. Это трудная борьба.
Я сторонник того, чтобы в трамваях дети уступали место взрослым. Это правильно, но по этому поводу приходится часто спорить с родителями.
А я убежденный сторонник того, чтобы в семье все лучшее было прежде всего родителям. Если у вас есть шелк, надо шить платье матери. Если у вас есть сто рублей и стоит вопрос, кому поехать прокатиться по каналу «Волга — Москва» — родителям или детям, то самое лучшее решение — в первую очередь родителям, а потом уже детям. Это вовсе не значит, что вы о детях перестанете беспокоиться. Вы можете о них заботиться, но так, чтобы они были убеждены, что в первую очередь должна быть забота о родителях. Мне приходилось слышать такие рассуждения. Комсомолка, да еще отличница, говорит матери, когда решается вопрос, кому шить новое платье:
— Да что тебе нужно? Тебе тридцать восемь лет, сколько тебе осталось жить, а я молода, мне нужно жить!
У меня дочери нет, но племянница у меня жила и воспитывалась. Если у жены четыре платья, а у племянницы два, я настаиваю, чтобы жена сшила себе пятое платье, а девочка пусть подождет третьего. Я предложил бы девочкам до шестнадцати лет делать только ситцевые платья. А окончит десятилетку — получай простенькое шелковое. Имей два-три ситцевых платья, а еще их сама зашивай, и гладь, и перешивай, если нравится, и это норма. А если подруге сшили шикарное платье, так и мне нужно — это не годится. Так нужно сделать, чтобы дочь гордилась ситцевым платьем и гордилась тем, что матери уступила.
Что же касается вашего сына, мальчика-«педагога», то раз здесь вмешались школа и учитель, что я могу сделать? Там ведь понимают, что делают, люди ученые.
Я сам поручал своим коммунарам наблюдение за более слабыми. Но это нужно инструментировать иначе. Другая инструментовка должна быть. То есть я не говорил, что ты лучше, а тот хуже, а я говорил:
— Ты того-то не сделал, так я тебе даю нагрузку: повозись с этим отсталым человеком. И непременно добейся хороших результатов, а если не добьешься, будешь отвечать.
При такой постановке вопроса, оказывая помощь товарищу, он не чувствует себя педагогом, он исполняет данное ему поручение.
В вашем случае плохо то, что и другим мальчикам в классе не поручают того же, что и вашему сыну. Если одни другим помогают, то никто не будет воображать себя педагогом. Все это зависит от стиля учительской работы. Общего закона здесь придумать нельзя. Вредно, если ваш сын зазнается, очень вредно. Ему нужно сказать: «Учитель немножко ошибся, тебя самого нужно еще подтягивать».
Если учитель делает ошибку — что я могу поделать? Это очень грубый, дешевый метод.
Выступления по докладу
Тов. Л. Сегодня я с большим нетерпением сюда шла послушать т. Макаренко о воспитании детей, и все то, что сказал тов. Макаренко, полностью совпадает с воспитанием моих ребят. Это, очевидно, потому, что у меня не один ребенок, а трое.
Как понимать родительское счастье? Конечно, оно заключается не только в любви к детям и какой-то особой комфортабельности быта, а в том, чтобы родители работали и дети видели и ценили эту работу.
Мой муж работает, я тоже работаю — общественной работой занимаюсь. Я нахожу моральное удовлетворение в этой работе. Я счастлива, что мне ясна цель воспитания моих ребят.
Как я начала их воспитывать? Почему такое сходство с тем, что сказал т. Макаренко? Действительно, с пеленок, все трое ребят у меня с рождения никогда не были на руках. Ребенок лежит в коляске, его нужно кормить — беру, кормлю. Спать с собой никогда не кладу. Сажусь обедать или пить чай, ребенка не беру, в гости с собой никогда не брала. Проснулся ребенок, играет в кроватке. Если заплачет, я выясню причину и устраняю ее. И дети до года совершенно на руках не были. И этот режим строго соблюдался.
Сейчас старшему одиннадцать, второму восемь и третьему четыре года, три мальчика. Своих детей я очень люблю, все для них делаю: хорошо одеваю, кормлю, стараюсь доставить им приятное, хожу с ними в театр, в кино, в лес. А наказание заключается в том, что я лишаю ребенка какого-нибудь удовольствия, если он провинился.
Режим дня у меня точный.
Мы, родители, должны прежде всего воспитывать своих детей, а у нас зачастую бывает так: сегодня режим нарушили, а завтра уже новый распорядок. Это очень отражается на детях. Мне трудно бывает, но я не отклоняюсь от режима дня.
Если я куда-нибудь ухожу, я даю детям указания, что они будут делать без меня, а когда прихожу, то я премирую тех, кто лучше себя вел. Премирую хорошей конфеткой или игрушкой.
Родители должны иметь авторитет. А для этого мы должны свое слово всегда честно, правдиво приводить в исполнение.
Один маленький пример. Я вела общественную работу в школе. Был такой случай. Своих ребят, ребят школы, где учится мальчик, я водила неоднократно в театр. Я шефствовала над одним классом. Мне говорят, что там пять хулиганов. Я спрашиваю:
— Ребята, кто пойдет из вас в театр? Кто будет хорошо вести себя, всех в следующий раз возьму в театр.
Раз я говорю, я должна привести в исполнение.
На следующий раз, когда я прихожу в класс, обращаюсь к одному из тех мальчиков, которые считались хулиганами?
— Ну как, Сироткин, вел себя хорошо?
Он вел себя хорошо.
— Деньги есть?
Вынимает деньги.
Когда вела ребят в театр, мне говорят:
— Он убежит от вас. Каждый педагог говорит, что хулиган, хулиган — никто не сказал ему ласкового слова.
Когда приехали в детский театр, мне говорят — вы его одного не отпускайте. А я ему говорю:
— Иди и гуляй, но только знай свое место.
Когда в антракте я стала подходить к своему месту, я увидела позади себя мальчика: он ходил за мной и смотрел, куда я пойду.
Я на него не обращала внимания, но здраво говорила с ним, и он великолепно встал в пару и хорошо себя вел, а когда мы доехали на трамвае и стали расходиться по домам, он сказал мне:
— До свидания, тетя!
Индивидуальный подход к ребенку и ласка, прежде всего, должны быть.
В отношении своих ребят. Я довольна, что частица того, что сказал т. Макаренко, отражается в моей жизни. Но мне кажется, я бываю строга.
Нужно ли эту строгость продолжать в таком духе?
Макаренко. У меня впечатление, что к своим вы очень строги, а к чужим, вероятно, ласковы.
Тов. Л. Иногда ребенку чего-нибудь хочется, я отказываю, или ему хочется пойти, а я говорю: «Без меня не можешь пойти, не можешь самовольно уходить» и т. д. Может быть, я не предоставляю такого широкого права. Ему одиннадцать лет.
В отношении воровства. Недавно был такой случай. Я взяла новую прислугу. Когда бабушка высыпала сахар и ребята его не таскали, она удивилась и говорит:
— У той хозяйки дети всегда таскали сахар.
У меня ничего не запирается и нет того, чтобы ограничивать ребят, но если ребенок что-то берет, он ставит меня в известность: я взял то-то.
С места. Ваш муж вам помогает или подрывает вашу дисциплину?
Тов. Л. Мой муж большой авторитет для детей. В длинные беседы он с ними не пускается, когда они провинятся. Недавно был такой случай. В выходной день утром он говорит:
— Ребята, одевайтесь, поедем на лыжах.
А старшему (он провинился):
— Ты на лыжах не поедешь с нами.
Больше ничего не было сказано. Мы собираемся выходить. Сын подходит ко мне:
— Мама, я с вами пойду.
— Я ничего не знаю, спрашивай папу.
Отец сказал: «Нет». Сын просил и плакал, но мы его так и не взяли кататься на лыжах, несмотря на то что ему это полезно. Мы считаем, что свое слово нужно всегда приводить в исполнение.
Макаренко. Это чрезвычайно интересно.
С места. Многие матери, в том числе и я, к чужим детям более ласковы, чем к своим, т. е. к своим строже. И сын делает мне замечание:
— Ты как будто бы того больше любишь.
Я отвечаю:
— У него нет папы и мамы (на этот раз это было так), а у тебя есть мама. Хоть я тебя и поругаю, все-таки я твоя мама.
Макаренко. Потому что я тебя больше люблю, поэтому я строже.
С места. А у меня девочка четырнадцати лет. Она растет замкнутой. У нее нет подруг. Второй год она работает в кружке собаководов, она дрессирует собак. А мы с отцом смотрим на это так: ну что девочка с собаками возится. Когда начинаешь говорить девочке, когда ты кончишь гонять собак, она отвечает: или я собак буду дрессировать, или по задворкам буду гулять. Но отец и я смотрим, что это пустяковое занятие. Мы это очень переживаем.
На туалеты не обращает внимания, лишь бы было чистое. Перешла в седьмой класс, «посредственно» имеет только по русскому письменному. Она хочет быть собаководом, работать по биологии.
