Согласно своему осторожному плану, мистеръ Клейполь не останавливался, пока они не дошли до Айлингтона, гдѣ онъ мудро разсудилъ, по многолюдности улицъ и обилію повозокъ, что начался уже настоящій Лондонъ. Пріостановившись только, чтобы разглядѣть, которыя изъ улицъ наиболѣе запружены народомъ, и, слѣдовательно, наиболѣе опасныя, онъ свернулъ на Сентъ-Джонскую дорогу и вскорѣ погрузился въ темноту запутанныхъ и грязныхъ переулковъ, которые расположены между Грэйсъ-Иннъ-лэномъ и Смитфильдомъ и обращаютъ эту часть города въ самый гнусный и скверный кварталъ, который, несмотря на другія улучшенія, остался въ срединѣ Лондона.
По этимъ то улицамъ зашагалъ Ноэ Клейполь, таща за собою Шарлоту; то онъ останавливался въ водосточной канавѣ, чтобы окинуть взглядомъ внѣшность какого нибудь маленькаго постоялаго двора, то шествовалъ дальше, когда какой либо воображаемый признакъ говорилъ ему, что тутъ еще слишкомъ многолюдно для его цѣлей. Наконецъ онъ остановился передъ самымъ жалкимъ и самымъ грязнымъ трактиромъ изъ всѣхъ повстрѣчавшихся ему до сихъ поръ и, перейдя на противоположную сторону, чтобы лучше осмотрѣть его, онъ милостиво объявилъ, что намѣренъ здѣсь остановиться на ночлегъ.
— Дай-ка сюда узелъ, — сказалъ онъ, отстегивая ремни, которыми ноша была привязана за плечами женщины и взваливая узелъ къ себѣ на спину:- и не говори ничего, пока я тебя не буду спрашивать. Какъ называется трактиръ: «Трое»… — чего трое?
— «Калѣкъ» — отвѣтила Шарлота.
— «Трое Калѣкъ», — повторилъ Ноэ:- отличная вывѣска. Ну, идемъ, да не отставай отъ меня!
Съ этими словами онъ толкнулъ плечомъ скрипучую дверь и вошелъ въ трактиръ вмѣстѣ съ своей спутницей.
За прилавкомъ не было никого, кромѣ молодого еврея, который, опершись локтями на конторку, читалъ засаленный номеръ газеты. Онъ пристально посмотрѣлъ на Ноэ, а Ноэ пристально посмотрѣлъ на него.
Если бы Ноэ предсталъ въ своемъ прежнемъ пріютскомъ костюмѣ, то было бы вполнѣ понятно, почему еврей такъ вытаращилъ глаза; но такъ какъ Ноэ упразднилъ и куртку и значекъ, и на его костлявой фигурѣ висѣла теперь короткая блуза, то, повидимому, въ его внѣшности не было ничего, что при входѣ въ трактиръ особенно останавливало бы на себѣ вниманіе.
— Это «Трое Калѣкъ»? — спросилъ Ноэ.
— Да, таково названіе этого трактира, — гнусавымъ тономъ отвѣтилъ еврей.
— Одинъ джентльменъ, котораго мы встрѣтили по дорогѣ, рекомендовалъ намъ остановиться здѣсь, — сказалъ Ноэ, толкая локтемъ Шарлотту для того, быть можетъ, чтобы обратить ея вниманіе на этотъ чрезвычайно остроумный способъ внушитъ къ себѣ уваженіе, или же чтобы предупредить съ ея стороны какое либо проявленіе удивленія. — Намъ надо здѣсь переночевать.
— Я не знаю, можно ли, но я пойду спрошу, — отвѣтилъ сидѣлецъ, въ которомъ читатели могли узнать уже Барнея.
— Покажите-ка намъ комнату да принесите холоднаго мяса и малую толику пива, пока вы будете справляться, слышите? — сказалъ Ноэ.
Барней исполнилъ это требованіе, введя ихъ въ небольшую заднюю комнату и поставивъ передъ ними на столъ заказанное угощеніе; послѣ этого онъ сообщилъ путешественникамъ, что они могутъ остаться на ночлегъ, и оставилъ милую парочку, принявшуюся за подкрѣпленіе своихъ силъ.
Эта задняя комната непосредственно примыкала къ той, гдѣ находился прилавокъ, и была на нѣсколько ступенекъ ниже, такъ что если кто либо, знакомый съ расположеніемъ дома, отодвигалъ маленькую занавѣску, скрывавшую стеклянное окошечко, которое находилось въ стѣнѣ стойки на высотѣ пяти футовъ отъ пола, то онъ не только могъ наблюдать сверху посѣтителей распивочной, безъ особой опасности быть замѣченнымъ — такъ какъ окошко находилось въ темномъ углу стѣны и наблюдателя къ тому же скрывала толстая деревянная колонна — но имѣлъ также возможность, приложивъ ухо къ перегородкѣ, съ удовлетворительною отчетливостью уловить ихъ разговоръ. Хозяинъ трактира въ теченіи пяти минутъ не покидалъ этого наблюдательнаго пункта, а Барней только что вернулся послѣ того сообщенія, которое онъ передавалъ посѣтителямъ, когда въ буфетъ вошелъ Феджинъ, совершавшій свои вечерніе дѣловые визиты, и спросилъ объ одномъ и въ своихъ питомцевъ.
— Тише! — сказалъ Барней:- въ той комнатѣ чужіе.
— Чужіе! — повторилъ старикъ шепотомъ.
— Да. И чудные такіе, — добавилъ Барней:- Не городскіе, но, сдается мнѣ, пригодный для васъ народъ.
Феджинъ выслушалъ это сообщеніе, повидимому, съ большимъ интересомъ. Взобравшись на стулъ, онъ приложилъ глазъ къ стеклу и увидѣлъ, какъ мистеръ Клейполь ѣстъ и пьетъ въ свое удовольствіе, опустошая блюдо съ холоднымъ мясомъ и кружку съ портеромъ и по временамъ удѣляя гомеопатическія дозы того и другого Шарлотѣ, которая терпѣливо сидѣла рядомъ.
— Ага! — прошепталъ Феджинъ, оглядываясь на Барнея:- мнѣ нравятся ухватки этого парня. Онъ былъ бы намъ полезенъ; онъ уже знаетъ, какъ надо школить дѣвку. Притихни мой другъ, не дѣлай даже столько шуму, какъ мышь, и дай мнѣ послушать ихъ разговоръ, дай мнѣ послушать.
Онъ опять приложилъ глазъ къ стеклу, а ухомъ прижался къ перегородкѣ, внимательно прислушиваясь; лицо его приняло хитрое и жадное выраженіе, придавшее ему сходство съ какимъ то старымъ злымъ духомъ.
— Итакъ я рѣшилъ сдѣлаться джентльменомъ, — сказалъ мистеръ Клейполь, вытягивая ноги и продолжая разговоръ, къ началу котораго Феджинъ уже опоздалъ. — Довольно этихъ проклятыхъ гробовъ, хочу начать барскую жизнь; а ты Шарлота, если хочешь, будешь леди.
— Я бы очень этого хотѣла, мой милый, — отвѣтила Шарлота:- но не всякій же день удается опустошать выручки, и благополучно послѣ этого задавать тягу.
— Къ чорту выручки! — сказалъ мистеръ Клейполь. — Много и другого можно поопорожнить, не однѣ только выручки.
— А что къ примѣру? — спросила его спутница.
— Карманы, дамскіе ридикюли, дома, почтовыя кареты, банки! — воодушевляясь подъ вліяніемъ портера отвѣтилъ мистеръ Клейполь.
— Но ты не сможешь сдѣлать все это, милый, — замѣтила Шарлота.
— Я постараюсь завести съ ними сношенія, — сказалъ Ноэ. — Они сумѣютъ такъ или иначе пристроить насъ къ полезному дѣлу. Вотъ хоть бы ты — вѣдь ты стоишь пятидесяти женщинъ; никто не сумѣетъ такъ ловко схитрить и обмануть, какъ ты, когда я даю тебѣ на это волю.
— Боже, какъ хорошо слышать отъ тебя такія слова! — вскричала Шарлота, напечатлѣвая поцѣлуй на его противномъ лицѣ.
— Ладно, будетъ, — сказалъ Ноэ, величественно освобождаясь отъ нея. — Да не разнѣживайся слишкомъ, когда я крутоватъ съ тобой. Я хотѣлъ бы быть атаманомъ шайки, и держать всѣхъ въ рукахъ, и слѣдить за каждымъ ихъ шагомъ такъ, чтобы они этого не подозрѣвали. Это было бы для меня самымъ любезнымъ дѣломъ, если бы предвидѣлись барыши; только бы намъ снюхаться съ кѣмъ нибудь изъ этихъ господъ, а тогда это намъ обойдется не дороже того двадцати-фунтоваго билета, который у тебя хранится, тѣмъ болѣе, что мы сами не знаемъ, какъ отъ него отдѣлаться.
Высказавъ это сужденіе, мистеръ Клейполь заглянулъ въ пивную кружку съ видомъ глубочайшей мудрости и, взболтавъ хорошенько ея содержимое, снисходительно кивнулъ головой Шарлотѣ и сдѣлалъ глотокъ, доставившій ему, повидимому, большое удовольствіе. Онъ раздумывалъ надъ вторымъ глоткомъ, когда дверь внезапно открылась и появленіе новаго лица прервало его.
Это былъ мистеръ Феджинъ. Онъ имѣлъ очень любезный видъ и, подойдя, отвѣсилъ очень низкій поклонъ; присѣвъ у сосѣдняго столика, онъ приказалъ усмѣхавшемуся Барнею подать себѣ что нибудь выпить.
— Пріятный вечеръ, сэръ, но слишкомъ холодный для такого времени года, — сказалъ Феджинъ, потирая руки. — Издалека, я вижу, сэръ?
— Какъ вы это видите? — спросилъ Ноэ Клейполь.
— У насъ въ Лондонѣ нѣтъ такой пыли, — отвѣтилъ Феджинъ, указавъ поочередно на обувь Ноэ и его спутницы и на оба узла.
— Вы смѣтливый человѣкъ, — сказалъ Ноэ. Ха-ха-ха! Ты послушай только, Шарлота!
— Ну, мой другъ, въ этомъ городѣ плохо тому, кто не смѣтливъ, — отвѣтилъ еврей, понижая голосъ до конфиденціальнаго шепота:- и это я вамъ говорю правду.
Феджинъ скрѣпилъ это замѣчаніе, коснувшись своего носа сбоку правымъ указательнымъ пальцемъ, — и Ноэ тотчасъ попытался перенять у него этотъ жестъ, хотя не вполнѣ успѣшно, вслѣдствіе того, что его носъ не былъ достаточно великъ. Какъ бы то ни было, но мистеръ Феджинъ истолковалъ эту попытку, какъ выраженіе полнаго совпаденія съ высказаннымъ имъ мнѣніемъ и дружески протянулъ ему напитокъ, принесенный Барнеемъ.
— Хорошая штука, — замѣтилъ мистеръ Клейполь, прищелкнувъ губами.
— Дорогая! — сказалъ Феджинъ. — приходится постоянно опоражнивать либо выручку, либо карманъ, либо дамскій ридикюль, либо домъ, либо почтовую карету, либо банкъ, чтобы постоянно пить такое зелье.
