— Ха-ха-ха! — засмѣялся Феджинъ, вытягивая правую руку и поворачиваясь къ мистеру Больтеру въ припадкѣ прерывистаго смѣха, потрясавшаго его такъ, какъ будто онъ страдалъ старческой дрожью. — Посмотрите, какъ они гордятся своимъ ремесломъ. Вѣдь великолѣпно?
Мистеръ Больтеръ утвердительно кивнулъ головой, а Феджинъ поглядѣвъ съ видимымъ удовлетвореніемъ на скорбѣвшаго Чарли Бэтса въ теченіи нѣсколькихъ секундъ, подошелъ къ этому молодому джентльмену и похлопалъ его по плечу.
— Ничего, Чарли, — сказалъ Феджинъ успокоительно:- все выплыветъ наружу, навѣрняка выплыветъ. Они всѣ узнаютъ, что онъ за ловкій парень. Онъ самъ покажетъ имъ это и не унизитъ своихъ старыхъ товарищей и учителей. Подумай также, какъ онъ молодъ! Какое это будетъ отличіе, если его закатаютъ въ такомъ возрастѣ!
— Правда, вѣдь это почетно! — сказалъ Чарли, нѣсколько утѣшившись.
— Онъ получитъ все, что ему нужно, — продолжалъ еврей. — Его будутъ держать въ каменномъ мѣшкѣ, какъ джентльмена! Какъ джентльмена! У него будетъ каждый день пиво и карманныя деньги, которыми онъ можетъ играть въ орлянку, когда нельзя ихъ прогулять.
— Да ну, въ самомъ дѣлѣ? — вскричалъ Чарли Бэтсъ, повеселѣвъ — Говорю же тебѣ, - отвѣчалъ Феджинъ. — И мы найдемъ ему адвоката, Чарли, да такого, который всѣмъ другимъ носъ утретъ; пусть онъ будетъ вести его защиту. Онъ и самъ произнесетъ за себя рѣчь, если захочетъ, и мы прочитаемъ объ этомъ въ газетахъ — «Доджеръ — взрывы хохота — вся зала суда надорвала животы», — а, Чарли, а?
— Ха-ха-ха! — разразился мистеръ Бэтсъ:- то-то будетъ потѣха не правда ли, Феджинъ? Кабы Доджеръ-то нашъ пустилъ имъ пыль въ глаза — вотъ было бы ловко!
— Было бы! — воскликнулъ Феджинъ. — Это будетъ, навѣрняка будетъ!
— Конечно будетъ, — повторилъ Чарли, потирая руки.
— Мнѣ кажется, что я его такъ и вижу передъ собою, — сказалъ еврей, устремляя взоръ на своего питомца.
— Я тоже! — вскричалъ Чарли Бэтсъ. — Ха-ха-ха! Я тоже! Я вижу все это сейчасъ, ей Богу вижу, Феджинъ! Что за потѣха! Вотъ ужъ подлинно потѣха! Всѣ эти судьи въ своихъ парикахъ стараются сохранить важный видъ, а Джекъ Даукинсъ обращается къ нимъ такъ коротко и по пріятельски, словно онъ сынъ самого судьи и произноситъ рѣчь послѣ обѣда — ха-ха-ха!
Мистеръ Феджинъ такъ ловко затронулъ эксцентричныя стороны характера своего юнаго друга, что мистеръ Бетсъ, который сначала предрасположенъ былъ смотрѣть на заточеннаго Доджера скорѣй какъ на жертву, теперь видѣлъ въ немъ главное дѣйствующее лицо безпримѣрно веселой сцены и почувствовалъ нетерпѣливое желаніе, чтобы поскорѣе насталъ тотъ моментъ, когда его старому товарищу представится такой благопріятный случай развернуть свои дарованія.
— Намъ надо узнать, какъ съ нимъ обстоитъ дѣло сегодня; только надо подыскать способъ, — сказалъ Феджинъ. — Дай мнѣ подумать.
— Не пойти ли мнѣ? — спросилъ Чарли. — Ни за что на свѣтѣ! — возразилъ еврей. — Или ты рехнулся, мой дорогой, совсѣмъ съ ума спятилъ, если хочешь отправиться въ то самое мѣсто, гдѣ…. Нѣтъ, Чарли, нѣтъ. Довольно потерять и одного.
— Не думаешь ли ты отправиться самъ? — спросилъ Чарли, искоса посматривая на него съ усмѣшкой.
— Это совсѣмъ не годилось бы, — отвѣтилъ Феджинъ, покачавъ головою.
— Тогда почему ты не пошлешь этого новичка? — сказалъ мистеръ Бэтсъ, взявъ Ноэ за плечо. — Никто его не знаетъ.
— Что же, если онъ не имѣетъ противъ… — началъ Феджинъ.
— Противъ! — перебилъ его Чарли. — Да онъ то что можетъ имѣть противъ?
— Положительно ничего, мой другъ, — сказалъ Фдежинъ, поворачиваясь къ мистеру Больтеру:- положительно ничего.
— Ну, на этотъ счетъ спросите лучше у меня, — замѣтилъ Ноэ, отступая къ двери и качая головой съ видомъ благоразумной тревоги:- Нѣтъ, нѣтъ — этого не желаю. Это не по моей части, не нъпо моей.
— А что по его части, Феджинъ? — освѣдомился мистеръ Бэтсъ, непріязненно оглядывая костлявую фигуру Ноэ. — Задавать стрекача, когда что нибудь неладно, и слизывать всѣ сливки, когда все обстоитъ благополучно? Въ этомъ, что ли, его обязанности?
— Тебя это не касается, — отозвался мистеръ Больтеръ. — Да, ее позволяй себѣ, мальчуганъ, лишняго по отношенію къ старшимъ, а не то ты узнаешь, что усѣлся не въ свои сани.
Мистеръ Бэтсъ захохоталъ такъ неистово въ отвѣтъ на эту величественную угрозу, что Феджину пришлось обождать, чтобы получить возможность вмѣшаться и выяснить мистеру Больтеру, что онъ не подвергнетъ себя никакой опасности, если отправится въ полицейское управленіе; что, такъ какъ никакихъ свѣдѣній о маленькомъ дѣлѣ, въ которомъ онъ участвовалъ, ни описанія его примѣть не доставлено въ столицу, то очень вѣроятно, что не подозрѣваютъ еще о его пребываніи въ Лондонѣ; и что, если онъ переодѣнется подходящимъ образомъ, то онъ можетъ съ такой же безопасностью посѣщать это мѣсто столицы, какъ и всѣ другія, тѣмъ болѣе, что никому и въ голову не пришло искать его именно тамъ, въ предположеніи, что онъ добровольно туда отправился.
Отчасти уступая этимъ доводамъ, но въ гораздо большей степени побѣжденный страхомъ передъ Феджиномъ, мистеръ Больтеръ съ весьма кислымъ видомъ согласился, наконецъ, предпринять эту экспедицію. По указанію Феджина, онъ тотчасъ же перемѣнилъ свое платье на блузу извозчика, штаны изъ бумажнаго бархата и кожаные сапоги; всѣ эти вещи были у еврея подъ рукой. Его снабдили также извозчичьимъ кнутомъ и войлочной шляпой, которая была изрядно усѣяна билетиками объ уплатѣ денегъ при проѣздѣ черезъ заставы. Снаряженный такимъ образомъ, онъ долженъ былъ, ротозѣйничая, войти въ залу полицейскаго управленія, какъ какой нибудь деревенщина, пришедшій съ Ковентъ-Гарденскаго рынка, для удовлетворенія своего любопытства; а такъ какъ онъ былъ именно такой мужиковатый, неуклюжій и поджарый парень, какъ нужно, то мистеръ Феджинъ могъ быть увѣренъ, что онъ выполнитъ свою роль превосходно.
Когда эти приготовленія были закончены, то ему сообщили всѣ признаки и примѣты, необходимыя, чтобы узнать Доджера, и мистеръ Бэтсъ темными, извилистыми путями привелъ его на очень близкое разстояніе къ Боу-стриту. Описавъ точное мѣстоположеніе полицейскаго управленія и сопровождая свой разсказъ богатыми подробностями о томъ, какъ Моррисъ долженъ прямо пройти въ ворота и, выйдя во дворъ, подняться по ступенькамъ къ двери по правую руку, а очутившись въ залѣ, снять шляпу — Чарли Бэтсъ попросилъ его, не мѣшкая, идти дальше одному и обѣщалъ къ его возвращенію быть на этомъ-же мѣстѣ.
Ноэ Клейполь или, если угодно читателю, Моррисъ Больтеръ въ точности слѣдовалъ полученнымъ указаніямъ, которыя — такъ какъ мистеръ Бэтсъ былъ очень хорошо знакомъ съ этимъ мѣстомъ — были такъ обстоятельны, что ему удалось добраться до судебной камеры, не прибѣгая къ разспросамъ и не встрѣтивъ ни одного препятствія. Онъ очутился въ толпѣ, состоявшей главнымъ образомъ изъ женщинъ и тѣснившейся въ грязной, душной комнатѣ, въ переднемъ концѣ которой была возвышенная платформа, отдѣленная перилами; тамъ, по лѣвую руку, у самой стѣны, помѣщалась скамья подсудимыхъ, посрединѣ — мѣста для свидѣтелей, а справа — столъ, за которымъ засѣдали судьи. Но это грозное святилище было отдѣлено перегородкой, которая скрывала судебное присутствіе отъ недостойныхъ взоровъ и предоставляла черни полную свободу рисовать въ своемъ воображеніи все величіе правосудія.
На скамьѣ подсудимыхъ были только двѣ женщины, которыя обмѣнивались кивками съ своими поклонниками, между тѣмъ какъ письмоводитель читалъ какія то показанія двумъ полисменамъ и человѣку въ костюмѣ простолюдина, нагнувшемуся надъ столомъ. Тюремщикъ стоялъ, облокотившись о перила, ограждавшія скамью подсудимыхъ, и небрежно постукивалъ себя по носу большимъ ключемъ; по временамъ онъ подавлялъ непристойныя попытки разговора среди зрителей, призывая ихъ къ молчанію, или устремлялъ на какую нибудь женщину строгій взоръ и приказывалъ «Унести этого ребенка!» когда величіе правосудія нарушалось слабымъ плачемъ какого нибудь худенькаго младенца, котораго мать старалась заставить умолкнуть, укутывая ему ротъ своей шалью.
Воздухъ въ комнатѣ былъ душный и спертый, стѣны, благодаря грязи, утратили первоначальный цвѣтъ, потолокъ почернѣлъ. Надъ каминомъ виднѣлся закоптившійся старый бюстъ, а надъ скамьей подсудимыхъ запыленные часы, — кажется, единственное въ этой комнатѣ, что правильно шло своимъ чередомъ, такъ какъ испорченность или нищета, или давнишнее знакомство и съ тѣмъ, и съ другимъ — бросали свою окраску на все одушевленное, что находилось здѣсь, окраску столь же неприглядную, какъ грязный густой налетъ на всѣхъ неодушевленныхъ предметахъ.
Ноэ внимательно оглядѣлся, высматривая Доджера; но хотя тутъ было нѣсколько женщинъ, которыя очень хорошо могли сойти бы за сестру или за мать этой замѣчательной личности и не мало мужчинъ которыхъ можно было принять за его родителя, но не было видно никого, кто имѣлъ бы примѣты самого мистера Даукинса. Ноэ пребывалъ въ состояніи неизвѣстности и недоумѣнія, пока надъ женщинами не былъ произнесенъ приговоръ, и онѣ съ форсомъ удалились. Послѣ этого онъ почувствовалъ сильное облегченіе, когда былъ введенъ новый арестантъ, въ которомъ онъ сразу угадалъ того, ради кого онъ сюда явился.
