— Почему герметичный?
— Уйдя в прошлое, капсула не сможет финишировать там, где стартовала. Ведь в момент финиша место старта занято. А если капсула сместится на несколько километров вверх, пилот задохнется.
— Почему вверх?
— Капсула может уйти в любую сторону, в том числе и вверх. Лишь бы на свободное место.
— А почему вы говорите о километрах?
— В опытах с моделями расстояние между стартом и финишем достигало трех метров. Из анализа размерностей можно заключить, что смещение примерно пропорционально размерам машины.
— Понятно, — сказал Эо. — Звучит разумно, но мне хотелось бы самому ознакомиться с результатами испытаний.
Крамп подвинул к нему толстый том.
— Наш последний отчет. Здесь есть все, начиная с самой первой работы.
— Спасибо, — сказал Эо. — Модели я тоже возьму, если не возражаете. До свидания.
Он взял отяжелевший портфель и вышел из лаборатории.
Вид с террасы, примыкавшей к рабочему кабинету Эо, открывался великолепный. Прямо внизу, под обрывом, лениво текла река, повторяя движения берегов. Дальше, на другой стороне, на несколько километров тянулись луга, покрытые изумрудно-зеленой, очень высокой травой. Еще дальше — ближе к горизонту — из травы поднимались приземистые деревья с горизонтальными кронами. У самого горизонта земля смыкалась с небом, которое было голубым и безоблачным. Но министр внешней безопасности знал, что тучи должны где-то быть, хотя бы за горизонтом. Он повернулся к Эо.
— Насколько я понял, ваше дело тоже не прояснилось.
— Ошибаетесь, — сказал Эо. — Остались пустяки. Теперь я должен сесть и немного подумать. Вероятно, все будет в порядке.
Министр внешней безопасности оттолкнулся ногой от пола террасы. Кресло закачалось.
— У вас есть основания так считать?
— Да, — сказал Эо. — У них выявились существенные недоделки. Особенно это касается известного парадокса.
— Парадокса?
— Ну да. Вы наверняка где-нибудь читали, что машина времени невозможна, потому что она позволяет вам влиять на прошлое, а тем самым на настоящее, тогда как в действительности и то и другое неизменно. В этом и заключается парадокс. Всякий, кто изобретает машину времени, должен серьезно подумать, как его решить.
— Разве он разрешим?
— В принципе да. Если, перенесясь в прошлое, вы будете, например, невидимы, неощутимы и не сможете вмешиваться в то, что там происходит.
Некоторое время министр размышлял.
— Все-таки удивительно, как это у вас получается. Вы знаете, какое у меня образование. Можно сказать, чисто гуманитарное. Но когда я общаюсь с вами, самые сложные физические проблемы становятся ясными и понятными. Как вам это удается?
Эо промолчал.
— Ладно, — сказал министр. — Так вы считаете, что пропавший водитель сейчас где-то поблизости — невидимый и неощутимый?
— Необязательно, — сказал Эо. — Я привел лишь одно из возможных решений парадокса. Если оно не противоречит тому, что мы знаем, то скорее всего из-за того, что мы не знаем ничего.
— Понятно, — сказал министр. — А какое решение предлагают они?
— Они? Никакого.
— Но вы только что сами сказали, что каждый, кто конструирует машину времени, должен над этим парадоксом задуматься!
— Мало ли что я сказал! Они этим не занимались. Они полагают, что раз у них есть действующие модели, то…
Эо задумался.
— Раз у них есть модели, — сказал министр, — то что? По-моему, вы не закончили свою мысль.
— Погодите, — сказал Эо. — Извините, но мне нужно кое-что посчитать. Я быстро.
Через несколько часов, когда он вернулся, терраса была пуста. Эо прошел через дом к взлетной площадке и набрал адрес на киберпилоте.
— Сюда, пожалуйста.
— Спасибо. — Эо приоткрыл дверь в комнату. — Можно?
— Это уже вы? — сказал министр. — Заходите, присаживайтесь.
В помещении было звездно. Телевизор здесь был во всю стену, и сейчас, когда на экране дрожали крупные звезды, комната больше всего напоминала рубку космического корабля.
— Дозорный крейсер с телепередатчиком подходит к вражескому разведчику, — сказал министр. — Начинается самая опасная фаза. А как ваши успехи?
— Неплохо, — сказал Эо.
Изображение на стене отдалилось, и стала уже видна вся рубка управления с астронавтами около пультов. Один из них крутнул рукоятку, и звезды начали расходиться, как будто картина звездного неба стремительно надвигалась.
— Помните, что мы говорили о парадоксе? — спросил Эо. — Парадокс невозможен — вот от чего я отталкивался. Мне удалось найти его истинное решение.
— Теоретически?
— Как всегда, — сказал Эо. — Но я уже получил экспериментальное подтверждение.
— Так быстро?
— Ну, экспериментов я не проводил, — сказал Эо. — Я не экспериментатор. Они проделали все опыты сами, но дали неверное истолкование. На самом деле все просто. Вы уходите в прошлое, но что может помешать вам влиять оттуда на настоящее?
Министр подумал.
— Я знаю одно — я все пойму, когда вы мне все объясните.
— Вам помешает расстояние. Ведь машина времени перемещается и в пространстве.
— Разве? — сказал министр. Он глядел в прозрачную стену. Звезды там оставались безразмерными точками, хотя расстояния между ними увеличивались. Постепенно они уходили за границы экрана.
— Посмотрите на звезды, — сказал Эо. — Звезды находятся от нас так далеко, что мы видим их такими, какими они были многие годы назад. Если бы что-нибудь произошло на одной из них вчера или даже в прошлом году, мы бы об этом не узнали. Ведь такое прошлое причинно не связано с нашим настоящим.
Министр промолчал. В центре экрана осталась только одна звезда, остальные ушли за его пределы. Эо открыл портфель и вынул какой-то чертеж.
— Вот график. До вчерашнего опыта они запустили в прошлое несколько десятков моделей. По вертикальной оси здесь отложено расстояние между стартом и финишем, по горизонтальной — соответствующий промежуток времени. Чем, по-вашему, замечателен этот график?
Министр не ответил. Звезда в центре экрана превратилась в цилиндр с четкими очертаниями.
— Все точки лежат на прямой, проходящей через начало координат, — пояснил Эо. — Смотрите. А угловой коэффициент этой прямой равен скорости света!
— Ну и что?
— Ничего. Но из этого графика следует, что, путешествуя во времени, предмет проделывает в пространстве путь, равный произведению скорости света на время, пройденное в прошлое. И парадокс исчезает.
— Почему?
— Именно поэтому, — сказал Эо. — Говоря о парадоксе машины времени, подразумевают, что перенос в прошлое происходит в фиксированной точке пространства. Например, мы с вами смотрим телевизор, а потом некто на машине времени переносится на час назад и ломает его. Понимаете, где здесь парадокс?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
