Утренние петухи отпели, и в пустой гостинице стало удивительно тихо. По пути в мой номер мы на цыпочках заглянули к Энтони. Отбыв свою вахту с четырёх до шести, он заснул одетым на кровати, а неподалёку в кресле устроился Баррет. Рука его крепко сжимала бархатный мешочек с артефактами. Да уж, ситуация такова, что лучше не расставаться… Я вспомнил рассказ биолога о боевых реликвиях ордена, сопоставил объем мешочка с названными предметами и невольно подумал, что Баррет поведал не обо всём. Что-то там осталось ещё… Но если о чём-то и умолчал, значит, были на то причины. И его право, само собой.
На цыпочках же и удалились.
– Мирная картина, чёрт возьми, – сказал Вильямс сквозь зубы.
«Надолго ли?» – невольно мелькнуло в голове. Как в воду глядел тайный советник Буранов.
Во-первых, дверь моего номера оказалась приоткрыта. Во-вторых, в самом номере ждал сюрприз. За столом, сложив тонкие руки поверх столешницы, сидела небрежно одетая мисс Редл. Выглядела она так, что сама собой вспомнилась поговорка «краше в гроб кладут». На зеленовато-бледном лице безжизненно тлели запавшие глаза, тонкие губы побелели, и без того условный бюст словно ввалился в грудную клетку…
– Что с вами, мисс Редл? – воскликнул я, шагнув к ней.
– Что вы делаете в номере мистера Буранова? – спросил Вильямс, хмурясь.
Бедная женщина слегка приподнялась и без сил опустилась снова.
– Не ругайте меня, джентльмены, – тихо попросила она. – Я рано встала, приоткрыла окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, и услышала ваши голоса во дворе. А мне так надо с вами поговорить… Только вот не была уверена, что хватит сил спуститься в холл. Решила подождать в вашем номере, мистер Буранов, уж простите меня за бесцеремонность…
– Откуда вы знаете, в каком номере поселился мистер Буранов? – тут же спросил Вильямс.
Мисс Редл жалко улыбнулась:
– Ну как же… Миссис Своллоу второго дня за чашкой чая похвалилась, что поселила председателя комиссии в номере пять. После апартаментов директора Аткинсона это лучший номер гостиницы. Самый дорогой…
Действительно… Номер хорош, а если бы ещё не «жучки»… Но их я ликвидировал сразу: есть у меня для таких целей специальный приборчик. И с полковниками поделился…
Я уселся напротив женщины и жестом показал Вильямсу на свободный стул.
– Ну-с, мисс Редл, вы хотели поговорить с нами, – напомнил я. – Мы все внимание.
– Да, конечно…
Женщина достал из кармана халата скомканный платок и вытерла губы.
– Джентльмены, это самое несчастное утро в моей жизни, – сказала она вдруг. – Добрая мисс Мэддокс сегодня ночью столько хлопотала со мной, помогла успокоиться, я даже уснула… А вот проснулась в слезах. Я вдруг осознала, что лишилась всего. У меня больше ничего нет! Всё, чем я жила, исчезло…
Мы с лейтенантом переглянулись.
– Вы хотите сказать, что вас обокрали? Похищено что-то ценное? Хотите сделать заявление? – спросил Вильямс, высоко поднимая брови.
– Да что вы, лейтенант… Откуда у меня ценности? Я женщина небогатая. Я о другом… Не стало мистера Аткинсона – вот главное.
Мы с Вильямсом снова переглянулись.
– Вы любили его? – мягко спросил я, наливая женщине воды.
К чести мисс Редл, она удержалась от слёз, и только судорожное всхлипывание подсказало очевидный ответ.
– Да, любила, – наконец произнесла она. – Нет, не так: он был для меня всем. Вы видели его. Это же языческий бог во плоти! Состарившийся, но всё равно бог. Мощный, красивый, умный, очень талантливый… Как же его не полюбить? Я работала с ним все эти годы и с каждым днём любила всё сильнее. Ко мне он был невнимателен, иногда груб, случалось, – несправедлив. Ну и что? Я прощала ему всё, даже то, что он спал с этой дебелой трактирщицей…
– Вы знали о связи покойного директора с миссис Своллоу? – уточнил Вильямс.
Женщина неприятно улыбнулась, а если без политеса – оскалилась.
– Знала, как не знать. В одном доме живём… жили. По ночам я иногда подкрадывалась к его апартаментам. Они в постели вели себя, как животные. Особенно она – визжала, выкрикивала что-то… ещё, мол, ещё… ты мой жеребец… Через дубовую дверь и то слышалось. Какой же он был сильный…
– Достаточно, мисс Редл, – сдержанно сказал я. Ещё я в Эйвбери психоаналитиком не работал. – Ваши чувства вполне понятны, однако достаточно. Давайте ближе к делу.
– Бога ради, извините… Так болит…
Характер у этой женщины не отнять. Она выпила воды, сильно потёрла лицо руками и словно выпрямилась. Даже глаза вдруг заблестели энергичным злым блеском.
– Джентльмены! Я потеряла не только мистера Аткинсона. Исчезло и моё рабочее место. Как вы полагаете, кто-нибудь скажет, куда делся офис? Куда пропали все сотрудники? Начальник отдела Болдуин должен мне пять фунтов. Могу показать его расписку… хотя нет, не могу. Она осталась в моем сейфе. В сейфе также лежит часть жалованья с прошлой недели. Гвинет Беркин я уступила выписанную из Лондона косметику, а это ещё два фунта… – Внезапно её глаза расширились. – Послушайте, в столе остался мой личный дневник! – с отчаяньем сказала, почти выкрикнула она. – Ведь я с ним откровенничаю, как с исповедником! Неужели кто-то всё это прочтёт? Я же этого не переживу… А мой «литтл-дог» в гараже? Наш механик обещал его отремонтировать…
Воистину, где трагедия, а где фарс… Мисс Редл не интересовал неведомый катаклизм, в результате которого исчезло огромное здание с людьми – её коллегами, кстати. Женщину волновала судьба её жалкого дневника и не менее жалких фунтов. Да и машинёшка, скорее всего, трачена временем по самое некуда…Господи, мне бы её проблемы!..
– Короче, мисс Редл! – рявкнул выведенный из себя Вильямс.
Женщина смерила его ледяным взглядом.
– Могу и короче, – произнесла она сухо. – Намерены ли вы, лейтенант, и вы, мистер Буранов как председатель комиссии ООГ, предпринять какие-либо меры, чтобы выяснить судьбу исчезнувшего офиса, а также его сотрудников? Намерены ли вы озаботиться возвратом утраченного вместе с офисом имущества? Имейте в виду, я спрашиваю официально и прошу пояснить. Вопрос о своевременной выплате жалования, заметьте, я не поднимаю, он вне вашей компетенции…
И на том спасибо…
Судя по лицу, Вильямс внутренне застонал. А я, признаться, в это миг женщиной почти любовался. Некрасивая, белобрысая, сухопарая мисс Редл была трогательна. Она олицетворяла истинного британца-налогоплательщика, который непоколебимо уверен в своём праве вывернуть представителя закона наизнанку, если только затронуты имущественные интересы… И хрен с ними, с катаклизмами, монстрами, мистикой. Это всё лирика, а вот старенький «литтл-дог»… Нет, мы в России так не умеем, куда там…
– Уважаемая мисс Редл! Сообщаю, что все необходимые меры к выяснению обстоятельств исчезновения офиса предпринимаются, – заверил я, сдерживая взглядом Вильямса. – В
