Я никогда не боялась умереть, но сейчас мысль о смерти совсем не прельщала меня. Наконец-то у меня появилось будущее, и хотелось узнать, что оно мне готовит.
Рассыльный принес наш багаж в гардеробную номера сто четыре на втором этаже «Гранд-Отеля», и я, держа Эми за руку, вошла в гостиную, где кондиционированный воздух создавал приятную свежесть.
На столике стояла ваза с благоухающими лилиями, обычный знак уважения со стороны дирекции. Рядом я нашла также корзинку с фруктами и шоколадные конфеты в серебряной конфетнице. Моя девочка озиралась вокруг широко раскрытыми глазами. Она протянула руку к конфетам, но тут же убрала ее.
– Можешь взять, если хочешь, – подбодрила я.
– Только одну, – сказала она, набираясь храбрости.
Взяла и торопливо сунула в рот. Потом вздохнула, озираясь кругом.
– Здесь красиво.
Села скромно на краешек дивана, словно бедная родственница, пришедшая с воскресным визитом, и спросила:
– А когда мы вернемся домой? – Чтобы придать себе храбрости, она прижимала к груди своего потрепанного плюшевого медвежонка, с которым никогда не расставалась.
Эми с опаской относилась ко всему, что видела в первый раз. И апартаменты в «Гранд-Отеле» были интересной, но немного пугающей тайной, чем-то еще не исследованным, еще чужим и далеким от нее. Она привыкла к более скромной домашней обстановке. Пределом роскоши, в ее представлении, была обстановка в доме на виа Песталоцца в Милане, где находился ее детский сад, и маленькая вилла «Санта-Маргерита», где проводили лето мои родители.
– Мы здесь ненадолго? – спросила она, словно хотела знать, будет ли у нее время, чтобы привыкнуть к новой обстановке.
– На несколько дней, – ответила я. – Немного покупаемся, немного позагораем и вернемся домой.
– А сейчас это будет наш дом? – робко спросила она.
– На все дни, пока мы останемся здесь, – ответила я.
– Но ты, мама, уже бывала в этом «Гранд-Отеле»? – продолжала свои вопросы моя любознательная Эми.
– Много раз, еще до твоего рождения, – ответила я.
Эми получше уселась на краешке дивана, потом выпрямилась, упершись руками в бока, и взглянула на меня нахмуренным взглядом. Ямка на лбу стала глубже, и ее сходство с Эмилиано обозначилось явственней.
– Почему ты никогда мне об этом не говорила? – обвинительным тоном сказала она.
Ее вызывающий вид заставил меня улыбнуться. По характеру Эми была девочкой скромной и мягкой, какую только мать может пожелать.
– Мне это казалось неважным, – оправдываясь, ответила я.
– А если это неважно, зачем мы приехали сюда? Она никогда не переставала удивлять меня своей логикой.
– Если тебе здесь не нравится, завтра вернемся домой, – пожала плечами я.
– Я не сказала, что не нравится, – почти насупилась она.
И тут же спросила: – А можно посмотреть телевизор?
– Конечно, если хочешь.
Эми принялась нажимать кнопки дистанционного управления, с которым уже была знакома, а я оставила ее одну перед экраном и принялась разбирать чемоданы.
Прошлое всплывало на поверхность со всеми своими драмами и счастливыми моментами. Воскресали воспоминания об Эмилиано, его открытая и нежная улыбка. Мне вспомнилось, как в первый раз я разбирала багаж в этой же самой гардеробной.
В тот день, когда Эмилиано отвез меня на самолете и Париж и вернул в Милан всего за несколько часов, он пригласил меня вечером на ужин.
Ровно в восемь прозвучал сигнал домофона. Я схватила сумочку и бросилась вон, на площадку, с нетерпением нажимая на кнопку лифта.
– Что это? Ты убегаешь, даже не попрощавшись? – спросила мать, появляясь в дверях, когда я уже готова была скрыться в лифте.
– Извини, мама. Я спешу. Не дожидайся меня, я поздно вернусь. Вспомни, что мне уже тридцать лет, – сказала я, поцеловав ее в щеку.
Эмилиано ожидал меня у подъезда. Он поднял глаза к окнам моей квартиры и увидел мать, которая смотрела на меня.
Теперь у нее было достаточно материала, чтобы поразмышлять над отношениями известного издателя и его недавно уволенной служащей, которые встречаются у подъезда дома, словно два подростка на первом свидании.
– Ты ей сказала, что идешь со мной? – спросил Эмилиано.
– И не подумала, – ответила я, пока он открывал дверцу автомашины.
– Секрет Полишинеля, – иронически заметил Эмилиано. – У меня такое впечатление, что она видела нас из окна.
– У нее глаз – алмаз, – заметила я, видя, как хорошо она устроилась на своем наблюдательном пункте. – От нее ничто не укроется.
– Анна Гризи, – улыбнулся Эмилиано, включая мотор и направляясь к центру города. – Мне она всегда нравилась. Ее романы так лихо закручены, полны неожиданных эффектов. Я бы не прочь повидаться с ней.
– Могу я спросить, куда мы едем?
– В одно спокойное место, где редко можно встретить знакомых людей.
В конце концов мы перекусили бутербродами на пьяцца Фонтана, в каком-то баре со странными типами, и, прихватив с собой бутылку ледяного шампанского, пили его из бумажных стаканчиков на скамейке запущенного садика неподалеку от пьяцца Либия, под деревом с широкими листьями, поникшими от жары. Журчание фонтана сопровождало наш оживленный разговор, яркая полная луна светила в небе.
Подошел какой-то бродяга и попросил выпить. Эмилиано отдал ему то, что оставалось в бутылке, и он, счастливый, удалился с неожиданным подарком.
Внезапно Эмилиано сказал:
– Я хочу помочь тебе разрешить проблему с издательством «Монтальдо».
Я широко раскрыла глаза от удивления.
– Сегодня у тебя день добрых дел, – пошутила я.
Эмилиано ничего не ответил на это. Он взглянул на небо, освещенное луной, и продолжал:
– Я дам тебе возможность выйти победительницей из этой схватки.
Мне не казалось, что он шутит, но, тем не менее, я все еще не верила ему.
– И ты пойдешь против своей сестры? – спросила я.
– Не думаю, что в этом будет необходимость. Я восстановлю ее против того мошенника, который требовал твою голову.
Я вспомнила торговца автомобилями, который разорил своего компаньона. Человек аморальный, абсолютно лишенный щепетильности, ради наживы он был способен растоптать и дружбу, и честь.
– Ты думаешь, тебе это удастся? – с сомнением заметила я.
Я знала сестру Эмилиано и была уверена, что она не отступится легко от своего решения, даже если поймет, что ошиблась.
– Думаю, что факты смогут убедить ее.
Я с сожалением улыбнулась этой иллюзии.
– Что ты собираешься сделать? – с вызовом спросила я.
Эмилиано снова удивил меня.
– Тебе самой придется доказать истину, – сказал он. – Это твоя обязанность. С понедельника бери след и раскопай прошлое и настоящее этого типа. А кстати, как его зовут?
