— Монету, — протянув ладонь, потребовал тот.
С очаровательной улыбкой Анаид протянула ему ожерелье из сапфиров.
— На, это дороже любой монеты.
Лодочник молча отодвинул девушку в сторону. Перед Анаид вновь потекла череда бесплотных покойников.
— Возьми бирюзовый браслет, — попыталась она еще раз.
Лодочник лишь покачал головой.
Поникшая Анаид следила за тем, как лодка наполняется мертвецами, и решила попытать счастье еще раз.
— Вот моя аметистовая брошь! Посмотри, как она сверкает!
— Отойди!
Но пришедшая в отчаяние Анаид и не думала отходить.
— Возьми мои серьги с рубинами, — взмолилась она.
И тут плеча девушки коснулась чья-то ледяная рука.
— Я куплю у тебя серьги…
Обернувшись, Анаид увидела красивую женщину, зачарованно рассматривавшую рубиновые капли ее серег. В протянутой ладони женщины сверкала монета — волшебный пропуск на другой берег. Анаид уже протянула за монетой руку, но внезапно почувствовала что-то вроде угрызений совести.
— А как же ты переправишься без монеты?
Женщина ничего не ответила, а только показала пальцем на ее серьги, а потом на свою монету.
— Я их хочу, — произнесла она наконец.
— У тебя есть вторая монета? — затаив дыхание, спросила Анаид.
— Нет, — равнодушно ответила женщина.
— Но ты же останешься здесь!
— Ну и что? — женщина не отрывала глаз от серег.
Анаид растерялась. Чтобы выполнить свое предназначение, ей нужна была монета, но живая человеческая совесть девушки не позволяла ей выменивать драгоценную монету на никому не нужные здесь серьги.
— Но ты же останешься тут навсегда! Ты хоть это понимаешь? Навсегда!
— Я останусь с моей дочерью, — сказала женщина и указала пальцем на маленькую неподвижную фигурку. — У нее нет монеты.
Сняв серьги, Анаид отдала их женщине, взяла монету, вручила ее лодочнику и заняла место в лодке.
Девушка все поняла. Мертвая женщина предпочла вечное ожидание рядом с дочерью покою в Царстве Мертвых. Она даже отдала монету, чтобы в минуту слабости не бросить ее и не уплыть на тот берег одной. В этой покойнице еще теплился слабый огонек жизни. Она хотела украсить себя рубинами и не желала расставаться со своим ребенком.
Думая об этом, Анаид пообещала себе, что даст первому же умирающему две монеты для этой женщины и ее дочери.
— Как тебя зовут? — окрикнула ее Анаид.
— Мануэла Сагарра, дочь Мануэлы и внучка Мануэлы из Клана Орлицы. Удачи тебе, Избранница Анаид!
У девушки потеплело на сердце: сестра-омниора узнала ее и помогла достичь Царства Мертвых!
Впрочем, очень скоро девушке пришлось позабыть об эмоциях и взяться за дело. По команде лодочника мертвецы склонились над массивными веслами, которые они толкали все вместе, и лодка медленно поплыла к другому берегу.
Анаид была очень близка к цели. Еще одна команда лодочника, и мертвецы перестали грести. Они почти достигли пристани на другом берегу.
Оторвавшись от весла, девушка подняла глаза и увидела это.
Охранявшее вход в Царство Мертвых чудовище внимательно следило за каждым движением девушки всеми своими шестью глазами. Пробил час последнего испытания. Головы трехглавого пса Цербера[52] покачивались на змеиных шеях. Чудовищный пес бдительно охранял ворота и пожирал тех, кто, притворяясь покойником, пытался проникнуть в Царство Мертвых. Анаид, как назло, была еще жива.
Как следует разглядев Цербера, девушка побледнела и даже обрадовалась этому, надеясь, что бледность поможет ей слиться с толпой бесцветных мертвых теней. Анаид стала подражать усталым, почти машинальным движениям мертвецов, бессмысленно глядя по сторонам потерянным взглядом и стараясь глубоко не дышать, всем своим видом изображая равнодушие, хотя внутренне и тряслась от страха.
Перед глазами Анаид мертвецы вылезали из лодки и один за другим проходили перед чудовищным трехглавым псом.
Мертвым было не страшно, они не потели, не пахли и не дрожали, и Цербер пропускал их всех. Однако он наверняка мог распознать малейшие признаки жизни во вновь прибывших.
Все три собачьи головы были слишком заняты осмотром «новичков», чтобы пристально рассматривать Анаид, и девушка слегка успокоилась. Но когда она подошла к Церберу ближе и увидела его огромные клыки, красные языки и огненные глаза, сердце у нее ушло в пятки. Анаид не сомневалась, что Цербер мгновенно признает в ней живую и разорвет в клочки.
«Как же Селене удалось обмануть Цербера?!»
Наверняка мать хотела рассказать об этом Анаид, но не успела. Дочь не желала ее слушать и сбежала слишком поспешно. Теперь слишком поздно! Лишь два мертвеца отделяли девушку от свирепого пса.
В этот момент перед глазами Анаид возникло ее последнее воспоминание о матери на ступенях бесконечной лестницы. Селена баюкала Анаид и пела ей ее любимую колыбельную. А Деметра пыталась рассказать внучке об Орфее, усыпившем Цербера своей музыкой. Вот оно что! И Селена и Деметра не зря явились ей в воспоминаниях! Они подсказывали ей, как пройти последнее испытание!
Шедшая перед Анаид покойница уже миновала Цербера, и как только первая страшная голова наклонилась над девушкой, чтобы понюхать ее руку, Анаид стала напевать колыбельную, которой Селена убаюкивала ее в детстве. От этой мелодии у маленькой Анаид мгновенно закрывались глаза. Подействовала она и на Цербера. Все три его головы широко зевнули и закрыли огненные глаза. С колыбельной на устах, Анаид миновала захрапевшее трехглавое чудовище. Вслед за ней двигались другие мертвецы, которым было все равно, храпит Цербер или чирикает, как воробей.
Пройдя сквозь ворота обширного укрепленного города, Анаид попала в цитадель мертвецов, где живым не было места.
Появление Анаид не прошло незамеченным. Не успела она задуматься, куда идти и с чего начать свое дело, как вокруг нее возникло странное, похожее на ореол свечение, сковавшее все ее движения. В тот же момент раздался чей-то довольно доброжелательный, но строгий голос:
— Твое мужество заслуживает восхищения. Ты невредимой добралась до Цитадели Мертвых и умудрилась проникнуть в нее. Однако ты не можешь здесь оставаться. По нашим законам, живым тут не место.
Отчаянно завертев головой во все стороны, Анаид никого не заметила.
— Я хочу, чтобы меня выслушал Совет Мертвых. У меня к нему важное дело.
Ответа не последовало, и Анаид начала подозревать, что ведет себя неправильно.
С трудом опустившись на колени, девушка поцеловала землю и произнесла смиренным тоном:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
