внимание, что именно. Мико слушала песню молота и припевы молоточков, зачаровывала металл своей магией, всей силой той половинки души, которая у неё осталась.
Когда Мико ударила молотом в последний раз, в кузницу вошла Кёко.
– Мико, пора. Бунко говорит, что откладывать больше нельзя.
Когда Мико вышла из кузницы с завёрнутой в шёлк работой, ноги задрожали. Солнечный свет – алый отблеск заката – вернул её в реальность. В ту реальность, в которой от Мико мало что зависело и которая была больше и сильнее, чем она. Но Кёко положила руку ей на плечо, и земля под ногами показалась твёрже, а небо поднялось выше, ветер наполнил Мико живым ароматом осени.
Она не одна. И она выдержит.
Бунко окуривала комнату шалфеем. Акира сидел в стороне, ловя каждое движение Шина, который снимал повязки с тела Райдэна. Такая с Ицуки размалывали в ступках травы. Макото остался за дверью – он мерил шагами коридор, а Сацуки что-то тихо ему говорила, кажется, пытаясь приободрить.
Мико села в сейдза возле Райдэна и развернула шёлк. Чёрная металлическая рука поймала лучи заходящего солнца и заблестела. Мико вложила внутрь перо и вытянула наружу пять нитей жизни – Бунко научила, как нить тянуть и делить, не причиняя вреда, – металлические пальцы послушно согнулись.
Культя зажила, но кожа была фиолетовой, почти чёрной – О-Бороми захватило почти всё тело Райдэна, и смотреть на него было жутко, но Мико смотрела. Шин сделал надрезы в плече Райдэна и протянул к ним нити. Те сами скользнули под кожу и серебристыми ручейками устремились по плечу к шее и груди, разгоняя тёмные пятна. Мико быстро подвинула новую руку и соединила с Райдэном. Рука безвольно осталась лежать на футоне.
Бунко смешала в чаше отвар из трав, добавила остатки порошка из кости и влила в горло Райдэну.
– Ты соедини перо с рукой и телом, – велела она Шину. – И я начну очищение.
Шин кивнул, прикрепил к руке лист с заклинанием, сложил ладони у лица и зашептал заклинание. Кандзи полыхнули красным, и лист начал тлеть с четырёх сторон, Шин положил одну ладонь на грудь Райдэну, а вторую на руку.
– Подобное к подобному протянет нить, – разобрала Мико его бормотание. – Но соединится… как тьма и свет соединяются в одно… холод и тепло… как душа наполняет тело…
Перо, запертое в предплечье, вспыхнуло золотым светом, рука задрожала, обод в месте крепления вгрызся в плоть, и ручейки крови побежали на белую простыню. Пальцы дёрнулись, будто живые, и рука вновь безвольно обмякла.
– Бунко, начинай, – выдохнул Шин и, тяжело дыша, стал заваливаться на бок, но Акира его тут же подхватил, в один миг примчавшись с другого конца комнаты.
Бунко положила пальцы на лоб Райдэна и запела. Громко и пронзительно, как пели монахи в храмах, так, что слов было не разобрать. Её голос, подобно диковинному инструменту, то взмывал вверх, то опускался поразительно низко, вызывая у Мико мурашки по коже. А возможно, всему виной была магия, которая заставляла дым от благовоний скручиваться в жгуты и связывать тело Райдэна, забираться ему в нос и приоткрытый рот, переполняя грудь настолько, что он выгибался и стонал. Дым не давал ему дышать, стоны превратились в хрип, и скоро тело стали сковывать судороги.
Мико сжала кулаки, ногти впились в ладони, и эта боль помогала ей сохранять самообладание.
– Пожалуйста… пожалуйста, Райдэн… – бормотала она беззвучно, даже без связи разделяя муки Райдэна, которого стало трясти так сильно, что Ицуки и Такае пришлось прижимать его к футону, чтобы Бунко могла продолжить заклинание. Кёко сидела рядом с Мико, бледная и напуганная не меньше, чем все остальные.
Когда Бунко пропела последнюю, пронзительно высокую ноту. Райдэн выгнулся так, что хрустнул позвоночник, и обмяк. Мико затаила дыхание, чувствуя, как заходится от страха сердце. Изо рта Райдэна начал медленно сочиться густой, угольно-чёрный дым. Он выползал из него, будто змея, ложился на пол и скользил в руки Бунко, которая заботливо собирала тьму в тугой клубок. Вместе с дымом с тела Райдэна исчезали пятна болезни, кожа очищалась и, хоть и была бледнее привычного, выглядела вполне обычно. Когда хвост дымной змеи выскользнул из Райдэна, исчезло и последнее пятно.
Бунко ловко запихала клубок в бамбуковый ящик и захлопнула крышку.
– Это мне ещё пригодится, – хихикнула она.
– Как он? – севшим голосом спросила Мико. Грудь Райдэна медленно, будто нехотя, вздымалась и опускалась.
– Жив, как видишь, – буркнула Бунко, поглядывая на ящик и облизываясь. – Заклинание сработало даже лучше, чем я думала. Остаётся только ждать, когда он проснётся. Если не придёт в себя за три дня, отправьте крылатого за мной. А пока пусть отнесёт меня домой. Кстати, где он?
– Они с Шином вышли на воздух, – пробормотала Кёко, которую, кажется, подташнивало от увиденного.
– Я позову.
Мико вскочила – ей тоже нужно было подышать. И хоть немного проветрить голову, иначе тело грозило упасть в обморок. Она сбежала по ступеням, и мальчик-акасягума указал ей дорогу в сад. Мико заспешила по коридору, но замерла у открытых дверей тёмной комнаты, заметив за сдвинутыми сёдзи две фигуры, расположившиеся на энгаве. Трепещущий свет фонаря в саду очерчивал их лёгким полупрозрачным ореолом. Что-то в их позах и голосах подсказало Мико: сейчас лучше не входить.
– Заклинание тебя совсем вымотало. Ты потратил слишком много сил, – долетел до ушей голос Акиры, в нём звучали укор и… страх.
– Всё в порядке, мне просто нужно немного отдохнуть. – Шин повернулся к Акире и, кажется, улыбнулся. – Сегодня был такой красивый закат. Ты видел?
Акира его веселья не разделял:
– Время пришло, хватит откладывать, Шин, давай разделим жизнь прямо сейчас.
Он схватил Шина за запястье, но тот мягко высвободился.
– Нет.
– Нет? Но ты обещал. Или старческая память совсем прохудилась? Ты говорил, что если я помогу Райдэну, то позволишь себя спасти.
Шин пожал плечами и положил голову на плечо Акире.
– Получается, я обманул…
– Шин… – голос Акиры задрожал.
– Не злись, мой друг. В глубине души ты знаешь, что не удержишь меня. И помогал вовсе не из-за обещания, а потому, что понимал, как для меня важны Райдэн и его цель. Ты ведь тоже когда-то мечтал. О мире между людьми и ёкаями. Мы вместе мечтали…
Акира не ответил.
– Присмотри за ними, хорошо? – продолжил Шин. – Помоги дойти до конца.
– Я так устал, Шин, – тихо сказал Акира. – Так устал.
– Я знаю. И когда в земли Истока придёт мир, ты тоже обретёшь покой. Ты столько лет оберегал земли Истока, и сейчас
