над своим чемоданом.
Между тем буря все крепла; пароход кидало из стороны в сторону. Никому не было позволено выходить наверх, кроме крайней надобности, но Мюрри удалось упросить помощника капитана разрешить ему добраться до прикрытия будки механика. Здесь, держась обеими руками за протянутые веревки, Мюрри Вест стоял и наблюдал за беспрерывным прибоем новых могучих валов, ежеминутно заливавших палубу, за беспомощно качавшимся на волнах рассвирепевшего океана грузным пароходом. Но долго оставаться здесь не было никакой возможности: ураган позволял удерживаться на ногах лишь с громадным усилием, страшный ливень слепил глаза и злобно хлестал вместе с ветром в лицо, соль проникала в рот и в нос, вызывая неприятное едкое ощущение. С большим трудом добрался Мюрри Вест до спуска в кают-компанию, сказав себе, что пароход осужден на гибель, если только не случится какого-нибудь чуда.
У подножия лестницы ему встретился доктор.
— Посмотрите, что там делается внизу! — сказал он. — Полный, открытый бунт… Капитан ничего не может сделать, он со своими людьми едва-едва управляется наверху. Высокочтимый викарий внизу урезонивает и уговаривает этих безумцев, которые от страха и ужаса совершенно лишились рассудка. Право, ему надо подивиться… Молодчина этот викарий! Пойдемте туда, вы сами увидите!
— Идемте! Попытаемся и мы сделать, что возможно!
Когда они спустились, им предстала душу раздирающая картина. В трюме было темно, стоны, жалобы и проклятия стояли в воздухе. Женщины прижимали своих детей или молящим жестом протягивали их к вошедшим, прося спасти. Мужчины мрачно потрясали кулаками или, выхватив свои ножи, грозили силой проложить себе дорогу на верхнюю палубу. Особенно свирепствовал и неистовствовал один ирландец — присутствие викария еще более раздражало его.
— Неужели они думают, что я буду тонуть вместе с этими еретиками? Что он тут делает, этот черноризец? Да я лучше буду умирать с некрещеным негром, чем с ним! За один шиллинг я проломлю ему голову!
На это викарий достал из кармана шиллинг и сунул его ирландцу.
— На, возьми, да не трудись принимать грех на душу — все равно мы с тобой будем тонуть в разных концах парохода! А пока еще до того не дошло, будь мужчиной, смотри, сколько здесь женщин, нуждающихся в утешении! Ты же только смущаешь их своими речами. Если бы пришло нам время умирать, неужели бы капитан запер всех нас здесь?! Речь не о смерти, а об опасности для неразумных! Попробуем, друзья, быть благоразумными! Мы еще вместе будем плясать в Дублине, если все будем дружны между собой! Давай-ка лучше ударим по рукам, дружище, еще не пришел час брататься с русалками!
— Воистину так! Чего мы взбеленились раньше срока? Умного человека всегда хорошо слушать. Скажите-ка, высокочтимый, что же мне теперь делать, по-вашему? — заговорил совсем другим тоном успокоенный ирландец.
— А вот, сколько помнится, есть у вас здесь концертино. Кто умеет, сыграет, а кто может, тот споет. Вот я первый затяну, хотя давно не певал, а надоест петь, станем плясать!
Предложение это всем понравилось, и его тотчас же привели в исполнение.
— Ну, не говорил ли я вам, — обратился доктор Купер к Мюрри Весту, — что этот викарий — славный парень? Клянусь честью, ведь он спас нам этот день! Теперь здесь на часок-другой забавы и веселья хватит, и все они будут спокойны до поры до времени и без нас! Поэтому пойдемте-ка взглянем, что делают наши дамы. Ведь у них нет ни песен, ни пляски!..
С большим трудом, хватаясь за все притолоки и выступы, поминутно сталкиваясь друг с другом, добрели они наконец до общего салона. Большинство дам не расставалось в этот день со своими койками, но Джесси Голдинг и одна из девиц казино находились в салоне и жались друг к другу.
— Смотрите, — сказал доктор вполголоса, указывая на двух девушек, — не говорил ли я, что море — великий демократ и в минуту опасности все равны?
— Неужели это никогда не кончится, эта качка? Я бы, кажется, Бог знает что дала, чтобы очутиться на твердой земле! — воскликнула не то шутливо, не то жалобно Джесси, обращаясь к вошедшим.
— Как вы полагаете, нам здесь не грозит опасность? — спросила молодая актриса, вся бледная и дрожащая.
— Не больше, чем на сцене театра казино! Но на всякий случай я бы вам советовал взять какую-нибудь книгу и развлечься, а не думать о буре и о качке. Всегда лучше заняться чем-нибудь, когда чувствуешь себя не вполне спокойно! — посоветовал доктор.
— Но я не могу ничем заняться! — плаксиво возразила девушка. — Эта мысль так ужасна… так ужасно подумать, что с нами может случиться что-нибудь. Не правда ли? — обратилась она к Джесси.
— Не говорите таких страшных вещей, моя милая, и будьте благоразумны! — отозвалась та. — Если бы что-нибудь случилось, то, я надеюсь, мистер Вест позаботится обо мне!
Мюрри Вест поднял голову и взглянул на нее очень серьезно.
— О, — воскликнул он, — знайте, что я ловлю вас на слове!
Она рассмеялась, точно все это было не более как шутка, и затем добавила несколько скептически:
— Что бы вы могли сделать?
— Это я скажу вам, когда придет время! — ответил он.
Около пяти часов пополудни буря достигла своей кульминационной точки и затем вдруг разом уступила место мертвому штилю, а на следующие сутки, часам к двум пополудни, пароход и вся безбрежная равнина океана потонули в густом белом тумане, настолько непроницаемом, что с трудом можно было различить человека, стоящего в двух шагах. Тщетно светились прожекторы парохода, тщетно завывала сирена, словно жалобный вопль духа мглы, и пассажиры с нескрываемой тревогой осведомлялись, долго ли еще придется ожидать помощи. Прошло более сорока часов со времени катастрофы, и ропот начинал уже явно раздаваться со всех сторон. Капитан Росс за всю ночь ни на минуту не отлучался со своего поста и даже в восемь утра, на другой день, все еще стоял на мостике, когда, словно страшный призрак, какое-то судно вдруг вынырнуло из тумана и в одно мгновение опрокинуло пароход.
Один страшный, душу раздирающий крик повис на мгновение в воздухе над мертвой
