— Мобильной, — добавил Велор.
— Что? — Филипп нахмурил красивые брови.
— А зачем им, по-твоему, исток?
Осенний день короток, и сумерки быстро прекратили попытки выверить что-либо по карте, зато приблизили долгожданный ужин. Жарка, полагавшая, что она хочет есть больше всех, по-детски ныла:
— Нельзя попозже пойти? Когда птичка испечется? — Птичка, насаженная на толстый прут, сделала еще один оборот, соблазнительно показывая поджаренный бок.
— Нам оставят. — Велор стащил плащ, негодный для запланированного дела, и поежился — к ночи морозец кусался совсем по-зимнему.
— Сначала гоняйся им по лесу за дичью, а потом поесть не дадут по-человечески.
— Ты полукровка, — срезал убийца.
— По-полуэльфьи!
— Ты ее с первого раза сняла. Что ты ноешь!
— А где плата за профессионализм? — Несмотря на нытье, девушка уже застегивала пояс с метательными ножами и натянула темную шапочку, скрывшую золотистый стог волос. — Мог бы и один сходить!
— А если меня убьют, кто похоронит мой хладный труп по всем канонам?
— По каким? Есть народы, у которых честь быть сожранным лесным зверьем. — Колдун усмехнулся и сладострастно впился зубами в прожаренное крылышко. — Шпашибо, Жафка! Птишко прелефь!
Полукровка подтянула голенища сапог и отвернулась от костра, всей спиной выражая свое мнение.
— Пошли, Жафка! — Велор легонько пристукнул ее по затылку, толкая в недружелюбный ночной лес.
Майорин проводил убийц взглядом, за их спинами даже ветки не колыхались, они тенями растворились среди деревьев.
— Куда это они? — Хорхе присел напротив, плотнее укутываясь в одеяло.
— За нами «хвост» идет уже три дня, решили посмотреть какой.
— Наверняка лисий с темным кончиком. Как думаешь, готова?
— Горячее сырое не бывает. — Майорин снял закоптившийся прут с обескрыленной птичкой с двух рогатин и ловко разобрал по частям в подставленные миски с перловкой. Птичка, конечно, хорошо, но насытить четверых здоровых мужиков и пару прожорливых эльфов не в состоянии. На счастье остальных, пара прожорливых эльфов растаяла в лесу.
По обочине дороги росли вполне приличные сосны, не очень старые, но статные, внушающие немое уважение ко всему лесу за их зеленые гривы. Но подлые сосенки обманули, а шутник леший завел в низину, заботливо подставляя под ноги незамерзающие ручейки и чавкающую землю. Велору то и дело казалось, что из-за деревьев вынырнет зеленобородый старец и погрозит узловатым пальцем, так похожим на корень, о который эльф чуть не споткнулся. Работать в лесу эльфу нравилось, он легко приноравливался и к неровной земле, и к ветвям, и к дикому зверью, которое эльфов не боялось.
Но здешний лес Велор невзлюбил с первого взгляда, а точнее шага, после которого сапог стал мокрым и холодным. Жарка тихонько сопела позади, недовольно и очень тихо. С точки зрения профессионализма, вели они себя крайне неосторожно и расслабленно, но сидящие у костра все равно ничего не заметили. Двое, чьи лица освещались неровным вздрагивающим пламенем, и не думали таиться, спокойно разговаривая. Велор настороженно замер, рассматривая преследователей, и даже не сразу заметил, как его подчиненная своевольно вышла к свету и сварливо спросила:
— И что вы тут делаете? — Посыпать голову пеплом сгоревшей в огне конспирации было поздно, и у убийцы оставались лишь два варианта: первый — прикончить обоих на месте и спокойно пойти ужинать, по дороге отчитывая Жарку, и второй, который он, собственно, и выбрал.
— Сидим, — ответил пепельноволосый мужчина в дорожной одежде, с удивлением таращась на второго ночного гостя. — А ты? Вы?
— А мы идем избавляться от «хвоста», который за нами через всю страну тащится! — Жарка уперла руки в бока и прищурилась, уставившись в глаза незнакомца.
Женщина, устроившаяся на лежаке, отвела взгляд. Мужчина встал и неожиданно крепко обнял полукровку, потом отстранил, рассмотрел и жадно поцеловал в бледные губы.
— Что тут происходит? — не выдержал Велор.
— Жарка, а этот хвостатый кто? — За «хвостатого» эльф мог и убить. Подобные шутки прощались гномам, потому что их было много, и они находились посреди многолюдного зала трактира, и колдуну, потому что… просто потому что.
— Это мой наставник. Милсдарь Велор. Глава ордена Белого Меча.
— Простите, — тут же пошел на попятную наглец. — Простите. Позвольте представиться: Валья Шельц, менестрель. А это моя боевая подруга и напарница: Киата, она из Кордера. Воительница.
— Свободная воительница. — Женщина встала и неожиданно оказалась заметно выше эльфа. Да, подобные дамы несвободными быть не могут.
Велор сел на ее место, без спроса взял кружку, пристроенную рядом с костром, и отхлебнул. Подогретое вино оказалось очень хорошим и скорее всего довольно дорогим.
— Так, — холодно произнес он. — А теперь меня введут в курс дела с деталями и прибаутками, иначе вас, — он указал кружкой на Валью и Киату, — я убью. А тебя, — кружка чуть не плеснула содержимым на полукровку, — дисквалифицирую и с позором выгоню из ордена. Ясно?
— Ясно. А мне вина нальют? — Жарка, совершенно не испугавшись, присела на лежак рядом с грозным начальством.
— Держи. — Валья протянул девушке вино.
Велор внимательно выслушал подноготную знакомства и его развития. Повосхищался лютней менестреля, решительно отказался от сиюминутного концерта и перевел разговор на интересующую его тему.
— А за нами вы зачем тащитесь? — Более крепкое выражение застряло в горле, но так и рвалось на свободу, подпихиваемое уже выпитым вином. Для верности и молчания эльф сделал еще один долгий глоток.
— Ну… это… — замялся музыкант, растерянно смотря то на Жарку, то на спутницу, и отводя глаза от Велора.
— Дурак! — Голос у Киаты был звучный и низкий, с волнующей хрипотцой. В темных миндалевидных глазах отражался костер. — Менестрель он и в Хордриме менестрель, и в Луаре. Очень его ваш поход заинтересовал, да и к девчонке вашей он неровно дышит.
— А вы тут зачем? — Велор сделал еще глоток. И без того красивая воительница стала казаться ему самой очаровательной из знакомых женщин. Пока сидела, по крайней мере.
— А меня он нанял от убивцев всяких его оборонять, он у нас мальчик нежный, какую страхолюдину увидит — сразу наутек. Далеко так не уйдешь и много не увидишь.
— Как нанял? — удивилась Жарка. — Вы же вроде друзья?
— Друзья это, конечно, хорошо, — кивнула Киата. — Но у меня дите дома, а его и кормить надо, и обуть.
— Дите? Одно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
