— Как нанял? — удивилась Жарка. — Вы же вроде друзья?
— Друзья это, конечно, хорошо, — кивнула Киата. — Но у меня дите дома, а его и кормить надо, и обуть.
— Дите? Одно?
— Отчего одно. С мужем. Вот заплатит мне этот охламон, поеду в Сауринию, гостинцев вирицких сыну привезу. А то прошлый мой работодатель так и не расплатился.
— Слава богам, к градоначальнику не пошел, — фыркнул Валья. — Так что, мы к вам присоединяемся?
— Только через мой труп! — в сердцах бросил эльф.
— Ну, это не так уж и сложно устроить! — хмыкнула Киата, кладя широкую ладонь на рукоять меча.
Дверь отворилась с легким скрипом. Дремавший у косяка караульный подобрался и схватился за алебарду.
— Это я, — тихо сказал Дарт. — Открой.
— Она спит, поди. — Караульный неохотно потянулся к связке ключей на поясе.
— Вот и проверим, — осклабился молодой воин.
— Дарт, ты того. Господин не велел ее трогать.
— Думаешь, она расскажет?
— Не знаю.
— Зато знаешь, что я расскажу, если ты не дашь мне ключи сию минуту! — выругался Дарт.
Караульный сдался и протянул стражнику связку.
Ключ встал в скважину, и я откатилась от двери в угол. Темную комнату, освещаемую лишь пламенем в камине, прорезала полоса яркого белого света. В караулке стояли магические светляки. Дарт захлопнул дверь.
— Вот, — прошептал он. — И пискните, что ли…
Пришлось пискнуть. Я развернула пергамент.
— Почему ты мне помогаешь?
— Знаю, что в сундуке.
— Не понимаю.
— Это не страшно, госпожа. Страшно будет позже.
— Спасибо тебе, Дарт. Большое спасибо. Ты помогаешь не только мне, но и…
В свете камина буквы казались живыми, написанные неровным быстрым почерком. Писавший явно торопился.
Дарт, ожидая, сел на стул и замер, не двигаясь. Внезапно он разомкнул узкие губы:
— Не за что, Айрин.
Он их ждал. Все давно спали. Майорин водил ладонями над костром, пытаясь отогреть хоть одну часть тела. Все остальное надежно замерзло. Можно было и под одеяло залезть, но колдун боялся, что как только ляжет — уснет. Он походил вокруг костра, выпил отвара. Эльфов все не было.
— Эй, все, похоже, спят, — тихо произнесла полукровка.
— Я не сплю, вы что там полночи выясняли? — Майорин резко встал, сбрасывая навязчивую дрему.
— Ты бы лег, вторую ночь караулишь. А завтра расскажем, — попытался отодвинуть Велор неприятный разговор.
— А что нам ничего не оставили? — Жарка заглянула в чисто вымытый котелок.
— Дольше шастать надо было, мы бы вообще ушли. Все в порядке?
— Даже лучше, чем ты думаешь. Так что спи спокойно.
— С вами я вообще скоро сна лишусь. — Майорин свернулся под суконным покрывалом, пытаясь собрать хоть немного тепла. Рядом устроилась полукровка.
«Толку то от нее, — подумал колдун, — как от белки. Та тоже мелкая».
Филипп умылся ледяной водой, расчесал волосы, потянулся своим долговязым телом и застегнул куртку. Утро выдалось морозное. Солнышко еще только показалось из-за горизонта, но полностью вылезать не торопилось, как ленивый стражник, пришедший на службу, но застрявший за разговором или завтраком в служебной комнате. Он как бы и есть, но на стене никого нет. Так что путникам приходилось довольствоваться светом костра да колючих звезд. Хорхе варил кашу, по старой учительской привычке в деталях объясняя Солену, что и зачем делает.
В отдалении, будто бы занимаясь лошадьми, стояли колдун и эльфы.
— Идиоты. — Колдун в сердцах хлопнул Потеху по крупу. Обиженная лошадь шарахнулась в сторону. Пришлось ловить под узды. — И вы их отпустили?
— А что ты предлагаешь, убить?
— А если они потащатся за нами?
— Они обещали! — попыталась выгородить друга Жарка.
— А ты вообще молчи, нашла себе хахаля в собутыльниках!
— Ты, между прочим, тоже с ним пил!
— И что, думаешь, я помню всех, с кем пил?
— Да ты и с кем спал не помнишь!
— Жарка! — одернул ее Велор. — Замолчи, а? Хотя она права…
— Вот только не надо… Пил и спал это одна история, а здесь совсем другая. И мне совсем не хочется, чтобы за нами… — Умоляющий взгляд полукровки. — …и с НАМИ шел кто-то, кому я не доверяю.
— Я им доверяю!
— А что ты про них знаешь?
— Про Солена ты же тоже ничего не знаешь, — попыталась подкопаться девушка.
— Вот про него-то я как раз все знаю. Выяснить оказалось несложно. И что они вам пообещали?
— Что вернутся в Вирицу.
— И вы им верите?
— А мы Киате пригрозили. Чтобы она Валью проводила. — Велор зевнул, большую часть ночи караулил он, лишь под утро растолкав Хорхе. — Даже если они нас обманут, то на глаза лезть не будут. Побоятся.
— Леший с вами и с ними, — проворчал колдун. — Поехали уже.
6
Деревня встретила холодно. Более чем холодно.
Исподлобья косилась девка с узорчатым коромыслом на плечах, шедшая от колодца с полными ведрами. Брезгливо сплюнул беззубый нищий, разворачивая подложные культи на ногах. Шедший мимо прохожий, одетый в добротную кожаную куртку, многозначительно положил ладонь на рукоять меча. Только трактирный кот, сидящий на заборном столбе, остался равнодушным и продолжил увлеченно вылизывать подхвостье.
Хорхе поправил перевязь с саблями, подтянул ремни. Теперь рукояти хищно щерились над плечами змеиными мордами, любовно отлитыми хордримским оружейником.
Филипп подвесил несколько готовых заклинаний, которые оставалось лишь «довязать» и пустить в ход.
— Не надо. Прекратите. Все. — Эльф, пристегивающий к поясу связку непонятных закорючек, замер. Майорин помотал головой. — Хотите, чтобы они думали, что мы собираемся нападать?
— Хочешь, чтобы напали на нас? — Филипп втянул носом холодный вечерний воздух.
— Убери хотя бы «подвеску», она даже меня раздражает. А ты свои пыточные орудия, неужели мало меча?
— Примитивизм. — Велор досадливо сморщился, пряча крючки в сумку, а на смену им приладив пояс с двумя чуть изогнутыми мечами с круглой гардой и обмотанными шелком рукоятями.
— Это еще что? — недовольно рыкнул колдун.
— Мечи, — как ни в чем не бывало сообщил каратель.
— Посмотреть дашь? — Майорин даже перестал настороженно озираться, но после опомнился. — Потом…
— Дам, — величественно разрешил каратель. — И тебе дам, глаза не потеряй.
Солен смутился и отвернулся. С другой стороны от него Жарка, ерзая в седле, упихивала под курточку нечто стальное и острое, но совершенно неизвестное дворянину. Парень уставился на нее, не шибко понимая, что больше удерживает взгляд. Необычное оружие или округлая грудь полукровки, соблазнительно белеющая в распустившемся вороте рубашки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
