Уилл взял Салли под мышки и потянул на себя. Она была холодна, как могильный камень.
— Она не умерла? — шепотом сказал Уилл.
Дина отрицательно покачала головой:
— Нет, но если бы вы не пришли бы сейчас…
Уилл осторожно положил Салли на землю и протянул руки Дине. Она с шумом поднялась на берег.
— Вон там крокодил, — сказала она, показывая на бесформенный зеленый бугор, копошащийся чуть поодаль в воде. — Он уже минут пятнадцать здесь, часов с десяти.
Скрип несмазанных рессор повозки и стук копыт мула вернули их к жизни. Уилл взял мисс Салли на руки.
— Мисс Дина, вы можете идти, или мне вернуться за вами? — спросил Уилл с явным уважением в голосе.
Дина шагнула и ее качнуло, но она устояла на ногах.
— Да, я могу идти.
Уилл уложил Салли на заднее сиденье повозки, Мама Рэйчел укрыла ее покрывалом, радуясь, что зачем-то захватила его с собой. Она посмотрела на мокрую и жалкую Дину.
— А ты поднимайся сюда и тоже залезай под покрывало, — сказала она. — Больше я никогда не буду думать о тебе плохо.
Дина дрожа, забралась в повозку и они тронулись в обратный путь.
Салли открыла глаза и тревожно посмотрела на заросли камыша.
— Держись, держись, — поддержала ее Мама, — через минуту уже будем на дороге.
— Дина, — прошептала Салли, — где Дина?
— Я здесь, — отозвалась она.
— Дэнис… — сказала Салли, — ты должна выйти за него замуж. Я была так глупа, но я благородный человек. — Она взглянула на Маму. — Она убила змею там. Палкой.
— Вы уверены, что не измените своего мнения, когда поправитесь? — спросила Дина. — Моя семья совсем не подходит вашим требованиям. Но я могу многому научиться, — заверила она. — Это не пустые слова.
Салли стало больно, когда повозка качнулась на кочке, но все равно улыбнулась Дине:
— Я в этом уверена.
Новый, недавно приобретенный акцент Дины, который было начал улетучиваться в воде, снова возвращался к ней.
— Кто учил тебя? Дэнис?
— Нет. Мадам Беллок. Дэнис говорит, что… — Дина вдруг закрыла рот рукой. Она вспомнила, кто была племянница мадам Беллок.
— Ничего страшного, — слабо сказала Салли. — Я знаю о ней. Все это было так давно…
Она вдруг поняла, что ей нет никакого дела до матери Клодин Беллок, которая, к тому же, уже умерла. Если ей и стоило волноваться о приключениях Поля, то в первую очередь надо было думать об Адели Скаррон, которая, к сожалению, была еще среди живых.
— Дэнис сделал правильный выбор, — добавила она, — я думаю, он вполне заслуживает взять тебя в жены.
Дина вновь засомневалась.
— А месье, его отец, он тоже будет такого же мнения?
— Его оставь на меня. Ты чуть не утонула из-за меня. Хотела бы я, чтобы в моих детях была хоть малая доля твоей храбрости.
— Благодарю вас, — прошептала Дина. — Благодарю.
Повозка выехала к реке.
— Уилл, а где Роза Бриар?
— Я послал за ней мальчика, так что она тоже скоро будет дома. У нее сломана передняя нога, но это быстро пройдет.
— Хорошо. — Салли снова закрыла глаза. Она с трудом пришла в себя, даже когда Уилл переносил ее в дом. Рэйчел сняла с нее всю промокшую одежду и уложила в постель, подложив к ногам грелку и накрыв ее плечи шалью.
Спустя два часа приехал Поль. Он влетел в дом, прыгая через две ступеньки. Уилл поймал его, когда пароход остановился внизу по реке, чтобы взять следующих пассажиров.
Адель встретила Поля в гостиной наверху.
— Она спит, — сообщала она ему. — Месье доктор говорит, что ничего серьезного. Я очень удивлена, что Уилл вызвал тебя из такой глуши, как, впрочем, и все остальные. Может, хочешь что-нибудь поесть? — Адель преданно посмотрела на Поля, с трудом скрывая досаду от того, что Салли не утонула.
— Нет, спасибо, не сейчас, — Поль обошел Адель стороной, румяный и грозный, и прошел в холл. Рэйчел, Баррет и все пять детей окружили там доктора Лебо. Поль схватил его за руки.
— Как она?
— Вне опасности, — ответил Лебо. Он заметил перекошенное лицо Поля и ярость в его глазах, и тихо добавил: — Я говорю вам правду. Вам повезло. Еще бы чуть-чуть и все. Но теперь она очень скоро поправится.
Поль прошел за ним в комнату Салли и закрыл за собой дверь. Адель с непониманием посмотрела ему вслед, но все подумали, что Поль теперь навсегда выкинул ее из головы.
Салли проснулась. Рядом с ее кроватью тускло мерцала лампа, здесь же был и Поль — на стуле около кровати. Блики от света гуляли по его лицу.
«Он очень волнуется за меня», — подумала Салли с удовольствием и протянула ему нежную руку. Она четко помнила, как доктор Лебо приходил лечить другую ее руку.
— Сколько я спала?
— Сейчас четыре часа, — тихо сказал Поль.
— Ты все это время был здесь?
Он кивнул и взял ее за руку, теребя ее в своей, смотря на пальцы, а не ей в лицо. Он был неуверен в себе, как будто не знал, хочет ли она сейчас его видеть.
— Не надо было тебе так волноваться, — нежно сказала Салли, — у меня всего лишь растяжение связок.
— Ты промерзла насквозь, — сказал Поль. — Я был в ужасе. — Он поднял на нее свои глаза и она поняла, что это правда. — Лебо сказал, еще час в этой воде — и тебя бы не было в живых. Господи Боже, Салли, ты была на волосок от смерти! Единственное, о чем я думал, это то, что, если я потеряю тебя, значит, я этого заслужил. У меня к тебе серьезный разговор, Салли. Только когда тебе будет лучше.
— Помоги мне подняться, — попросила Салли.
Она еще никогда не видела Поля в таком настроении. Она не хотела, чтобы он уходил. Поль приподнял подушки, на которых она лежала. Она села и откинулась на них.
— Поговори со мной сейчас.
— Очень трудно начать, — виновато сказал Поль, — когда мы поженились, ты же любила меня, я знаю точно. Когда мы потеряли любовь?
— Разве мы ее потеряли? — прошептала Салли. Лицо ее было белее подушек, на которых она лежала, но голубые глаза по-прежнему сияли добротой.
— Я не знаю. Вернее, я знаю, что ты не была счастлива всегда. И мне кажется, в этом моя вина.
Салли лежала молча, ей было страшно говорить. Она вопрошающе посмотрела на него.
— Я был в твоей студии, — вдруг сказал он. — После того, как ушел Лебо. Он сказал, что видел твою картину. Его друг из городка Миссисипи купил ее. Я не знал, что ты продавала их, и разозлился, но Лебо сказал, что картина замечательная. Поэтому я попробовал взглянуть на картины его глазами. Если бы я не знал, что они твои, я увидел бы с самого начала, как они прекрасны. Мне же казалось, что картины и моя жена несовместимы, и это тоже повлияло на мои суждения. А еще мне пришло в голову, что, если бы у меня был талант, как у тебя, и мне никто не дал бы его реализоваться не выдержал бы.
Салли жалостно улыбнулась.
