До чего же прилипчивым сделался этот Руперт! И что его так впечатлило? Можно подумать, что его теперь звать Мэдисон.
Кай вполуха слушал пустопорожний трёп, сам же пытался думать о чём-нибудь позначительнее. Не получалось. Хоть тресни, не получалось.
Кай шёл быстрым шагом, даже шахтёр-здоровяк еле поспевал. И не мудрено, когда ведёт тебя раздражение.
Он спешил лишь до тех пор, когда три шахтёра, в развалочку идущие впереди, разом не остановились. Место было в точности посредине между двумя воротами Нового Бабилона. Идеально пустынное. Здесь, под Бабилонской стеной, крайне редко ходили пешком. Предпочитали ездить. А дорога для вездеходов как раз делала крюк.
Тут-то Кай и догадался что происходит.
12
Три шахтёра впереди медленно повернулись. Левым из этой троицы оказался Дьюи, правым — тот курносый тип, который его подначивал у моста. А вот в центре — хищно оскалился уголовник Буллит. Ясно как день: это он вдохновитель всего приключения.
Кай поспешно притормозил, но получил чувствительный толчок сзади от рыжебородого Руперта. Н-да, приехали.
Пробежав пару шагов по инерции, Кай вильнул в сторону и, прижавшись спиной к Бабилонской стене, вытащил револьвер. Хорошо ещё, получилось с первого раза.
Тут курносый в ответ на его решительные действия демонстративно заржал. Буллит тоже развесеелился. Он достал из кармана нож и нажал на кнопочку. Выехало лезвие.
И, растягиваясь полукругом, четвёрка озорников стала медленно приближаться. Отговаривать их? Бесполезно. Нужно просто открыть стрельбу. По главным мишеням.
— Знаешь, зачем ты здесь? — нарушил тишину Буллит.
— Денег вам надо. Но у меня ничего нет, — соврал Кай.
— Не знаешь, — констатировал Буллит. — А ножик видишь? Это орудие возмездия за дружка моего.
Кай щёлкнул предохранителем.
— Слушай, фраер, это ты нас будешь пугать незаряженной пукалкой? — резко возбудился курносый.
— Я зарядил уже, — с лёгкой заминкой сказал Кай. Это была правда, но ему почему-то никто не поверил.
— Зарядил — это хорошо! — гаденько усмехнулся Буллит, подступая. — Теперь ты будешь стрелять, а я тебя — резать.
Тут Кай выстрелил, и Буллит вдруг удивился. По всему, он представлял себе развитие ситуации как-то иначе. Но хватило и одного выстрела в лоб, чтобы угроза зарезать Кая потеряла всякую актуальность.
По курносому Кай дважды промазал. Тот, по счастью, бросился не на него, а куда-то вбок, на траве поскользнулся, упал, вскочил и, петляя, стал улепётывать. Кай решил больше пули не тратить. Этак выпустишь вдогонку обойму, а он вернётся.
Обернувшись к Руперту и Дьюи, Кай увидел до чёртиков перепуганные глаза и впервые услышал их крики — а ведь те кричали уже какое-то время: слух его уловил самые окончания сказанных фраз:
— …не виноваты!
— …угрожал, заставил!
Ах, ребята не виноваты. Ребят Буллит заставил, поскольку чем-то им угрожал. Вроде и всё послание. Но зачем же с такой силой драть глотки?!
В сильном раздражении Кай рявкнул:
— А ну молчать!!!
Потрясённые рудокопы притихли.
— Прочь… — Это сказал негромко, не заботясь, чтобы услышали. Но они уловили, выполнили.
Отбежав, оглянулись. В перепуганных глазах дрожали ростки уважения и благодарности.
Глава 19. Мимо бешенства коров,
или Что взять с крупного рогатого скота?
1
Родригес наконец-таки попал на приём к Флоресу. Впечатляющая вышла задержка. Сколько больших и малых событий в неё уместилось, кто бы сосчитал.
Кстати, мог бы и не попасть. Флорес его на приём строго говоря, так и не приглашал. Бенито пошёл на хитрость и явился к нему вместе с Лопесом. Ну, а если точнее, Лопес его как бы взял с собой.
Сложная вышла ритуально-квестовая игра «Как попасть к Флоресу».
Оказавшись в его кабинете, там где кресло напоминает трон, да настолько, что это сходство не скрадывается даже письменным столом, Лопес с Родригесом подождали, когда Флорес на них обратит внимание. Им не трудно, а Флорес, быть может, поверит в своё величие и не станет его доказывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нет, ну утопия думать, что не станет. Станет, да ещё как!
Ведь на Лопеса Флорес внимание обратил, а на Бенито нет.
— Хуанито, рад тебя видеть! — произнёс начальник колонии, тщательно игнорируя всякого, кто не Хуанито.
Лопес поздоровался с Флоресом и оглянулся на Родригеса.
— Скажи ему, что я тоже пришёл, — предложил Бенито.
— Тут со мной к тебе — Беньямин Родригес… — Лопес даже рукой показал, как будто начальник колонии мог его не рассмотреть.
Хотя ясно как день: «не вижу» значит «не хочу видеть».
— Зачем, если я его не приглашал? –
Лопес оглянулся на него, и Бенито подсказал:
— Для отчёта.
— Да, — Лопес оттолкнулся от подсказки и вспомнил, — ты же сам говорил, что мне надо время от времени отчитываться. Ну, в руководстве Службой безопасности…
— И при чём здесь Родригес?
— Да при том, что я до сих пор в этой службе ни в зуб ногой! — это Лопес проговорил с возмущением.
— И кто тебе в том виноват? — ответно выразил раздражение Флорес.
— Ты, конечно! — Лопес не дал себя сбить. — Ты меня поставил руководить этой службой. Я не знаю, зачем: наверное, смеха ради. Чтобы я к тебе приходил дурак дураком, и не знал, что брякнуть!
Флорес покачал головой:
— Это не смех, это доверие. Ты не понимаешь. Я кроме тебя на этой дурацкой планете никому не могу доверять.
— И я знаю причину! — выпалил Лопес. — Просто мне не хватит ума, чтобы сплести против тебя интригу.
Флорес, подумав, кивнул:
— Где-то ты прав.
— Ну так вот. Мне не хватит ума и на что-то другое. Служба безопасности со мной во главе — кому это выгодно? Только Рабену. Чтобы только он здесь интриговал, и никакого контроля…
— С Рабеном я сам разберусь, — сказал Флорес. — У меня с ним другие дела. Да, непростые. Но он нужен, его сфера — экономика.
— Но он влазит в другие сферы, — сказал Бенито. Лопес повторил.
— У него был зуб на Родригеса, — пояснил Флорес. — Больше Родригес не начальствует, вопрос исчерпан.
— Он согласен, чтобы я был начальником, — произнёс Лопес. — И согласен мне помогать. И он мне нужен, как и тебе Рабен. Для чего? А чтоб за меня работать и в том отчитываться. Ты послушаешь, что он скажет, или мне за ним повторять?
2
Наконец-то начальство обратило свой прошеный взор. Ладно, к делу.
Кратко-тезисно, чтобы не быть остановленным, Бенито поведал о главном. О том, что доказывает: его службу нельзя шатать. Она слишком сейчас важна.
Для начала — о ксеношпионах. Тех, что ездят себе припеваючи по дорогам колонии. Пусть дороги и между заброшенными объектами, всё равно — какова наглость! Эта наглость свидетельствует о том, что шпионы чувствуют силу.
— Силу? — переспросил Флорес, интонационно выразив пренебрежение.
— На доставленный мной экипаж, — сказал Бенито, — можно полюбоваться во дворе. Разъезжать в таком по нашим дорогам — это значит, совсем не скрываться. Инициировать перестрелку — значит, не скрывать враждебных намерений.
— Из чего он стрелял? — заинтересовался Флорес.
— Стационарную пушку на транспорте я развалил. А в руках шпион держал это, — Бенито сгрузил на стол изъятые у многорукого существа три продолговатые штуковины.
— Как этим пользоваться?
— Я ещё не разобрался. Но это оружие. Точно. Лучше не нажимать.
— В этом сила? — Флорес опять усомнился.
— Думаю, сила в количестве.
— Так ведь только один случай. Одна встреча за много лет. Остальные получше прячутся?
— Я так думаю, стоит бдительнее следить за дорогами. Даже за теми, что нам сейчас не нужны. Ну а где основные силы? Может, и на соседнем континенте. Ведь туда до сих пор не ступала нога человека. Или, может, ещё на орбите крутятся — между модулями системы «Карантин».
