Джо Миллер продолжил рассказ. Он начал сопеть и кряхтеть. Его огромная грудь вздымалась и опадала, как кузнечные мехи. Очевидно, яркие воспоминания пробудили в нем ужас тех напряженных мгновений.
Узкий выступ оказался полной противоположностью пройденному накануне туннелю: его не касалась рука разумного существа. Карниз то спускался к самой воде, то поднимался к своду пещеры. Раз за разом Джо приходилось переползать через широкие бреши и протискиваться в щели под скользкой скалой. Темнота ударила по глазам, и ему показалось, что он ослеп. Рев потока заполнил уши, лишив его слуха. Осталось только осязание, и оно не подвело, несмотря на оцепенение и ужас — ужас перед тем, что ожидало их впереди.
— Нам очень хотелозь зпать, но мы продолжали ползти, — рассказывал Джо. — Вождь лишь дважды узтраивал привал, чтобы мы могли перекузить и набратьзя зил. Мне уже начало казатьзя, что нам никогда не выбратьзя из этой пещеры, как вдруг впереди появилозь зерое пятно. Маленький проблезк в темноте, который и зветом-то не назовешь…
Они выбрались из небольшой пещеры почти у вершины горы. В тысяче футов под ними виднелось море облаков. Солнце пряталось за горной грядой, но его слабые лучи подсвечивали серое небо. А карниз тянулся дальше по отвесному склону, и когда он сужался до крохотной полоски, люди ползли по острым камням, раня руки и колени, цепляясь негнущимися пальцами за мельчайшие неровности скалы. Один из них сорвался с выступа, уцепился за ногу соседа, и оба с криками исчезли в облаках.
Воздух становился теплее.
— Здесь надо учесть особенность Реки, — пояснил Клеменс. — Зарождаясь на Северном полюсе, она обвивает петлями всю планету, а затем возвращается к полярному морю и отдает накопленное тепло. Поэтому воздух там не такой холодный, как на полюсах Земли. Впрочем, это только мои предположения.
Отряд перебрался на другой карниз и начал огибать скалу, которая преградила им путь. Выступ был настолько узким, что они могли продвигаться лишь боком, как цепочка крабов. Джо остановился и, прижимаясь всем телом к отвесной стене, осмотрелся по сторонам. Откуда-то из далеких глубин ущелья доносился шум бушевавшей Реки. Узкий каньон расширялся и сливался с огромным пространством.
Сквозь сумеречный свет Джо видел горы, окружавшие полярное море. Огромная масса воды, покрытая белым паром, заполняла котловину около шестидесяти миль в диаметре. На противоположной стороне клубились густые облака. Лишь значительно позже, после долгих объяснений Сэма, Джо понял, что облачный покров скрывал под собой устье Реки, где теплые воды вступали в контакт с холодным воздухом.
Титантроп сделал еще несколько шагов по карнизу и едва не наступил на серый металлический цилиндр.
Поначалу Джо не узнал его, настолько неуместным казался этот предмет среди первозданных скал. Однако знакомые очертания пробудили в уме гиганта нужные ассоциации, и он понял, что видит перед собой грааль, оставленный тем, кто уже прошел по этому опасному пути. Миллера ошеломило открытие, что некий неизвестный странник перенес все те же тяготы, что и он. Вплоть до этого самого места!
Джо поднял цилиндр и открыл крышку. Внутри лежали зловонные остатки рыбы и кусочек заплесневевшего хлеба. Видимо, странник до последнего момента надеялся найти питающий камень и получить хоть какое-то пропитание. Но потом с ним что-то случилось, иначе он не бросил бы свой грааль на карнизе. Его либо убили, либо напугали так, что он убежал, забыв обо всем на свете.
При этой мысли Джо поежился от страха.
Он двинулся в обход огромной глыбы, перекрывшей тропу. Вид моря исчез на несколько секунд за гранитным обломком. А потом Джо снова посмотрел вперед и не удержался от крика.
Встревоженные спутники окликнули его. Им хотелось знать, что же он увидел. Но от потрясения Миллер перешел на родной язык, в одно мгновение забыв азы человеческой речи.
Порыв ветра разогнал облака над серединой моря, и из густого тумана проступил приплюснутый купол какого-то серого сооружения. Его цилиндрическая форма напоминала гигантский, чудовищно огромный грааль, вокруг которого клубилась зыбкая пелена испарений.
Очевидно, в горах, окружавших полярное море, существовал разлом. И именно в этот миг лучи низкого солнца, прорвавшись в брешь горной цепи, осветили вершину башни.
Джо прищурился, пытаясь что-то рассмотреть сквозь радужное сияние. Внезапно над куполом взвился объект, похожий на белое яйцо. Сверкнув, как яркая звезда, он помчался вниз, в густую полосу тумана. А затем лучи солнца миновали разлом, и ореол над башней исчез. Все снова погрузилось в сумерки, испарения и облака…
Решив составить Сэму компанию, Миллер устроился у дубовых перил. Клеменс был единственным человеком, которого он любил и которому безоговорочно доверял. Кроме того, Джо чувствовал, что его другу сейчас нужна моральная поддержка. Однако вскоре голова гиганта опустилась вниз, огромный нос размером с дубинку уткнулся в широкую грудь, а из сомкнутых уст полился храп, похожий на звуки далекого лесоповала. Секвойи скрипели и с шумом падали на землю. Грохот сменялся треском ветвей и шелестом листвы. Но, передохнув секунду-другую, лесоруб вновь брался за топор, и дремучий лес редел еще на парочку деревьев.
— Спи спокойно, малыш, — со вздохом прошептал Сэм. Он знал, что Джо сейчас снится Земля, навеки утраченная и далекая. И там в ночи все так же ревели мамонты и львы, все так же ласкали его стройные девы. Внезапно Джо застонал и жалобно захныкал. Сэм понял, что Миллеру снова приснился медведь, искалечивший его ногу. С тех пор нога у Джо болела днями и ночами. Подобно своим соплеменникам, он был слишком велик и тяжел для одной пары ног. Эти гигантские протолюди стали неудачным экспериментом, и природа, признав ошибку, уничтожила их, как ненужный мусор.
— «Расцвет и падение плоскостопых», — прошептал Сэм. — Статья, которую я уже никогда не напишу.
Из его груди вырвался стон, прозвучавший как слабое эхо вздохов Миллера. Ему вспомнилось истерзанное тело Ливи, которое волны бросили к его ногам, а затем унесли в пучину. Но была ли это Ливи? Сколько раз, рассматривая толпы на берегах, он видел похожие лица. И когда ему удавалось уговорить Кровавого Топора, Сэм спускался на берег и находил тех женщин, но его всегда ожидало разочарование. О боже! Но ведь он мог обознаться и на этот раз!
А если нет?
Сэм снова застонал. Неужели судьба так жестока? Неужели он действительно видел свою милую и незабвенную Ливи? Быть так близко и снова ее потерять — как это похоже на правду! А потом ее тело швырнули к его ногам, как будто Бог или тот, кто правил этим миром, хотел сказать: «Смотри, как близко ты был от нее! Страдай же, ничтожное скопище атомов! Вопи от боли, смерд! Ибо ты должен платить мне своими муками и болью!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
