Его темно-синие глаза, погруженные в тень выпиравших надбровных дуг, сфокусировались на углублении чаши. Казалось, всматриваясь туда, он пытался пробудить в воображении те сцены и события, которые ему предстояло описать. Привыкший к гортанной речи, Джо произносил некоторые согласные звуки более твердо, чем требовалось, и это придавало его английскому языку резкое металлическое звучание, окрашенное комичной шепелявостью. Но когда он рассказывал о Туманной Башне, его голос, исходивший из недр грудной клетки, резонировал, как колодец дельфийского оракула.
— Я пробудилзя к жизни на берегу Реки — таким же голым, как зейчаз. То мезто разполагалозь далеко к зеверу, поэтому воздух там был более холодным, а звет дня — менее ярким. И жили в том краю только мы, титантропы, как называет наз Зэм.
Мы тоже питализь из граалей, но они были гораздо вмезтительнее ваших. Я думаю, вы понимаете, что нам требовалозь больше еды. В наших граалях не появлялозь ни пива, ни визки, и это, наверное, потому, что там, на Земле, мы не имели никакого понятия об алкоголе. Что казается меня, то я пил воду из Реки.
Нам казалозь, что мы находимзя в краю, куда уходят позле змерти. И мои зородичи верили, что наши… как же их… боги даровали нам этот мир и взе, в чем мы нуждализь. А что еще можно было пожелать для зчазтья? Мы зпаривализь, ели, зпали и зражализь з врагами. Я не знал бы горя и зейчаз, езли бы не то зудо…
— Он хотел сказать «судно», — пояснил Клеменс.
— Да, я так и говорю. Зудно. Только, Зэм, прошу тебя, не перебивай. Ты и так разбил мне зердце, когда зказал, что никаких богов нет. А ведь я видел их звоими глазами!
— Ты видел богов? — воскликнул пораженный Лотар.
— Не их замих. Я видел, где они живут. И еще я видел их небезную лодку.
— Небесную лодку? — вскричал фон Рихтхофен. — Что ты этим хочешь сказать?
Клеменс возмущенно взмахнул сигарой:
— Терпение, барон. Дайте ему рассказать. Если вы будете перебивать его слишком часто, он запутается.
— Там, откуда я пришел, никто не перебивает другого, пока тот не закончит звою речь. Иначе вам прозто бьют кулаком по нозу!
— С таким большим носом, как у тебя, Джо, это, наверное, больно, — ухмыльнулся Сэм.
Миллер погладил свой хобот и ответил:
— Мой ноз — единзтвенная ценнозть, которая у меня езть, и я им горжузь! Ни один карлик в этой чазти речной долины не имеет ничего подобного. А там, откуда я пришел, говорят, что длина ноза указывает на размер вашего… э-э… Как ты там называл эту штуку, Зэм?
Клеменс подавился дымом и вытащил сигару изо рта.
— Джо, ты рассказывал нам о судне, которое появилось в ваших краях.
— Да-да. Хотя нет, я еще не раззказывал о нем. Вы взе время збиваете меня з толку. Ладно, попробую начать еще раз… Однажды, наблюдая за игрой рыб, я лежал на берегу и думал о том, из чего бы зделать крючок. Мне очень хотелозь рыбы. Узлышав крики зородичей, я взкочил на ноги и озмотрелзя. Из-за поворота Реки выплывало огромное чудовище.
Его вид напугал меня до глубины души. Я решил было убежать к холмам, когда вдруг увидел на зпине монзтра крохотные фигурки людей. Они во многом походили на наз, и зтранным казалось только отзутзтвие шерзти. Но я подумал, что это звязано с чезоткой, и дал зебе злово держатьзя от них подальше. Когда же чудовище приблизилозь, меня поразили ничтожные размеры людей — а езли говорить о нозах, то лучше бы их вообще не было. Я мог бы перебить этих карликов одной рукой, но меня охватил благоговейный трепет. Им удалозь укротить речного змея, и они прогуливализь по нему, как пчелы на зпине медведя. А потом…
Слушая Миллера, Клеменс испытывал те же чувства, что и в первый раз. Ему казалось, что он тоже стоял там, рядом с этим существом из предрассветных сумерек человечества. Несмотря на медленную речь, звонкие согласные и шепелявость, Джо рассказывал образно и эмоционально. Сэм кожей чувствовал его страх и удивление, неудержимое желание убежать и безрассудное любопытство, которое роднило приматов с людьми или, по крайней мере, делало их понятными друг другу. За пологим лбом находилось серое вещество, которое жаждало расширить рамки существующих понятий. Оно стремилось в неизвестное — к тому, что никогда не встречалось прежде.
Вот почему Джо Миллер остался стоять на берегу, тревожно тиская в руках свой массивный грааль. Вот почему он стоял, хотя ему хотелось бежать к спасительной дубовой роще.
А монстр тем временем подплывал все ближе и ближе. Миллер начал понимать, что это неживое существо. Но зачем тогда понадобилась огромная голова, готовая к молниеносному выпаду? Зачем этот загнутый кверху хвост? И все же речной змей выглядел мертвым и абсолютно окоченевшим. Впрочем, чудовище могло притворяться. Однажды на Земле Джо стал очевидцем того, как раненый медведь, прикинувшись мертвым, внезапно вскочил и оторвал у зазевавшегося охотника руку.
Правда, потом Миллер увидел этого охотника живым — он пробудился, как и все из их племени, на берегу Реки. Но если им обоим удалось ожить, значит, на такое способна и мертвая змееподобная голова. И почему бы ей тогда не вцепиться в него зубами?
Тем не менее Джо пересилил страх и, дрожа, приблизился к чудовищу. Он был титантропом, старшим братом человека, и примитивное «хочу все знать» толкало его вперед.
Маленький человек, такой же жалкий, как и все остальные, поманил Джо Миллера. На его голове сиял стеклянный обруч, пылавший в лучах заката алым огнем. Позади него на деревянном змее стояли люди, вооруженные копьями и странными устройствами, которые, как позже выяснил Джо, назывались луками. Их не испугало приближение гиганта. Возможно, это объяснялось тем, что, устав от непрерывной гребли против течения, они уже не заботились о том, что может с ними произойти.
Вождь пигмеев долго уговаривал Джо подняться на судно, и это ему почти удалось. Но когда люди сошли на берег и начали пополнять свои граали, Миллер на всякий случай отбежал от страшного корабля. Потом они ели, и он ел вместе с ними, устроившись невдалеке. Его сородичи, запаниковавшие при виде «речного змея», прятались на холмах. Увидев, что чудовище не трогает Джо, они стали медленно приближаться к берегу. Пигмеи поспешили вернуться на судно.
Вождь людей достал из своего грааля странный предмет, поднес к его концу раскаленную проволоку и выпустил изо рта густой клуб дыма. Миллер взвыл от ужаса, а его сородичи снова побежали к холмам. Джо поначалу решил, что безносые пигмеи — выводок речного дракона. Возможно, они находились на стадии личинок, но уже подобно своей матери выпускали из себя дым и огонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
