любит ее. Сейчас же, отчетливо зная о его безразличии, она не хотела вновь открыто показывать этому мужчине свои чувства, поскольку боялась, что он будет потешаться над ней, как сделал это когда-то. Да, некоторая влюбленность в фон Ремберга еще оставалась в ее сердце, но сейчас, после всех пережитых страданий и терзаний по его вине, она даже под пытками не призналась бы мужу в своей тайной симпатии. И нынче Слава намеревалась до конца вырвать из своего сердца остатки любви к Кристиану, ибо он явно не заслуживал ее расположения. Вчера их встреча окончилась неприятным спором, и девушка более не хотела повторения этого. Сегодня она собиралась общаться со своим мужем в холодноватой отстраненной манере, чтобы у него не было даже повода подумать, что она влюблена в него.
С этими мыслями Слава поднялась с постели. Она умылась прохладной водой из кувшина, который заботливо оставила ей Ульяна на туалетном столике. Спустя полчаса, причесанная на русский манер, с косой, уложенной короной вокруг головы, в небесно-голубом платье с небольшим вырезом, она открыла дверь спальни, чтобы спуститься вниз. Но даже не смогла ступить ни шага — на деревянном полу, в коридоре у ее порога, лежало огромное белое животное, которое загораживало проход. Волк поднял голову и, посмотрев на девушку, застывшую на пороге комнаты, зевнул. Затем, видя ее нерешительность, зверь медленно поднялся на лапы и как ни в чем не бывало вальяжно направился вниз по лестнице.
Слава округленными от удивления глазами проследила за большой собакой, более похожей на волка, не понимая, откуда в доме взялся этот мохнатый зверь. И тут же ее накрыли тревожные воспоминания давно минувших лет. Подумалось, что она видела этого зверя раньше. Этот белый хищник был как две капли воды похож на волка того Темного парня, который собирался расправиться с ней. Ее охватило жутковатое осознание того, что этот волк оказался здесь неслучайно, и она побледнела.
И следующий миг ее озарило предположение о том, кто являлся хозяином этого страшного зверя. Имя фон Ремберга само забило набатом в голове, и Слава похолодела до кончиков пальцев ног. Она отчетливо вспомнила, как тогда, в прошлом году в лесу, неосознанно почувствовала сходство Кристиана с тем Темным убийцей, но тогда фон Ремберг разубедил ее в этом и развеял ее страхи. Сомнения вновь овладели девушкой. Ощущая, как от неприятных мыслей задрожали руки, она переступила порог спальни, не спуская взгляда с мохнатого белого хищника, следующего в направлении лестницы. Слава последовала за белым животным на некотором расстоянии, намереваясь как можно скорее разузнать, откуда в поместье взялся этот волк, и кто его хозяин.
Девушка медленно спустилась в просторную парадную. А затем направилась в сторону кухни, куда медленно прошествовал белый зверь. Едва она приблизилась к домовой кухне, как заслышала грозный ледяной баритон Кристиана фон Ремберга:
— Я требую ответа! Кто позволил забирать зерно из поместья?
Волк, за которым следовала Слава, улегся в коридоре неподалеку от открытой двери в кухню, а девушка быстро пошла на голос мужа, высокий силуэт которого загораживал весь дверной проем кухни. Тихо приблизившись к фон Рембергу, она из-за его широкой спины краем глаза разглядела двух крестьян, отца и сына, которые толклись в углу просторной кухни Матильды. Они опасливо теребили в руках шапки и мялись рядом с мешком зерна. Матильда, явно не ожидавшая такого разноса со стороны хозяина, что-то невнятно бормотала, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Вы что, оглохли? Я спра… — уже угрожающе сказал Кристиан.
— Они получили мое разрешение, — раздался позади фон Ремберга мелодичный голос девушки, который прервал речь Кристиана.
Фон Ремберг мгновенно обернулся и чуть сдвинулся с места. Этого хватило для того, чтобы Слава быстро прошла мимо мужа в кухню. Приблизившись к крестьянам, она подбадривающе улыбнулась им и тихо произнесла:
— Не бойтесь.
— Я все слышу, сударыня, — раздался за ее спиной свинцовый баритон Кристиана.
Слава тут же обернулась к нему и сказала:
— Я все вам объясню, сударь.
— Да уж, будьте так любезны, — язвительно заметил он, не спуская с нее пронзительного мрачного взора. — По какой это надобности крестьяне не приносят в усадьбу съестные припасы, а забирают их?!
Слава сглотнула ком в горле и сжала кулачок в кармане платья. Она пыталась всеми силами справиться со своим нервным волнением, которое уже второй день охватывало ею при встрече с мужем. Она выдержала темный бьющий взгляд фон Ремберга и, не опуская взора, тихо твердо сказала:
— Крестьяне эти из ближайшей деревни. В прошлом месяце сгорел их дом, вместе со всей скотиной и урожаем. Пару месяцев им помогали их соседи-поселяне. Но нынче, по весне, у всех деревенских нет лишних припасов, а у нас в амбарах запасы на год вперед. Из-за этого я разрешила каждый месяц до будущего урожая Плутарху Ивановичу с сыном забирать мешок зерна и немного овощей из усадьбы. Мы вряд ли ощутим недостаток, а этим людям продукты необходимы.
Кристиан смотрел на эту юную девицу, опять отмечая, что она совсем не боится его и вновь отстаивает свою правоту. Он вмиг оценил ее храбрость, достойную уважения, и мгновенно принял решение. Пройдясь пронзительным взглядом по всем присутствующим в кухне, он остановил свой взор на Славе и медленно произнес:
— Пусть забирают зерно.
— И вы, сударь, даете свое позволение и впредь Плутарху Ивановичу приходить за съестными припасами до будущего урожая? — поинтересовалась настойчивым тоном девушка.
Кристиан прищурился. Пунцовая Матильда и крестьяне быстро опустили глаза, видя, как фон Ремберг напрягся. Но в следующую минуту все присутствующие услышали его спокойную повелительную фразу:
— Да. Я дозволяю им это. Вы удовлетворены, сударыня?
Слава холодновато улыбнулась мужу в ответ, а крестьяне глупо закивали и начали благодарить фон Ремберга.
— Вполне, — выдохнула Слава облегченно.
— А теперь прошу вас, сударыня, последовать за мной в кабинет. Мне необходимо поговорить с вами наедине, — бросил ей властно Кристиан и стремительно направился к выходу, видимо, даже не сомневаясь, что девушка пойдет за ним.
Когда высокая фигура мужа в темном камзоле исчезала, Слава устало опердась бедром
