- Чего не справиться! Нам только было бы к чему руки приложить!
Котовскому хотелось еще и еще сказать им что-то приятное, подбодрить и воодушевить. Он не привык хотя бы на один день приостанавливать работу. И теперь, уезжая в отпуск, старался все предусмотреть, всем дать наказ, чтобы успешнее шла работа, чтобы чего-нибудь не напутали тут без него.
- Кооперацию, - рассказывал он коммунарам, - я рубль за рубль передал Молдавской республике. Конечно, мы пошли на жертву, но ведь надо же учитывать политический эффект. Следует поддержать их на первых шагах, создать материальную базу для нашей молодой Республики.
Коммунары одобрили это решение:
- По-государственному решаете, - сказал Левицкий, - с пользой для дела.
- Вот так-то, - продолжал Котовский. - Дела как будто бы идут хорошо, все радует, все будит надежды. Вот увидите, товарищи, пройдет каких-нибудь десять - пятнадцать лет - и мы построим социализм. Уж больно народ-то у нас хороший.
Прощаясь с ободовцами, Котовский крепко пожимал им руки:
- Я еду полечиться, осенью непременно загляну к вам. До того хочется, чтобы все шло успешно, так бы, кажется, сам всюду вмешался и подсобил!
- Спасибо, спасибо, Григорий Иванович! Чувствуем это, чувствуем вашу поддержку. Наказ ваш выполним, не беспокойтесь.
- Будьте сильны и здоровы! Всей душой с вами! Передайте мой привет героям и героиням, славным коммунарам!
Уехали ободовцы, а Котовский все ходил и улыбался.
- Хороший народ! Как ты считаешь, Леля?
- Хороший.
- Знаешь, какая у меня идея? Что, если нам никуда не поехать, ни на какой отдых, ни в какую Чебанку?
- Ты что, смеешься? Я уже и подорожников напекла!
- С подорожниками управимся и без дороги! Нет, давай поговорим серьезно. Исследование уважаемые профессора сделали? Сделали. Никаких язвенных болезней у меня не нашли? Не нашли. Я же говорил тебе: здоров и полон сил, чего и вам желаю! А к этой самой Чебанке-Кабанке, или как там ее, у меня просто душа не лежит. Ну как это я буду там ничего не делать? Не умею я ничего не делать!
Ольга Петровна сделала строгие глаза:
- Как! Ты, значит, ничего не понял? Тебе нужно очень серьезно отнестись к советам врачей, тебе необходим покой, полный отдых - ведь слышал же, что говорил профессор? Хорошо, я согласна, не езди в санаторий, тебе санаторный режим претит. Но пожить на лоне природы... чтобы было море, были сады...
- Ну ладно, - вздохнул Котовский. - Тогда вот что: я возьму с собой "Капитал" Маркса и буду его изучать.
- А если просто отдохнуть? Без всяких заданий? Можно это позволить себе хоть раз в жизни?
Котовский молчал, он обдумывал. Наконец ответил:
- Раз в жизни? Как ты считаешь, Леля? По-моему, и раз в жизни нельзя.
4
Так они попали под Одессу, в совхоз Чебанка, где был также дом отдыха на тридцать человек, так что у Котовских не было заботы и о питании. Ольга Петровна взяла с собой сестру, Елизавету Петровну. Елизавета Петровна была привязана к маленькому Гришутке, крепко дружила с сестрой и благоговейно относилась к Григорию Ивановичу.
Разместились хорошо. Спать Григорий Иванович решил на веранде. Все было бы превосходно, если бы не смутные тревоги и опасения, преследовавшие Ольгу Петровну. Но она приписывала это своей беременности. Вообще же в Чебанке было все, чего хотела Ольга Петровна: развесистые яблони с душистыми румяными яблоками, которые с легким стуком падали на землю и ждали здесь, на горячем припеке, не захочет ли кто-нибудь полакомиться ими... тихие, поросшие травой улицы, хорошенькие домики, рыбачьи лодки на морском берегу... солнце и море - золото и бирюза... и душные горячие южные ночи, наполненные запахами моря и трав...
В день приезда Котовский действительно полностью отдыхал, может быть, впервые в жизни. Он лежал в шезлонге перед окнами домика. Прошелся к морю. Разговаривал с сыном, отвечая на его вопросы: зачем устроено море, зачем оно соленое, везде ли растут деревья и кто их сажает, почему рыба живет в соленом море, а сама не соленая. Ольга Петровна была в восторге, что муж все-таки по-настоящему отдыхает. Она даже уговорила его вздремнуть часок после обеда:
- Ведь и в санаториях устраивают мертвый час!
Со следующего дня все пошло иначе. Котовский, по обыкновению, вставал в пять часов утра, делал гимнастику и шел на море купаться. После завтрака он усаживался за "Капитал". Читал, делал выписки и отмечал, какие книги ему понадобятся дополнительно в ближайшее время. Почувствовав, что устал, он отправлялся в совхоз. Знакомился со служащими, выслушивал добрые советы и сам делился опытом и знаниями. После обеда снова занимался. А вскоре в Чебанку стали приезжать с докладами корпусные работники, так что фактически Котовский и здесь продолжал руководить корпусом.
Киевская объединенная школа командиров отмечала шестилетие существования. Котовский порывался поехать на торжество, но Ольга Петровна так решительно протестовала, что Котовский ограничился письмом. В письме он высказывал пожелание, чтобы школа всегда оставалась такой же образцовой и выпускала полноценных красных командиров. Котовский советовал уже теперь, в стенах школы, повести беспощадную борьбу с одной из застарелых язв, бытующих порой в Красной Армии, - с показной парадностью и очковтирательством, а также не самообольщаться своими якобы большими знаниями в области военного искусства. Требуются многие и многие годы, чтобы вполне овладеть им, оно чрезвычайно сложно и постоянно претерпевает коренные изменения в связи с прогрессом техники. Наконец Котовский настойчиво советовал обратиться к спорту, так как каждому бойцу Красной Армии нужны сильная воля и стальные нервы для осуществления задач, поставленных перед ним самой историей.
Котовский писал с присущей ему страстностью, писал так, как будто давал наказ родному сыну, завещая ему быть достойным преемником.
Ольга Петровна заметила, что он целый день сидит за письменным столом.
- Что это ты пишешь?
Котовский объяснил, что хочет высказать свои пожелания курсантам.
- А если бы ты их высказал после отпуска, месяцем позже? - сдерживая досаду, спросила она. - Человечество что-нибудь потеряло бы от этого?
- Да ведь юбилейная-то дата у них сейчас, а не через месяц? Человек ничего не должен откладывать, нужно всегда поступать так, как будто завтра ты умрешь. Тогда уж непременно будешь добросовестен в делах и поступках! И тогда все успеешь! Ты как считаешь, Леля?
Ольга Петровна не могла долго на него сердиться. И разве она не знала характера Котовского? Хорошо хоть вечерами он не работает. Соберет обитателей дома отдыха и начнет рассказывать о подполье Одессы, о боевых делах. Или отправится в соседнее село и ведет степенные беседы со стариками. А по воскресеньям созывал молодежь на просторный совхозный двор - и допоздна шли тогда танцы, игры и веселье. Создал хор и сам руководил им, разучивая народные напевы и удалые солдатские песни.
Вот такие вечера Ольга Петровна любила. Да и Елизавета Петровна выползала на крылечко послушать молодые голоса.
Подоспела уборка хлебов. Где же было повстречать теперь Котовского, если не на полевых работах? То он лазит под локомобиль, что-то винтит ключом, что-то подкручивает и возвращается домой весь перемазанный мазутом. То хлопочет, командует, суетится, помогая наладить косилки. То ходит с директором совхоза, осматривает поля и ведет дискуссию, будет ночью дождь или туча пройдет стороной.
Однажды Ольга Петровна увидела, что Котовский куда-то собирается и все посматривает на нее виновато. Она сразу заподозрила что-то неладное.
- Ты куда?
- Видишь ли, Леля...
- Вижу, вижу, ты уж выкладывай начистоту, куда собрался? Ах, Гриша, Гриша, неугомонный ты человек!
- Лучше ты мне ответь на вопрос: председатель я ревизионной комиссии Центрального управления промсовхозов или не председатель?
- Нет, не председатель. В данный момент по крайней мере. Ты отдыхающий. Вот ты кто.
- Но как ты думаешь, ничего не случится, если я съезжу в Николаев, сделаю проверку военсовхоза и вернусь?
После слабых попыток удержать его Ольга Петровна сдалась, только настаивала, чтобы он хотя бы не задерживался долго.
А там в Чебанку приехали из Одессы кинооператоры и постановщики картины, в которой, согласно сценарию, должны были сниматься Котовский и вся его бригада. Они устроили форменное совещание, спорили, на ходу сочиняли, консультировались, говорили слова "кадр"... "наплыв"... "массовочка"... и утомили Котовского ужасно.
Как везде и всюду, за короткий срок у Котовского завелись закадычные друзья и приятели - подростки со всей округи. Они оказались надежными союзниками Ольги Петровны, потому что частенько срывали занятия Григория Ивановича, появляясь гурьбой и дружным хором упрашивая дядю Котовского отправиться куда-то в экскурсию, о чем он давал обещание, если только не сам же и затеял эту прогулку.
