— Может быть, ты не заметил, но я только что застрелила своего единственного родственника. — Она посмотрела туда, где люди Макса суетились вокруг тела убитого. — Хотя он был плохим человеком, правда?
— Поскольку он уже убил двух человек, включая собственного отца, думаю, «плохой» — это еще мягко сказано. — Эдриен отдал револьвер и пули подошедшему Максу. Селеста была рядом.
Эви поняла глаза на мужа.
— Нам надо о многом поговорить.
Она даже не знает, насколько права. Эдриен вздохнул.
— Тогда пойдем домой.
— Боюсь, что ничего не получится. — Вперед выступил Макс. — Мисс Дерошетт проводит леди Уоттерстоун домой, а ты поедешь со мной. Есть срочные дела.
— Конечно. — Эдриен улыбнулся жене. — Я скоро буду дома.
— Уж постарайся.
Вскоре после этого дам благополучно отправили домой, а Эдриен и Макс расположились во втором экипаже. Эдриен был и удивлен, и благодарен Максу за то, что он сумел так быстро мобилизовать ресурсы департамента. Но с другой стороны, Эдриен никогда не сомневался в его способностях руководителя.
— Я полагаю, ты узнал от Сэйерса — Хардуэлла больше, чем рассказал жене, — сказал Макс.
Эдриен кивнул.
— Он поступил на службу в департамент под именем Сэйерса, чтобы не возник вопрос о непотизме[4], пусть даже сэр Джордж к тому времени уже не работал.
Макс сокрушенно вздохнул.
— Мы ведь проверяли. Его документы были в полном порядке.
— Из того, что он сказал, следует, что его поступление на службу было законным, но рекомендации и послужной список — вымышленными. Он обнаружил, что Эви вышла замуж за бывшего главу департамента после того, как начал работать непосредственно на тебя. По словам Сэйерса, его немало развлекал тот факт, что ты ему безоговорочно доверяешь. — Эдриен сжал кулаки. — А после того как случился скандал с отцом по поводу денег, он разработал план получения наследства Эви.
— Разделавшись с тобой?
— Сначала со мной, а потом с ней. План был в общем-то довольно умный. — Эдриен задумался, вспоминая то, что услышал от похитителя. — Он считал, что, украв папку и убив Лэнсбери, а потом меня, заставит всех думать, что целью являлся департамент. Никто никогда не поймет, что всему виной деньги Эви.
— Значит, смерть Лэнсбери…
— …была нужна лишь для того, чтобы создать соответствующее впечатление.
— Ублюдок, — пробормотал Макс.
— Убрав меня с дороги, — продолжил Эдриен, — он выигрывал время. И мог как следует подготовиться к убийству Эви. Он хотел, чтобы ее смерть последовала через несколько месяцев после моей и выглядела как несчастный случай. Приближался день ее рождения, и устранение меня стало для него срочным делом. Он никак не мог придумать, как это осуществить, но, узнав, что я встречаюсь с ней в отеле «Лэнгам», воспользовался подвернувшейся возможностью.
— Он был совсем не так умен, как считал, — хмуро проговорил Макс.
— Самой большой ошибкой была его непоколебимая уверенность в том, что он знает все. Он считал свой план безупречным. — Эдриен встретился взглядом с другом. — Думаю, даже если бы сегодня ему удалось уйти, он все равно не прожил бы долго.
— Он считал, что департамент позволит ему скрыться, дабы избежать разоблачения. — Макс высокомерно усмехнулся. — Ублюдок даже не подумал, что избежать разоблачения намного проще, если угроза устранена, так сказать, физически.
Эдриен кивнул.
— Он не думал, что Эви придет за помощью к тебе. Да и с какой стати? Такой вариант развития событий им даже рассматривался. Он считал, что ты и Эви — любовники.
— Да, я слышал.
— А уж сколько я наслушался язвительных замечаний по этому поводу! Он решил, что отправка ею записки через тебя была игрой. — Он покачал головой. — Негодяй и подумать не мог, что она обученный агент департамента.
— Именно поэтому его не испугало ее появление. — Макс немного помолчал, пытаясь лучше сформулировать свою мысль. — Оглядываясь назад, можно сказать, что его погубило твое решение изъять ее имя из всех записей. — Он криво усмехнулся. — Учитывая ее сегодняшнее поведение, пожалуй, мне надо привлечь к работе в департаменте не тебя, а ее.
— Даже не думай об этом.
Поразмыслив, Эдриен осознал, что во время поединка между женой и ее дальним родственником ни разу не упоминался ни департамент, ни он, Сэр, его глава. Возможно ли, что эта тайна до сих пор жива? Знает ли Эви, что он — Сэр? После всего происшедшего могла ли эта мелочь ускользнуть от нее?
С его стороны будет глупо предполагать, что она все знает, если она не знает, но еще глупее считать, что она ничего не знает, если ей уже все известно. Все-таки надо доиграть игру. Эдриен был вынужден снова признать правоту друга. В такие опасные игры он еще не играл.
И понятия не имел, чем все кончится.
Эдриен несколько секунд стоял в дверях гардеробной, соединяющей их спальни, и наблюдал, как Эви ходит взад-вперед по комнате. Она переоделась в голубое домашнее платье, в котором выглядела особенно соблазнительно. Хороший знак.
Он нерешительно кашлянул.
— Эви?
Ее взгляд метнулся к нему.
— О, Эдриен! — Она бросилась в объятия мужа. — Дорогой, я так испугалась!
— Я тоже. — Он хмыкнул. — Никогда не пугался сильнее, чем сегодня, когда увидел тебя в подвале.
— Ах, ты об этом… — Эвелин несколько секунд молчала, потом вздохнула и решительно высвободилась из объятий мужа. — Я должна тебе кое-что сказать.
Эдриен кивнул:
— Я тоже.
— То, что я хочу тебе сказать, это — признание, если хочешь — исповедь.
— Признание, — повторил он. Возможно, лучше выслушать ее, прежде чем он скажет что-то, о чем впоследствии пожалеет. — Продолжай.
— Понимаешь… — Эвелин прижала руки к груди. Жест был театральным, как у драматической актрисы. Эдриен насторожился. Эви никогда не грешила ни театральностью, ни излишним драматизмом. — Это о сегодняшних событиях.
— Я так и подумал.
— Увидев, как безумец готовится тебя убить, я поняла, что это моя вина.
— Да?
— Я не смогла бы жить в мире с собой, случись с тобой что-то ужасное.
— Это было бы… — Эдриен помедлил, подыскивая нужное слово. — Неудобно.
— Неудобно?! — воскликнула Эви. — Да это было бы ужасно! Чувство вины… Да и твоя мать… — Она содрогнулась. — Хелен превратила бы мою жизнь в ад!
— Этот фактор нельзя не принимать во внимание, ты права. — Его мать? Он едва не погиб, а жена беспокоится о реакции матери?
— Ну, в общем, сейчас это уже не важно. — Эви беззаботно улыбнулась. — Ты жив и нисколько не пострадал.
