кошмар, аж наизнанку выворачивает», «остановит кровь, только если ты смелый» и даже загадочное «подари своему врагу – и наслаждайся». Чувство юмора принцессы было по меньшей мере необычным. Позже я узнал, что таким оригинальным способом Шериада назвала нуклийские обезболивающие. Предпоследнее зелье действовало на манер жгута – кровь остановит, но будет очень больно, и можно случайно лишиться конечности. А последнее имело интересный побочный эффект: вызывало сильное чувство эйфории и делало пациента сговорчивым. Другими словами, принявший его соглашался на все, что ему говорят, в течение суток или около того. Для врагов, наверное, и правда полезно.
– Вы… возьмете мою кровь, господин? – дрожащим голосом предположил Ори.
Я едва не поинтересовался зачем. Впрочем, Шериада как-то показала мне свою коллекцию человеческих (и не только) органов, так что… Чему я удивляюсь?
– Полагаешь, мне нужна твоя кровь?
– Наверное, господин… чтобы… выпить…
– Чего?!
– Но, господин… господа маги же… пьют кровь…
От Шериады я мог такое ожидать. Она даже вроде бы что-то такое при мне проделывала… Но чтобы все маги были с приветом?
– Серьезно?
– К-конечно…
– Боже, куда я попал? – вырвалось у меня.
Просто представьте мир, полный Шериад. То еще местечко.
Ори нервно улыбнулся:
– Это чудесное место, господин. Каждый волшебник мечтает здесь оказаться.
– И что здесь такого особенного? – как мог равнодушно спросил я.
– Я н-не… – пробормотал Ори. – Мне н-не положено… – Потом он словно собрался с духом и выпалил: – Близость к Повелительнице, господин. Мой первый хозяин, когда здесь учился, именно так своим друзьям и говорил. Вы не подумайте, я не подслушивал. Просто… он громко говорил. П-правда, оказалось, он хотел убить ее Величество… Но не успел.
– Потому что его убил собственный брат, которого потом прикончила леди Шериада, – вспомнил я. – Ори, я не собираюсь становиться врагом Повелительницы. Я же не дурак.
Он посмотрел на меня, словно хотел сказать: «Все так думают… А потом становятся». Как позже выяснилось, это было недалеко от истины: против Повелительницы строил козни любой мало-мальски сильный маг. Корона Средних миров – неограниченная сила и власть – прельщала всех.
Я вытащил из шкатулки хрустальный флакон с прозрачной жидкостью и надписью «когда поранишься».
– Как думаешь, это остановит кровь?
Ори вздрогнул и быстро посмотрел на пушистый нежно-зеленый ковер, изображавший разнотравье луга.
– Господин, я ничего не запачкал!
Как же он меня боится. И как же это неправильно.
– Я вижу, но у тебя до сих пор идет кровь, и тебе наверняка больно. – Я приоткрыл флакон, понюхал. Пахло горечью.
Ори тоже потянул носом.
– Это экстракт синеглазки, господин. Он сращивает раны.
– То есть тебе не повредит? Тогда держи.
– Это не рана, господин. Это царапина… Спасибо.
Я помог ему перевязать ладонь, и когда он прижал руки к сердцу, кланяясь так, как маги приветствуют только Повелительницу, я сказал:
– Ори, клянусь силой, что не причиню тебе вреда.
И тут же словно холодные пальцы сжали мое сердце; дыхание перехватило, и я увидел идущую от меня к Ори золотую – как цвет Источника – нить магии.
Клятва, которую нельзя нарушить. Что ж, если и она не подействует, то не представляю, что поможет. Не так давно Шериада с ее помощью убедила меня, что все это не сон и магия – правда. На меня же подействовало!
– Господин? – прошептал Ори. – Вы… вы понимаете, что это значит?
– Да, – выдохнул я. – Чувствую.
Ори мгновение смотрел на меня, словно впервые увидел или не верил глазам. Потом, прижимая руки к груди, твердо произнес:
– Я верю вам. И освобождаю от клятвы.
Золотая нить исчезла. Мне снова стало легко. Помотав головой, чтобы прогнать черные точки перед глазами, я прошел к разбросанным на полу коробкам. Где-то здесь были совок и щетка… кажется…
– Господин, если кто-нибудь увидит, что вы мне помогаете, это опустит вас до уровня слуги, – тихо заметил Ори.
– Или поднимет тебя до моего уровня? – улыбнулся я. – Ори, я не считаю тебя ниже себя. Мы равны. И тебе меня не переубедить. Я бы очень хотел, чтобы ты стал моим другом, но… Я, если честно, не умею заводить друзей. Прости.
Совок со щеткой были в комнате для слуг. Точнее, в примыкавшем к ней чулане. Я отправился было туда, но Ори упал на колени на моем пути. Потом схватил мою руку и горячо поцеловал.
– Спасибо, господин! Вы даже не представляете, что это для меня значит.
На самом деле я представлял. Примерно то же, что значило для меня расположение Рая, когда я попал к Лавинии. Дружбой меня никогда не баловали, а уж стоило мне стать спутником – и вовсе.
Любопытно, бывают ли друзья у волшебников? С их преданностью культу силы – вряд ли.
Ори больше не возражал: мы вместе убрали стекло, вернули кольца в шкатулку. Теперь руки у моего камердинера не тряслись, и вещи он больше не ронял.
– Я не хотел, господин, – сказал он, виновато глядя на мою фотографию.
– Знаю. Забудь.
– Вы очень добры.
– Ори, а что, если ты будешь звать меня по имени? И на «ты»? Раз уж ты говоришь со мной на языке Острова, но тебе привычнее нуклийский, где одно лишь «ты»…
Он улыбнулся:
– Но вы же не зовете миледи по имени, господин? Даже когда говорите на нуклийском.
– Иногда. Ладно, я понимаю. Ты только не бойся меня, хорошо? Уверяю, я совершенно безобиден. – Это должно было прозвучать как шутка, но Ори отнесся к моим словам со всей серьезностью.
– Простите, господин, но вы ошибаетесь. Вы этого еще просто не знаете.
Я покачал головой, но спорить не стал. Что ж, не знаю так не знаю.
Одежду – ворох сорочек, брюк, жилеток, а также для чего-то теплых свитеров и плащей – мы вешали вместе, и Ори больше не возражал. Огромный у меня нынче гардероб… Комнату, отведенную под него, мы забили под завязку.
– Столько нарядов прилично иметь только даме, – ворчал я, разглядывая ряды черных жилеток. – Зачем мне так много?
– Что вы, господин, это совсем не много, – улыбнулся Ори. Вот что клятвы делают! Он все-таки стал мне улыбаться. Несмело – не как Раю, которого, очевидно, считал равным. Но уже что-то. Если единственный знакомый мне человек в этом мире будет меня бояться, я свихнусь.
– Гардероб моего предыдущего хозяина занимал целое крыло замка, – добавил Ори, помолчав. – У вас всего двадцать три жилетки. У него было ровно сто.
Я представил и опешил.
– Ничего себе! И он все носил?
– Да, он говорил, что менять костюм каждый час – правило хорошего тона.
– Серьезно?!
Ори поймал мой взгляд
