— Нет, просто бросила на брюки. Он на липучке был. Вот и все.
— Где же вы такую нищенку отыскали, уж не в ФСБ ли?
— Совсем нет, свои кадры растим. Обыкновенный трюк с переодеванием. В свое время парень не смог поступить в театральный институт, вот и реализует свои задумки в нашем бизнесе. Жизненная школа, так сказать. Как-нибудь при случае я вас познакомлю, — многозначительно пообещал Радченко. — Видите, как я честен перед вами. Такой же откровенности я жду и от вас.
— Чего же ты хочешь?
— Я хочу знать точно, кто эта женщина.
— Ах вот в чем дело, — в голосе Заботина послышалось облегчение. Наверняка он ждал совершенно другого вопроса. — Киллер не должен забивать себе голову лишней информацией. Если ты отказываешься выполнять работу, так и скажи. А может быть, тебя не устраивает сумма?
Колян сидел на мягком кожаном диване, раскинув руки по высокой спинке. Чувствовалось, что у хозяина кабинета отменный вкус: модернистские цветные разводы на больших полотнах прекрасно сочетались с китайским фарфором. Видимо, уют в кабинете создавался с помощью опытного дизайнера.
— Эх, Герасим Савельевич, когда у меня наконец будет такой кабинет, как у вас? Такая же грудастая секретутка, такой же диванчик… При желании он превращается в двуспальную кровать, верно? — не без лукавства поинтересовался Колян. И добавил очень серьезно: — Не устраивает. И знаете почему?
— Почему же?
— Это жена не просто какого-то авторитета. Это жена Варяга. А кто он такой, я думаю, мне не надо вам объяснять. Следовательно, обещанные деньги я воспринимаю как небольшой аванс.
— Ах, вот как. Вижу, работу ты провел неплохую. Никак не думал, что разговор пойдет таким образом. Значит, мало показалось?
— Мало, Герасим Савельевич, нам же нужно пришить не какую-то торговку с улицы, а даму знатную и притом жену очень влиятельного человека. А может, я слишком высокого мнения о вашей конторе и вы не располагаете достаточным количеством денег? — полюбопытствовал Колян. — Или вы недовольны качеством исполнения двух предыдущих заказов?
— Я тебя недооценил. Может, это и неплохо, то, что ты значительно умнее, чем я думал, — вновь нервно забарабанил пальцами по столу Заботин. — Хорошо, сколько ты хочешь?
— Я хочу увеличить цифру втрое.
— А ты определенно наглец! Где-то мне это даже нравится. Вижу, что не ошибся в тебе… Если кому-то и залезать на бандитский Олимп, так только таким типам, как ты. Хорошо, меня устраивает цифра. Деньги получишь сразу же после исполнения.
— Договорились.
— Я должен знать срок. Когда?
— В течение недели, думаю, все уладится.
— В чем загвоздка? — насторожился Заботин.
— Не так-то просто к ней подобраться. Баба так запугана, что не покидает своей загородной резиденции. У меня к вам еще один вопрос имеется, не сочтите меня за нахала.
— Ладно, слушаю, какой? — в голосе Заботина послышались нотки раздражения.
— Стволы бы нам Приличные. Скажем, «беретты».
На лице Герасима Савельевича промелькнуло что-
то вроде облегчения.
— Ну прямо не знаю — такие солидные люди и шастают по городу без оружия в кармане! Вы прямо как дети! Москва вам не какой-нибудь рабочий поселок.
— Уважаемый Герасим Савельевич, я говорю не о каких-нибудь трех ржавых стволах, а о небольшой партии современного оружия, скажем, штук в сто.
Лицо Заботина мгновенно напряглось, исчезли добродушные складки в уголках рта. Он принялся изучать взглядом своего собеседника — какой смысл Радченко вложил в свою последнюю фразу?
— Ты о чем?
— Не все же время вы торгуете металлами, а, Герасим Савельевич? — голосом недалекого паренька с рабочей окраины поинтересовался Колян. Он по- простецки поскреб пятерней стриженый затылок и продолжил: — Я сейчас вот что подумал: даже сто стволов для нашего бизнеса будет маловато. «Берет- ты» — товар ходкий, и я уверен, что они улетят в течение недели. Думаю, стволов двести будет в самый раз.
Теперь становилось понятно, что разговор о пистолетах Радченко завел не случайно — с домашней заготовочкой, стервец, заявился. Выходит, у него разведка налажена не хуже, чем у ФСБ. Не ошибся в Глухаре майор, когда вербовал его в сексоты.
О том, что фирма Заботина является дочерней организацией Госснабвооружения, знал очень ограниченный круг людей. Для прочих Заботин оставался хозяином небольшой фирмочки, успешно занимающейся торговлей драгоценными металлами. Такая хитрость была придумана несколько лет назад, в эпоху глобальных демократических преобразований, когда Госснабвооружение уже не испытывало мощного государственного прессинга — хлебнув хмельного вольного воздуха, компания принялась потихонечку создавать товарищества с ограниченной ответственностью, имеющие лицензию на продажу оружия. Для Госснабвооружения это были всего лишь карманные деньги, но для генерала Платонова, который забирал себе девяносто процентов выручки, — весьма неплохое дополнение к его бюджетному окладу. Впрочем, и за остававшиеся десять процентов Заботин готов был драться насмерть.
— Послушай, Глухарь, я вижу, ты парень прыткий и неглупый, а раз так, то должен понимать, что ты не туда лезешь. Твоего там нет ничего — ты можешь рассчитывать только на премиальные, которые получишь после того, как грохнешь эту телку. Или, может быть, я неясно излагаю свою мысль?
Улыбка на лице Коляна смялась в неприятную гримасу:
— Отчего же, все ясно. Господин опасается за свой семейный бизнес.
— Ты верно меня понял.
Радченко умело совладал с собой — лицо его вновь приобрело благодушное выражение.
— Хорошо, договорились, мальчик возьмет на орешки и уйдет.
Колян поднялся и, не прощаясь, вышел.
Глава 55
Теперь Николай Радченко знал о Варяге все. Почти все. Кроме обыкновенных фотографий, на которых казначей смотрелся обычным, хотя и вполне респектабельным человеком, Радченко имел в своем распоряжении несколько видеокассет — записи разговоров Варяга с очень заметными и влиятельными людьми столицы. Колян не сомневался в том, что когда-нибудь пополняющийся архив сыграет свою роль в его дальнейшем росте. На пленках был такой убойный материал, который запросто мог смести с мягких кресел чиновников первой руки. Если хотите кормиться, господа, вкушать икорку с балычком, так будьте добры поделиться, как Господь повелел.
Поначалу Варяг представлялся Радченко довольно легкой добычей, которую можно проглотить даже не разжевывая, но потом понял, что это не так. Во-первых, очень сложно было подобраться к его машине, потому что он никогда не оставлял ее на улице. Во дворе же машина находилась под пристальным наблюдением охраны. Судя по всему, Варяг понимал толк в безопасности.
Во-вторых, он никогда не вел долгих диалогов на улице, как порой поступали его незадачливые коллеги по воровскому промыслу, — Варяг стремительно садился в автомобиль, напоминая ящерицу, шмыгнувшую в расщелину между камней.
В-третьих, его постоянно опекали молодцеватые ребята, которые наверняка прошли школу КГБ. В руках у некоторых из них были кейсы, содержимым которых вовсе не являлись Деловые бумаги — достаточно встряхнуть таким кейсом разок, и в руках окажется ручной пулемет. Еще одно важное достоинство кейсов состояло в том, что они могли служить надежным укрытием — автоматные очереди отскакивали от их бронированной поверхности, как орехи от каменной стены.
Не стоило и думать о том, чтобы достать Варяга где- нибудь на трассе. Здесь он был совершенно непредсказуем, ежедневно менял маршруты и ехал всегда стремительно, включив мигалку на крыше, словно забил стрелку в Кремле и опасался обесчестить себя опозданием.
Варяг практически не посещал увеселительных заведений, не играл в карты, избегал общества женщин и вообще не совершал аморальных поступков. Возвратись коммунистическая эра, так его личная жизнь стала бы примером для всего блока коммунистов и беспартийных. Он принимал множество посетителей, среди которых были весьма различные персонажи — от золотозубых мальчиков, раскидывающих пальцы веером, до солидных мужчин, которым к лицу только строгий английский костюм.
