и подставленные в скобках на машинке инициалы и фамилия).
Заинтересовавшись, я прочитал несколько строк этого документа и в тексте заметил следующую фразу:
«В недалеком будущем Вам предстоит стать во главе всех Вооруженных Сил Союза как самому выдающемуся и авторитетному командиру Красной Армии».
Я не стал дочитывать письма и сразу понял, что оно является важным политическим документом, свидетельствующим о каких-то контрреволюционных замыслах Рыкова и Блюхера, вызвал в отдельную комнату заместителя начальника политуправления армии Скворцова и передал ему это письмо, сообщив, при каких обстоятельствах я его обнаружил.
Скворцов тут же, прочитав письмо, позвал Блюхера и при мне спросил его:
— Что это за письмо?
Блюхер ответил:
— Это провокационная афера, я об этом предупрежден особым отделом».
Павлов обратил внимание, что Блюхер очень спокойно говорил об этом письме. Интересно, что этот факт никак не был отражен в следственных материалах. Скорее всего, это была работа госбезопасности, которая изготовила письмо от имени Рыкова, чтобы прощупать Блюхера — как он будет реагировать?
31 августа 1938 года Блюхера, вызванного в Москву, на заседании политбюро освободили от должности.
Блюхер дружил с наркомом Ворошиловым. Они были близки семьями, вместе отдыхали, вместе охотились, выпивали. Несмотря на жесткий тон ворошиловского приказа, Блюхер полагал, что Климент Ефремович остается ему другом.
Ворошилов предложил Блюхеру вместе с семьей отдохнуть на его даче «Бочаров ручей» в Сочи, пока маршалу подыщут новую должность. Там Василия Константиновича взяли 22 октября 1938 года.
Через день в Ленинграде арестовали его бывшую жену Галину Павловну Покровскую, хотя последние годы они жили врозь. На Галине Павловне Блюхер женился в Гражданскую войну. Ее обвинили в том, что она знала о преступных замыслах Блюхера, но не сообщила чекистам. 10 марта 1939 года военная коллегия приговорила ее к расстрелу.
У них было двое детей — дочь Зоя и сын Всеволод. Чекисты не выпускали их из поля зрения. Зою арестовали в 1951 году, когда она сама стала матерью, и ее ребенку было всего семь месяцев. Особое совещание отправило дочь Блюхера в Казахстан в ссылку. Только в 1956 году она смогла вернуться в Ленинград. Узнала, что мать расстреляли в лагере, а отец погиб в тюрьме.
Всеволод Блюхер пошел на фронт, воевал рядовым в 235-м отдельном армейском зенитном артиллерийском полку. В феврале 1945 года отличился в боях на подступах к Данцигу (Гданьску) — забросал гранатами немецкую пулеметную точку. Его представили к ордену Красного Знамени, но вышестоящие инстанции решили, что сын врага народа награды не заслуживает. Всеволод Блюхер получил заслуженный орден в 1964 году, когда отца реабилитировали...
Во второй раз Блюхер женился на Галине Александровне Кольчугиной. Ее арестовали в один день с ним. Она. к тому времени была слушателем 4-го курса военного факультета Академии связи имени В.Н. Подбельского. Ее обвинили в шпионаже и в участии в антисоветском военном заговоре.
С ней беседовал сам Берия, угощал фруктами, уговаривал во всем признаться. Ночами ее допрашивали. После допросов ее приводили в камеру под руки, в обморочном состоянии. Она дала показания на Блюхера. Но это ее не спасло. Ее приговорили к расстрелу 14 марта 1939 года.
Не дала показаний только третья жена — Глафира Лукинична Безверхова. Особое совещание при НКВД приговорило ее к восьми годам исправительно-трудовых лагерей за то, что «она, являясь женой бывшего маршала Советского Союза В.К. Блюхера, знала о его антисоветской деятельности и не донесла об этом органам советской власти». После отбытия срока ее отправили в административную ссылку и освободили только после реабилитации маршала.
Чтобы сломить Блюхера, ему устраивали очные ставки с теми, кто уже беспрекословно исполнял волю следователей. Это были его бывшие подчиненные: командарм 1-го ранга Иван Федорович Федько, который до мая 1937 года возглавлял Приморскую группу войск ОКДВА, а потом стал первым заместителем наркома, и бывший член военного совета Особой Дальневосточной армии комкор Григорий Давыдович Хаханьян.
Но Блюхер отверг все обвинения. Тогда Берия приказал бить маршала.
Когда после смерти Сталина начался процесс реабилитации, бывший заместитель начальника Лефортовской тюрьмы по оперативной части Юрий Иосифович Харьковец рассказал: «Я однажды лично был свидетелем, как Берия с Кобуловым в своем кабинете избивали резиновой дубинкой заключенного Блюхера».
Один из бывших следователей НКВД показал, как после ноябрьских праздников 1938 года увидел в Лефортовской тюрьме маршала: «Сразу же обратил внимание на то, что Блюхер... был сильно избит, ибо все лицо у него представляло сплошной синяк и было распухшим».
Кроме того, чекисты проводили внутрикамерную обработку маршала. К Василию Константиновичу подсадили агента — да не простого, а бывшего начальника УНКВД по Свердловской области комиссара госбезопасности 3-го ранга Дмитрия Матвеевича Дмитриева (Плоткина), который был депутатом Верховного Совета. Дмитриев угощал Блюхера коньяком, полученным от особистов, и уговаривал сотрудничать со следствием.
Дмитриев окончил в 1918 году земское коммерческое училище в Екатеринославе, в 1920-м вступил в войска украинской ЧК. С 1922-го служил в органах госбезопасности, занимался экономическими преступлениями, в 1932-м был награжден орденом Красного Знамени. В 1935 году он стал заместителем начальника экономического отдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР. В июле 1936-го получил самостоятельную работу — поехал в Свердловск начальником управления.
Под руководством Дмитриева шли первые аресты командного состава армии после февральско-мартовского (1937 года) пленума ЦК. Они начались с руководства Уральского военного округа, которым командовал комкор Илья Иванович Гарькавый.
За «самоотверженные действия при выполнении правительственных заданий» Дмитриев получил в декабре 1937 года орден Ленина. О его методах работы начальник особого отдела ГУГБ НКВД комбриг Николай Николаевич Федоров, доклады вал первому заместителю наркома Михаилу Фриновскому:
«У него было мало поляков, он отдал кое-где приказ арестовать всех, у кого фамилия оканчивается на «ский». В аппарате острят по поводу того, что если бы Вы в это время были на Урале, то могли бы попасть в списки подлежащих аресту».
(Командарма 1-го ранга Фриновского арестовали позже, в апреле 1939 года. Перед этим он полгода возглавлял Министерство военно-морского флота. Взяли его жену и сына Олега, который учился в военной спецшколе и дружил с Василием Сталиным и Степаном Микояном.
По словам Миякояна-младшего, «Олег Фриновский был высокий, красивый парень, слегка «пижонистый», но неплохой товарищ». Фриновского-младшего арестовали в тот момент, когда он находился в компании своих друзей.
«Вдруг позвонили в дверь, — вспоминает Степан Микоян, — и позвали Василия Сталина. Вернувшись в комнату, он передал Олегу, что хотят видеть его. Олег вышел, а Вася шепнул мне, что пришли его арестовывать».
Показательно, что ни у кого из детей высокопоставленных родителей не
