комнату с бесстрастно-серьёзным выражением лица.
Помимо Питера в импровизированной больничной палате, больше похожей на гостиничный номер в дорогой гостинице, присутствовал статный мужчина в ливрее дворецкого и красивая, довольно молодая женщина в вечернем платье, с накинутым на плечи коротким, меховым жакетом.
– День добрый. Меня зовут магистр Йохансон, – представился первым. – Меня попросили проверить состояние уважаемого магистра Каннингема. Оценить, смогу ли я ему помочь. Если не ошибаюсь, это ведь вы обратились с такой просьбой? – вопросительно посмотрел на невозмутимого дворецкого и хмурую женщину.
А то, как бы не вышло – «спасибо за помощь, но мы её не просили. Всего хорошего».
– Я дворецкий рода Каннингемов, Грегор Сайтон. Мой господин попросил позаботиться о лечении его сына. Вы, наверное, уже слышали о том, что с ним произошло? – уважительно осведомился мистер Сайтон.
Дождавшись подтверждения, мужчина продолжил.
– Это я попросил майора Милтона пригласить вас на обследование юного господина. Простите, что не приехал с этой просьбой лично. У меня возникли неотложные дела, – он склонил голову, принося свои извинения.
Только из вежливости, не более того. Беря на себя всю ответственность. Длинноволосая брюнетка, судя по схожим чертам лица, близкая родственница Питера, продолжала молчать, пристально меня разглядывая. В отличие от Его Светлости, сомневаясь, что я здесь нужен. По глазам вижу, не доверяет. Питер же встретил меня со сложными чувствами. Почему-то одновременно и с раздражением, и с затаённой надеждой, и с облегчением, и с опаской?
Уважительно кивнув женщине, попросил Питера раздеться до трусов и лечь на кровать. Пока он выполнял указание, женщина с подозрительностью спросила.
– А вы точно доктор, магистр Йохансон?
– Нет, – с улыбкой ответил, не тратя время на размышления.
– Но вы можете помочь Питеру? – уточнила, несколько опешив от такого резкого ответа.
– Вероятнее всего, да. Если только не попросите немедленно покинуть эту комнату, что с радостью и сделаю. Поверьте, меня оторвали от гораздо более приятного времяпрепровождения, чем лечение больных. От чего с удовольствием бы отказался, поскольку не люблю этим заниматься. Не моё призвание. Но из уважения к Его Светлости, посчитал необходимым откликнуться на просьбу… мистера Сайтона, – сделал небольшую паузу, выразительно посмотрев на собеседницу.
Давая понять, что я ей не слуга и ничем не обязан. Так что хамства и наглости не потерплю. Это Каннингемы выступают в роли просителей, а не наоборот. В то же время я не собираюсь быть безрассудным, чтобы не испортить отношения с герцогом Сассекским. Без веской причины. Своим приездом показал готовность пойти ему навстречу, но только, если он сам этого захочет, по достоинству оценив мои старания.
– Но ведь, как менталист, вы можете использовать свои способности не только для лечения, – напрягшись, уточнила женщина, частично открывая причины своего беспокойства. – В том случае, если оно даже окажется успешным. Что далеко не факт. Воздействие А-поля на организм опасно и непредсказуемо. Печальная статистика, к сожалению, внушает мне тревогу.
– Поэтому я предпочитаю статистику не смотреть, чтобы не портить себе настроения. Так мне приступать к осмотру? – слегка наклонил голову набок, вопросительно на неё посмотрев.
Спрашивая разрешение. Она на пару секунд замешкалась, что-то быстро обдумывая.
– Какие вы можете дать гарантии того, что состояние моего сына не ухудшится, вы не повлияете на него ментальными приёмами и не узнаете больше положенного, а также не зайдёте дальше необходимого? – увязала всё в один громоздкий вопрос.
Выдав его на одном дыхании. Видно, что готовилась к моему приезду, оценивая все его плюсы и минусы.
– Никаких. Теперь понимаете, почему я не люблю заниматься лечением пациентов? Мне никто не верит, – огорчённо развёл руками. – Меня боятся. Приходится пропускать через себя чужую боль, неприятные воспоминания и негативные эмоции. Копаться в чужом грязном белье. Подвергать себя опасности. Выслушивать гадости. И ради чего? Чтобы меня до конца жизни подозревали в том, в чём вы уже подозреваете, хотя я ещё ничего не успел совершить? Мило, правда? Поэтому могу предложить только два варианта. Либо вы мне верите, либо ищете другой способ помочь своему сыну. Я ни в коем случае не настаиваю на своей кандидатуре, исключительности или гениальности. И чтобы избежать повторения подобных ситуаций в будущем, предупреждаю сразу, мои услуги стоят очень дорого.
Пусть так и передаст тем, кто будет обращаться к ней с вопросами. А то, что такие появятся, даже не сомневаюсь. Поразмыслив над моими словами, она снова села в кресло, признавая поражение в споре. Точнее, правильно расставив приоритеты.
– Прежде, чем продолжим беседу и дойдём до договора, – интонацией дала понять, что это не просьба, – который устроит обе стороны, для начала проведите осмотр моего сына. Скажите, на что мы можем рассчитывать? А то, вполне возможно, я слишком сильно забегаю вперёд, в чём нет никакой необходимости. В конце концов, к нашим услугам лучшие доктора Британской империи. Если понадобится, я могу найти для Питера и гораздо лучшие варианты лечения. В этом вы, безусловно, правы.
Не стал говорить о том, что я это и так знаю. Но, не всё так просто. По пути сюда заметил нескольких известных докторов, чьи фотографии печатались в медицинских журналах, появившихся здесь явно неслучайно. Я был далеко не первым и не единственным приглашённым «врачом». И раз уж до меня дошла очередь, значит, не так уж и много вариантов у госпожи Каннингем, как она пытается представить.
Проведя тщательный осмотр Питера, не обращая внимание на дворецкого, следящего за каждым моим шагом, чуть ли не дыша мне в затылок, вернулся к госпоже Каннингем. Теперь она уже с трудом скрывала свою тревогу и волнение. Могу её понять. Даже не учитывая заботу о родном ребёнке, если Каннингемы потеряют своего выдающегося юного магистра, ставшего их гордостью и символом могущества, под которого уже наверняка заключена куча соглашений, не исключаю, что и брачных, то они получат сокрушительный удар, от которого оправятся весьма нескоро. Тут уж не до привередливости. Если потребуется, обратятся и к «гоблинам», и к народным знахарям, и к африканским колдунам, лишь бы это помогло. В чём правительство окажет им полную поддержку. Возможно, не афишируя своего участия, чтобы избежать обвинений в предвзятости.
– Я могу вернуть чувствительность его ноге, а также убрать повреждения нейроузлов. Теперь я вас слушаю, – с удобством расположился в кресле напротив госпожи Каннингем, закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях.
Предвкушающе улыбнувшись. Надеюсь, я умею
