Пророчество 24–27 глав. Пророк описывает всеобщее опустошение на земле. Всякое веселие, говорит он, прекратилось; дома всюду разрушены, виноградники опустошены, города разрушены (Ис 24:1–12). От народа сохранился только небольшой остаток (13 ст.), воспевающий Господу благодарственную песнь (14–16 стт.). Опустошение вселенной сопровождалось страшными изменениями в физической природе всего мира (17–23 стт.). Далее пророк излагает причины опустошения. Он славословит Господа за то, что Он был убежищем всем смиренным, сокрушил тиранов земли, разрушил их город (Ис 25:1–5). От мрака настоящего состояния пророк переносится к свету будущего блаженства. Он предсказывает духовное возрождение народов: Господь устроит на горе сей (т. е. на Сионе) трапезу для всех народов, снимет духовное покрывало, лежащее на них, и уничтожит власть смерти (6–8 стт.). За свое высокомерие и вражду к Иудее, Моав будет попран (9–12 стт.). Иудеи, в торжественной песни, прославят Господа за то, что Он послужит им крепостью (Ис 26:1–4) и защитит от врагов (5–13 стт.). В торжественную песнь иудеев пророк влагает веру в поражение их врагов и даже в воскресение мертвых (14–21 стт.). В те же отдаленные времена Господь поразит левиафана бегущего и изгибающегося (Ис 27:1). Он снова возлюбит Свой виноградник — иудейский народ, будет тщательно охранять его, а потому Израиль укоренится и возрастет (2–6 стт.). Иудеи тогда оставят идолопоклонство (7–9 стт.). Описав отдаленное будущее состояние человечества, пророк обращается к более близкой современной действительности. Он предвидит близкое наступление судов Божиих. Пророк предвидит, что укрепленный город опустеет. Иудеи будут собраны из Ассирии и Египта (10–13 стт.).
Если из изложения содержания предыдущих спорных пророчеств Исайи видны были основания для отрицательно-критических возражений, то в настоящем случае этого нет. Объективное, без толкования, изложение содержания не вызывает сомнения в подлинности пророчества [300]. То или другое толкование пророчества подтверждает отрицание или защиту подлинности его. Так, ученые отрицательного направления обращали свое внимание на описываемое пророком опустошенное место. Гитциг предполагал, что ниспровергнутый Господом город (Ис 25:2) есть Ниневия; опустошенная страна (Ис 24:1–2) есть Ассирия. Все пророчество, по его мнению, принадлежит израильскому пророку, пережившему ассирийский плен и падение Ниневии (ок. 597 до Р. Х.). В израильском только пророке, по его мнению, понятна вражда к моавитянам (Ис 25:9–12), в противоположность иудеям, враждовавшим с Эдомом. Но у пророка Исайи есть речи против моавитян (Ис 11:14; 16:13–14). Следовательно, последний довод Гитцига несостоятелен. Сопоставление Ниневии с «павшим городом» есть только одна догадка, на которую текст дает столько же прав, как и против нее. Другие ученые отрицательного направления высказали иное мнение. Гезениус, Кнобель, Умбрейт, Фюрст, Рейс, Баудиссин сочли «павшим городом» Вавилон. Пророчество, по их мнению, написано во время вавилонского плена, и конечно, не принадлежит Исайи. Но и это мнение столько же опирается на текст, сколько предыдущее, и также бездоказательно. Эвальд отверг его и отнес составление пророчества ко времени после падения Вавилона, когда ожидалась какая-то «новая мировая катастрофа», например нашествие Камбиза на Египет. Дум счел даже павшим городом Рим и отнес пророчество ко времени похода Антиоха VII против Парфян (ок. 129 г. до Р. Х.), но осужден единомышленниками своими [301]. Корнилль видел здесь эпоху Александра Македонского и позднейшую апокалиптику, но вместе с тем находил «много неразрешимых» вопросов здесь [302]. — Вывод из этих «определений», кажется, не нуждается в комментариях…
Но если так трудно прямо и непосредственно определить имя «павшего города», то можно достигнуть этого побочным путем. По ясным данным, заключающимся в пророчестве, можно определить время его происхождения и смысл речи. Такие данные заключаются в упоминаемых здесь народах, враждебных иудеям. Так, в Ис 25:10–12 пророк упоминает о моавитянах. Пророчество о моавитянах есть у Исайи (11:14; 16:13–14). В Ис 27:1 все комментаторы видят в левиафанах указание на Египет и Ассирию, что подтверждается ясным упоминанием об этих государствах в Ис 27:13. Пророчество о Египте и Ассирии, по общему мнению, свойственно только Исайи. Оно странно в эпоху плена, тем более — после плена. Вот почему Гезениус думал, что Ис 27:12–13 «заимствованы из какого-нибудь древнего пророчества», а Эвальд прямо признал 27:12–13 принадлежащими пророку Исайи или заимствованными у Исайи. Свидетельство о времени произнесения рассматриваемого пророчества заключается, далее, в идолослужении, упоминаемом пророком в Ис 27:9. Пророк говорит об истуканах солнца и столбах, т. е. о той же форме идолопоклонства, какую Исайя обличает в 17:8. Идолопоклонство, как в этой, так и во всякой другой форме, не могло существовать в период вавилонского плена, а равно и после плена. Поэтому Эвальд и этот стих признал «заимствованным» у Исайи. Нравственное состояние жителей земли: беспробудное пьянство, веселие, музыка, оргии (Ис 24:7–11) очень напоминает осуждаемое Исайей поведение современных ему пьяниц и музыкантов (Ис 5:11–12; 22:13; 28:7–8). Такое состояние совсем уже невозможно в эпоху вавилонского плена, когда иудеи уподобляли себя «сухим костям» (ср. Иез 37 гл.), а равно и после плена, когда иудеи также «плакали» и скорбели, а не безумно веселились (ср. Неем 8–9 глл.). Нельзя также оставить без внимания пророчества о трапезе Господней на горе сей (Ис 25:7: ). Это выражение несомненно указывает на Сионскую гору и может быть понятно только в устах иудея, жившего близ Сионской горы. Оно странно у пленника, жившего в Ассирии или Вавилоне. Из всех указанных данных видно, что писатель этого пророчества был современником Исайи и жил во Иудее. Что касается критического предположения, высказывавшегося с Гезениуса до Баудиссина, что раскрываемое в 24–27 главах учение о суде над горним миром (Ис 24:21) и воскресении мертвых (Ис 26:14–19) будто заимствовано от персов и есть послепленное учение, то параллель первому у Ис 34:4; Иоил 3:15; Ам 5:20, а второму у Ос 13:14–15 — в древних допленных писаниях, — достаточно опровергает его. Кроме того, учение пророка Исайи имеет чисто библейский монотеистический характер, а не дуалистическо-парсийский, и к какому бы времени ни отнесли эти главы, они всегда будут чужды парсизму [303].
Как же теперь определить в речи Исайи имя павшего города? Исходным пунктом для этого может служить контекст речи: отношение рассматриваемого пророчества к предыдущим речам Исайи на иноземные народы.
В отделе с 13–23 глл. пророк Исайя предсказывает Божий суд над всеми современными всемирными монархиями: Вавилоном, Египтом, Тиром и проч. И в рассматриваемой речи пророк продолжает предречение суда. Кого же касается этот последний суд? В предыдущих пророчествах надписание и содержание речей ясно отмечали предмет пророчества, в настоящем случае ничего подобного нет. Принимая во внимание точность пророка, заметную во всех его речах, нельзя не обратить внимания на это отступление. Витринга, Геферник и Бирке придали ему следующее значение. Пророк в 24–27 главах, по их мнению, под «павшим городом» разумеет город, не имеющий собственного имени. Это — не Вавилон, не Ниневия, а вообще город и города, как представители современной языческой мировой силы. Пророк, таким образом, после предречения суда над отдельными всемирными монархиями, в заключение описывает будущий суд над всей вселенной и всей языческой и иудейской современной культурой. Такое толкование подтверждается языком и характером всего рассматриваемого пророчества. Например, слово (город) употребляется без члена (Ис 24:10–12; 25:2, 3; 26:5; 27:10); в 25:2 слово — город — ставится в параллель с — чертоги — и имеет значение множественного числа, почему LXX перевели: πόλεις; в Ис 24:10–11 падение города сопровождается прекращением веселья на всей земле и изменениями в физической природе всего мира (Ис 24:18–23). Будущий суд сравнивается с потопом, от которого нельзя никому спастись (Ис 24:18 = Быт 7:1), он прострется на царей земли; по Ис 25:6–8, Иегова соберет «все» народы; по 26:9, жители всей вселенной научатся правде. — Подобное же расположение пророчеств на иноземные народы видно у Иеремии в 25 главе: пророк произносит речи сначала — на халдеев, египтян, филистимлян, Тир, Сидон и пр. (15–30 стт.), потом на всю землю «от конца до конца земли» (32–38 стт.).
На основании всех представленных данных, можно считать 24–27 главы подлинным пророчеством Исайи. Оно объяснимо только из исторического положения Иудеи его времени и из связи пророчества с другими частями его книги.
Эта мысль подтверждается большим сходством этих глав с неоспоримо подлинными речами пророка Исайи. Например, сравнение страдающих до потери сознания с пьяными, лишившимися ума — Ис 24:20 = 19:14; 29:9. Еврейский оборот — Ис 24:3 = Ис 16:13; 18:4; 21:17 — Гезениус признает доказательством подлинности Ис 21:17. Общий плач жителей земли — Ис 24:5, 7,11 = Ис 19:8. Сохранение небольшого, как в обобранном плодовом саду, «остатка ( )» народа — Ис 24:6 = Ис 6:13; 16:13–14. Гезениус в Ис 16:13–14 это выражение считает доказательством подлинности. В Ис 24:13 — = 17:6 Гезениус считает «заимствованием» у Исайи. Такие «заимствования» можно находить едва не в каждом стихе рассматриваемого отдела [304]. Вопреки заверениям критиков о происхождении этого отдела в конце — или после — вавилонского плена, видно знакомство с ним у допленных пророков. Например, описание опустошения земли очень сходно в Ис 24:1–4 и у Софонии 1:2–3 и у Иезекииля 26:13. Особенно сходны Ис 24:17–18 и Иер 48:43–44; Ис 26:21 = Иез 24:7–8. Уподобление египетского фараона морскому чудовищу — Ис. 27:1 = Иез 32:2 и мн. др. [305]
