Костра уже нет, вероятно, загасили, когда услышали самолет, да и был-то он бездымным, не первый раз замужем, знаем, что для этого нужно.
Со смаком впервые за несколько дней нормально пообедали. Есть все же прелести и в такой жизни, когда простой по меркам мирного времени прием пищи вызывает столько эмоций. А на сытый желудок и поспать не грех. Всю ночь снова придется идти и бежать, поэтому сейчас лучше отдохнуть впрок, чего и другим желаю, исключая охранение…
— Командир!.. Командир!..
— Что?! Чего орешь? Не глухой я.
— Стрельба. — Марков рукой указал направление на Яковлевку. Я и сам уже обратил внимание на винтовочные и автоматные выстрелы, слабо раздававшиеся в той стороне.
— Прутко, Лыков, Потапов, Никифоров — за мной! Остальным занять круговую оборону, подготовиться к передислокации. — Впятером рванули навстречу стрельбе. — Если не будет прямой угрозы, не стрелять, что бы ни случилось. Ясно?
— Так точно!
Когда приближались к опушке, над нами в деревья ударились несколько пуль, пришлось упасть, и дальше — ползком. Глянув, что творится на месте бывшей МТС, только зло сплюнул и матернулся. Ну кто же так делает, мать вашу? Что это за порнография? Прежде чем что-то предпринимать, надо было хотя бы согласовать действия между собой. На месте же взрыва практически заканчивался расстрел пленных, бо́льшая часть которых уже безжизненно валялась на земле, а несколько человек еще пытались добраться до такого близкого и родного леса. Но ряды их стремительно таяли. До леса удалось добежать только одному, следом за ним азартно неслись два солдата, на ходу стреляя из карабинов. Один из них, вероятно помоложе, вырвался вперед. Следом семенил другой. Вот и они скрылись в лесу…
— Лежать здесь, наблюдать! Не вмешиваться.
Пригнувшись, рванул за приотставшим «фрицем». Дам парню шанс на спасение. Может и повезет до наших добраться, но уж точно без нас. «Ганса» настиг довольно быстро. Ну и топает же он, как будто стадо носорогов несется. За таким шумом меня он точно не услышит. Решение созрело на ходу. Подсек ему ногу, находившуюся в тот момент сзади. Многим известен этот прием, в детстве часто баловались, роняя, таким образом, сверстников. Только уронил я его прямо на пенек, во время полета еще и придал рукой ускорение. Вот уж чего не ожидал немец, так это именно такой подлянки с чьей-либо стороны. Надо ж было случиться еще и такой незадаче — головой прямо в цель, не промахнулся, растут же на каждом шагу — бедному фашисту упасть некуда. Повезло, конечно, ничего инсценировать не нужно, а так бы пришлось перетаскивать, позу нормальную придавать, да следы ликвидировать. Ну-ка пульс? Уже отсутствует, что не может не радовать! Пусть полежит, авось найдут. Второго, глядишь, бывший пленный сам прикончит, или спрячется покачественнее. А главное, что сейчас боец — сам хозяин своей судьбы. Как распорядится ей, так и будет. Нам он навредить не сможет — не видел… Вернулся к своим.
— Ну, что тут у вас?
— Да, похоже, надоело пленным на немцев горбатиться. Видишь, вон там, «фриц» лежит с лопатой в башке? Правее еще двое. Парням бы всем скопом навалиться, а часть, видимо, решила под шумок сбежать, наплевав на остальных. Вот и результат, покрошили всех.
— М-м-да. Мертвый лев лучше живого шакала.
— Что говоришь, командир?
— Да так, про себя…
— А ты как сбегал?
— Удачно. Плохо шваб бегает, не тренируется. Упал вот, башку расколотил, причем сразу насмерть.
— Помог, что ли?
— А как ты думаешь? Не тренированный же фашист, даже самоубиться толком не может, пришлось помочь, чтоб не мучился. Да, там все естественно выглядит. А нам сваливать отсюда надо, и чем быстрее — тем лучше. Пленного все равно искать будут, так что желательно нам быть подальше от этого места. Двинулись…
* * *
— Так, бойцы! Быстро ликвидировать все следы, подготовиться к маршу! Белый, Марков, на вас контроль!
— Есть!
Ну вот! Не будет отдыха. Нужно уходить, и как можно дальше, а то нарвемся. Мало того, что не хотелось бы терять кого-то, так еще и собранные разведданные и документы просто необходимо, кровь из носа, доставить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сборы были недолгими. Ни малейших признаков нашего пребывания не осталось, даже костровище замаскировано. Построились, традиционно попрыгали. Полный порядок, вперед! Теперь строго на юг, к Островерховке, только там сравнительно безопасно можно перейти в Большой Бор, который тянется к линии фронта на протяжении многих километров. Плохо только, что и немцам об этом известно, так что нужна предельная осторожность. Ну, да, бог не выдаст, свинья не съест…
Южной оконечности леса достигли довольно быстро и, все запаренные, просто повалились на траву. Пока не стемнеет, дальше ни шагу. Пройти-то, конечно, всего-ничего, но уже четко виден вражеский самолет-разведчик, мерно нарезающий круги юго-западнее Мерефы. Стало быть, преследователей я просчитал верно, и возле дороги поджидает засада. А уж, сколько туда стянуто подразделений СС, мне и представить сложно. Страха на оккупантов мы нагнали достаточно. А страх — верный спутник неизбежных просчетов и ошибок. Вот бы каким-то образом узнать, не ждет ли нас кто на пути к Чемужовке? Мест для организации очень горячей встречи более, чем достаточно, равно, как и вариантов их обхода.
Поднеся к глазам бинокль, внимательно осматриваю обращенную к нам часть ближайшего населенного пункта. Много, конечно, не увидишь, но кое-что в глаза бросается. Видно несколько полицаев, с завидным упорством обходящих дома. Как мне кажется, по нашу душу, инструктируют местных, чтобы, как только увидят кого-то незнакомого, бежали стучать, как швейные машинки. Вон, похоже, и староста с ними ползает. Хреновато, конечно, видно — далеко, но, вроде бы, рассуждения логичны. Надо будет это дело учесть, не каждый побежит барабанить, заметив посторонних, но не следует слишком уповать на патриотизм селян, памятуя, что здесь начнется после отступления «фрицев». Бандеровцы и прочая нечисть не из Германии появились, тутошние, доморощенные. А этим и их пособникам сдать нас с потрохами сам бог велел. Тем паче, что село-то большое, тут, как мне кажется, и полицаи базируются в достаточном количестве. Не исключено, что ночью патруль бродит. Только, не думаю, что далеко от домов уходить будут. Страха у них больше, чем у фашистов должно быть. Знают, гаденыши, что церемониться с ними не станем. Попадутся — сразу в расход, особо не разбираясь с мотивами.
А вот то, что «гансов» не видно — хороший признак. Надеются, что до этих мест мы еще не добрались. Я бы на их месте так же думал. Какой идиот полезет в самое гнездо, которым является Мерефа? Только мы и можем. Но об этом оккупанты только догадываются, но, похоже, не принимают за аксиому, а зря!
Пока обозревал окрестности, начало смеркаться. Южная ночь ложится быстро, не успеешь оглянуться — уже темно… Все! Пора!
— Группами по пять человек перебежками вперед!
Пошли, прикрывая друг друга. Открытое пространство пересекли быстро. Не останавливаясь, двинулись дальше лесом на юг…
Нет, ну что это за непруха-то такая? Надо же было так нарваться! И откуда только взялись эти полицаи, да еще в таком количестве? И почему головной дозор их не заметил? Может быть, потому, что передвигались те тихо, будучи абсолютно трезвыми? Какого хрена им ночью в лесу-то понадобилось? Совсем нюх потеряли? Нос к носу столкнулись с отрядом человек десять. Не знаю, как они среагировать не успели? До встречи — понятно, не слышали и не видели. А когда встретились? Сейчас уже не узнаешь, рассказать некому. Слишком уж быстро все произошло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Первым мгновенно среагировал Тачаев, столкнувшись с идущим в авангарде. Неуловимо полоснул тому по глотке молниеносно оказавшимся в руке ножом, не проверяя полученный результат, тут же переключился на следующего. Из перерезанного горла раздался только слабый булькающий звук выходящего с хлынувшей кровью воздуха. Тело в предсмертных судорогах рухнуло на землю, залив ее кровищей. Четко среагировав, подключились остальные. В почти непроглядной темноте шла жестокая скоротечная рукопашная схватка. Шансов у предателей не было, не та подготовка. Подсечкой снес оказавшегося рядом с ним гада Воронов, тут же вонзив свое оружие ему в грудь. Ударом приклада в переносицу отправил в края вечной охоты своего клиента Лыков, сходу добавив для вящей надежности финкой. Своему, не ожидавшему нападения, визави свернул голову я, сразу же отпустив безжизненное тело, мешком упавшее под ноги. Переключился на пытавшегося схватиться за винтовку мерзавца, обхватив сгибом локтя за шею сзади. В грудь ему вонзил клинок Петренко, оборвав никчемную жизнь. Мощный удар в пах, нанесенный Марковым, заставил сложиться пополам еще одного из немецких прихвостней, затыльник автомата, размозживший череп, довершил дело. Так же беззвучно и быстро покончили с остальными. Ни один не успел не то, что выстрелить, но даже подготовить оружие.
