Я мягко, осторожно потянул руку из её хватки.
Ирая лишь вцепилась в меня сильней:
— Ну чего ты хочешь? Хочешь от меня долг жизни? Наложи на него Указ, который запретит ему уходить. Хочешь, я брошу Академию и перейду в твой отряд? Назови свою цену!
Я рванулся без всякой жалости, с треском жалобно рвущейся ткани моего халата, с выплеснувшейся из моего тела силой и стихией, которые буквально оттолкнула от меня Ираю шагов на десять.
Она замерла, ловя равновесие, медленно попятилась, отступая ещё на шаг, становясь в дымке тумана уже смутно различимой, поднесла к глазам оторванный рукав халата, а затем швырнула его себе под ноги:
— Ладно. Значит, последняя моя надежда не оправдалась. К чему тебе, мастеру Указов, тратить свою силу просто так? К чему тебе служба такой, как я, когда ты можешь сделать своим слугой любого гения. Ладно.
Я рявкнул:
— Довольно!
Она кивнула:
— Да, согласна. Довольно трусить. Значит, само Небо хочет, чтобы я шла вместе с ним.
Через мгновение над её головой засиял Указ Молчания, а я недовольно пробурчал:
— Я ей слово, она мне десять. Я ей два, она мне двадцать.
Я ещё не закончил говорить, а к Молчанию пришлось добавлять Неподвижность.
Одно хорошо, пусть я и упёрся в предел своего Возвышения, не достиг высот, о которых мечтал у подножия города Тысячи Этажей, но остальные и этого не сумели достичь. Даже близко не приблизились. Не нужно даже оценивать глубину силы Ираи. Она не сумела подняться выше шестой звезды. Несмотря на зелье Древних, несмотря на лечение Павильона Здоровья, несмотря на площадки медитации и помощь в её редкой стихии.
В наступившей тишине закрыл лицо ладонями, растёр. Очень долго я уже не снимал маску. Погрузившись в медитацию, я словно отстранился от тела, от жажды, голода, неприятных ощущений, а теперь они словно отыгрывались за это небрежение, становясь всё сильней и сильней. Зуд под маской стал сейчас едва терпим.
Не выдержав, я снял её, с наслаждением растёр ладонями уже своё настоящее лицо. Заметив выражение выпученных глаз Ираи, усмехнулся. Одной тайной больше, одной меньше. Тем более, тайна маски и рядом не лежит с тем, что я мастер Указов. А это ей известно ещё с Академии, когда Ксилим подозревал меня в том, что Виликор и Эраст свободны от Указов.
Зуд, наконец, стих, а я тут же достал из кисета флягу и с наслаждением к ней припал.
Ну а голод подождёт, как и всё остальное. Главное, никого в округе и впрямь нет.
Втянув в себя духовную силу, шагнул ближе к Ирае, чтобы туман не мешал мне видеть её лицо.
Сама того не зная, она вновь ударила точно в моё больное место. В историю с Риквилом и Таори. Вот уж чего я точно не могу допустить, так это того, чтобы Ирая повторила поступок Таори и сгинула в городе Древних. Умом я понимаю, что это и есть та любовь, которая заставила маму с радостью отправиться вместе с отцом в путешествие по Нулевому. Та любовь, которая заставила Кардо просить за жизнь его жены, наплевав на смерть сына.
Но сам с трудом представляю, как можно отдать жизнь за человека, который тебе не родной, которого ты знаешь всего ни...
Рейка.
Я нахмурился. Но это всё же другое. Она одна заменила мне всю семью. И маму, и сестёр, и дядей. Замена, которую я добровольно взвалил на себя. И... Пустое.
Я глухо, пытаясь скрыть недовольство, буркнул:
— Хорошо. Я попытаюсь уговорить его. Но только уговорить. Ни о каких Указах не может быть и речи. Это его и только его выбор.
Ирая часто-часто заморгала. Я несколько мгновений пялился на это зрелище, затем сообразил, развеял Указы.
Она шевельнула руками, переступила на месте, облизав губы, негромко, хрипло прошептала:
— Спасибо.
Я молча вернул на место маску, двинулся по дорожке, уходящей в туман. Молча, потому как я обещал ей, что не буду запрещать Гилаю уйти на верхние этажи. Но ничего не говорил про Ираю. Она не пойдёт за ним. Я позабочусь, чтобы она не сумела совершить такую глупость. Сон надёжен, а мои стражники понесут её на руках. За пределами Тысячи Этажей Ирая пусть сколько угодно ненавидит меня. Лучше это, чем ещё одна Таори, сгинувшая по моей вине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На половине пути к Павильону Ирая обогнала меня, жестом показала идти за ней, повела какими-то узкими дорожками, всё сильней и сильней уводя нас к границе этажа. А я хоть сменил порванный и мокрый халат за её спиной.
Как оказалось, Гилай собирался в путь, спрятавшись от лишних глаз.
Все скамьи, весь пол беседки оказались завалены пузырьками алхимии, корзинами с едой, ядрами Зверей, артефактами, флагами, мечами и прочим, что могло бы пригодиться в дороге. Ну, хотя бы ошибки прошлого он учёл. Это явно Ирая постаралась, у кого бы он сумел столько собрать?
Гилай, сжимая в руке кисет, услышал нас, только когда мы вынырнули из тумана уже в шаге от беседки.
Амулеты Тихого Шага никто из нас не снимал.
Несколько вдохов он переводил взгляд с меня на Ираю, затем хмыкнул:
— Пришёл меня отговаривать? Не ты ли кричал, что я предатель Ордена? Какое тебе до меня дело? Может, я не хочу прощения Шандри?
Я огляделся, не торопясь отвечать на упрёки и вопросы. Шагнул к правой лавке, сдвинул лежащие на ней ядра и присел на освободившееся место. И только тогда возразил Гилаю:
— Кричал я на Ираю, и не раз, правда, ты этого не слышал. А с тобой я спокойно разговаривал. Но о предательстве говорил, было дело. Но ты вроде и сам согласился, что оно произошло. Помнишь, Жемчужина Чистого Разума, притворство Ксилимом?
— Не суть, кричал ты или шептал, — скосив глаза, Гилай добавил. — И на кого. Мой путь и путь Ордена разошлись. Зачем ты пришёл сюда?
— Чтобы удержать тебя от ошибки. Ты ищешь силы, чтобы отправиться на Внешние Поля Битвы и сражаться с сектантами, убивать их в память о своей семье.
Гилай выслушал меня с презрительной миной:
— Стоило раз поделиться прошлым, так ты решил бить по нему каждый раз, когда тебе это удобно? Ловко. А где, кстати, твоя семья, Римило?
Я спокойно кивнул:
— Хороший вопрос. Моя семья очень далеко. И чтобы добраться до них, мне тоже нужно много силы. Очень много силы. Гораздо больше, чем себе намечает девяносто девять из ста идущих Второго пояса. Больше, чем намечают себе девятьсот девяносто девять из тысячи.
Гилай прищурился, изогнул губы в усмешке:
— Заинтриговал, друг, заинтриговал. Если три четверти идущих мечтают стать Мастерами, а остальные Предводителями Воинов, то о чём мечтает один из тысячи? Твоя цель что, Властелин Духа? — Гилай расхохотался. — А ты умеешь ставить себе цели, друг.
Я тоже усмехнулся. Заинтересовал. Отлично. О том же, что даже Властелина Духа спустят со ступеней места, где живёт Говорящая с Небом клана Мадов, можно и промолчать. А поговорить о другом.
— Ты один из наследников семьи Биот...
Гилай скривился:
— Громко сказано. Восьмой, а то и девятый в списке на место наследника главы семьи. Лишь цель для лести или попыток выпросить себе что-нибудь.
Я пожал плечами:
— Ты считаешь, я этого не понимаю? Я кто, по-твоему? Оборванец из какой-нибудь позабытой Небом задницы? Мы с тобой очень и очень похожи. У меня за спиной тоже куча проблем с родными и старшими, мне тоже пришлось сбежать от всех, кто меня знал.
Гилай вскинул руку, потряс в воздухе пальцем:
— Я догадывался, догадывался, всё это твое вранье, оно же совершенно не складывалось. Но... Не семья, ты слишком для них силён и талантлив, тем более учитывая твою цель, — я лишь чуть усмехнулся, но Гилай всё понял по своему. — Клан? Невероятно, я должен был раньше догадаться. Тириот? Верно?
Я снова пожал плечами, тщательно удерживая в себе удивление:
— Кто знает? Неважно.
Гилай с насмешкой протянул:
— Да больше некому, чего дальше скрываться? Не Гарой и не Дизир же, — покачал головой. — Надо же.
Я позволил себе лёгкую улыбку:
— Один из старших, зная, как я желаю силы и свободы, и предложил мне этот план: отправиться в Орден, пройти в город Тысячи Этажей, пройти здесь испытание, чтобы...
