у Самсонова был приказ, и, оставив одного своего бойца позаботиться о раненых, он пошел по следу. После удачного для них огневого контакта душманы сумели значительно оторваться, теперь им становилось легче затеряться в зеленке. Опасаясь снова попасть в засаду, остатки отделения продвигались медленно, решив взять врага измором. У его солдат оставалось не более чем по одному рожку, и это с учетом боеприпасов вышедших из строя товарищей. Значит, у отступавших их было еще меньше. Несколько раз Самсонов сбивался с пути, ему приходилось возвращаться на исходную позицию вместе с уставшими солдатами и начинать все сначала. Приложив ухо к земле, он пытался услышать звук падения сорвавшегося из-под ноги камня. На четвертый день все, кто шел рядом с ним, сели на землю, стянули берцы и стали выжимать кровь из порванных носков. Даже привыкшие к многокилометровым маршам ноги все были покрыты разорвавшимися мозолями и волдырями. Снарядив полных четыре рожка, Сергей дальше пошел один. На рассвете ему навстречу вышло несколько волков, скаля мелкие злые зубы. Они стояли впереди, прямо на тропинке и не собирались уступать дорогу. Получив в ответ на вопрос «Не видели ли вы проходивших тут до меня людей?» только протяжный вой, он, защелкнув пламегаситель на стволе своего автомата, пристрелил тех, кто стоял поближе. Настигнув к середине дня убегавших от него боевиков, Сергей долго наблюдал за ними с расстояния не более ста — ста пятидесяти метров. Измотанные, но счастливые оттого, что им удалось ускользнуть, они пытались приготовить какую-то пищу из пойманных пресмыкающихся. Самсонов перестрелял всех пятерых короткими очередями. Обождав около часа, проверяя, все ли были на месте, он спустился в их импровизированный лагерь. Ему хотелось есть, но, посмотрев на подгоревшую на костре змею, он решил потерпеть.
Тогда Самсонову достаточно было трупов, а вот сегодня бежавший от него человек ему нужен был живым. Их сейчас разделяло не более двадцати метров, и Сергей приготовился к завершающему рывку. Проходной двор, проход сквозь арку… Сейчас? Нет, снова узкая улица с односторонним движением и узкими тротуарами, снова арка… расстояние до цели не более десяти метров. Вытащив макаров из кобуры, он загнал патрон в патронник, уверенный, что за выходом из туннеля, во дворе, его встретят. Следовавший по отработанному маршруту Ян, проходя через решетчатую калитку в чугунных воротах, охранявших двор от посторонних автомобилей, заученным движением закрыл ее на задвижку. Приметив эти ворота и этот двор специально для такого случая, Ян раз в неделю смазывал маслом и проверял запорный механизм. Калитка всегда стояла распахнутая, и никто и никогда ее не закрывал. Теперь металлический штырь задвижки, вставленный до упора, опустился ровно на миллиметр вниз в пропиленный ножовкой паз. Уйти из квартала, наверняка оцепленного по периметру, в той же самой одежде Ян не рассчитывал. У него было два варианта: или продать свою жизнь подороже, или, если повезет, переодевшись в одежду преследовавшего смельчака, попробовать скрыться. Время, пока Самсонов, проклиная все на свете, возился с калиткой, он использовал для проникновения в подвальное помещение, ключ к которому подобрал в те же дни, когда производил манипуляции с запорным устройством.
Разобравшись с хитроумным штырем и получив доказательства подготовленности этого маршрута, подполковник снова достал свой ПМ, зашел во двор и принялся озираться по сторонам. Говорят, перелетные птицы ориентируются по магнитному полю земли — наверное, подобными способностями обладал и Самсонов, не задумываясь направившись к нужному ему подвалу.
Схватка началась сразу, как только он переступил порог. Пытаясь первым делом разобраться с оружием, Ян вцепился обеими руками за пистолет. Первая пуля улетела в противоположную стену, выбросив в разные стороны красную кирпичную пыль. Гильза, встретившая на своем пути человеческую ладонь, скособочившись, застряла в стволе, не дав пистолету перезарядиться. Обменявшись несколькими ударами, они сцепились врукопашную, и Самсонову подсечкой удалось сбить Яна на пол. В таких случаях большинство старалось побыстрее вскочить на ноги, и Сергей, пользуясь моментом, успевал пробить два или три хороших боковых, прекращавших сопротивление. С литовцем что-то пошло не так. Обвив рукой лодыжку стоявшего над ним Самсонова и поджимая захваченную ногу правой ногой изнутри, он перенес свою левую ногу, одновременно разворачиваясь на живот. Захватив атакуемую конечность в капкан, и продолжая вращательное движение, Ян принудил Самсонова опуститься на пол. Острая, почти невыносимая боль в колене пронзила все тело. Будь они на самбистском ковре, судья, услышав крик боли, однозначно признал бы его сигналом к сдаче. В любом спортивном единоборстве есть условности. Наличие мягкой обуви или полное ее отсутствие — одна из них. Здесь и сейчас, в грязном, полутемном подвале, жесткий каблук ботинка, надетого на свободную ногу, ломая ногти Яну, заставил того ослабить захват. Они снова вскочили на ноги.
Презирая боль в травмированном колене, Самсонов обрушил град ударов по всем этажам, доступным для атаки. Возрастной Ян начал терять дыхание, когда ему снова повезло. Защищаясь от апперкота с левой в печень, он опустил локоть правой вниз и, ударив вместо мягкого подбрюшья в твердую кость Самсонова, раздробил кисть и травмировал запястье. Воспользовавшись секундной заминкой, литовец захватил голову нападавшего в гильотину и перевел схватку в партер. Найдя спасение в статике и получив время на роздых, Ян не переставал усиливать давление на горло. Однако физическая подготовка крапового берета брала свое. Почти потеряв сознание от недостатка свежей крови в голове, Самсонов нашел способ и силы изменить положение и, сначала ослабив захват, наконец разомкнул его и перешел на позицию сверху, ища возможность нанести решающий удар целой рукой. Он промахнулся, и они, снова сцепившись, сделали пару вращательных движений, пока не уперлись в стену подвала. Драка шла уже более двух минут, и кислородный голод обоих подошел к той отметке, когда отказ от продолжения активных действий становится неминуем. Чувствуя необходимость в отдыхе, они, не сговариваясь, отползли друг от друга и сидели, тяжело дыша, прислонившись спинами к стенам, образовывавшим между собой прямой угол.
Их разделяло не более двух метров. Тусклый матовый свет, проникавший внутрь сквозь грязное стеклышко оконца, находившегося ниже уровня тротуара, падал подполковнику на лицо. В отличие от физиономии соперника на нем не было синяков и шишек, разве что пара царапин, полученных им, пока он вырывался из захвата. В обмен на это его опорно-двигательный аппарат сильно пострадал. Боль в колене усиливалась, а рука чугунной грушей лежала на полу, увеличиваясь в размерах с каждым ударом сердца.
— Я тебя знаю, ты Самсонов, подельник рецидивиста Филиппова. Не ожидал? — сказал Ян.
Только теперь, в короткую
