перегораживающая дорогу, поползла вверх. Тяжело заурчав мотором, джип поехал. Дмитрий выдохнул. Вступить сейчас в бой означало поставить под удар план. Если разворошить это осиное гнездо, то остальные, уже находящиеся в городе, с трудом выберутся. Это если ещё повезёт. И о захвате Сифа тогда можно забыть.
Медленно проезжая по дороге из утрамбованного песка, Дмитрий рассматривал улицу. Освещённые кострами участки. Огромные шатры, в которых сновали люди. Деревянные помосты со столбами и цепями. И огромные металлические клети. В человеческий рост.
Множество прилавков, которым тень давали натянутые тряпки на столбах, заменяющие крышу. Здесь можно купить всё, от оружия до наркотиков. Договориться о поставке органов. Нанять людей, которые сделают всё и не будут задавать вопросов. Или купить их.
Среди этого засилья Средневековья выбивались каменные дома. Гостиницы для торговцев и бары для всех. В одной из них отряд уже ожидали. Ещё в двух собирались остальные взводы. И у всех одна цель.
Джип замер у дома, похожего на все остальные. Тинаш указал на дверь:
— Приехали.
Дмитрий кивнул и вышел. По тёмным переулкам сновали люди. Пара человек окинула заинтересованным взглядом белокожего парня. Но они тут же отвели взгляд, когда из машины начали выходить остальные. Слишком опасная добыча.
Всегда находятся те, кто готов рискнуть головой и поживиться за счёт приезжих. Конечно, люди Сифа вешали тех, кто осмелился мешать торговле. Но всегда есть отчаянные люди. Или глупые.
Дмитрий махнул рукой. Бойцы распределились вокруг, прикрывая друг друга. Взвыл мотор, из-под колёс джипа вырвались струи песка. Тинаш не собирался оставаться с ними. Ему нужно вернуться к своим и приготовиться к штурму.
Зайдя в здание, Дмитрий окинул взглядом помещение. Тусклый свет многочисленных ламп не разгонял тьму полностью. По углам залегли глубокие тени. Именно там заключались самые безумные сделки.
В темноте появился огонёк зажигалки. Чернокожий закурил, посмотрел в глаза сержанту и махнул рукой. Парень кивком указал своему отряду в ту сторону, где секунду назад вспыхнул свет. Подойдя к столу, Дмитрий сел напротив мужчины. Такой же большой, как и он. И такая же потрёпанная накидка с трудом скрывала знакомый камуфляж и бронежилет.
Наконец Корин спросил:
— Как добрались?
— Нормально, — сержант протянул ладонь для рукопожатия. — Твои где?
— Рядом.
— Все здесь?
— Ждём группу Лавы. И ещё пару человек.
— Успеют?
— Кто его знает.
— Понятно. Нам куда?
— Второй этаж, третья дверь слева.
Дмитрий встал и махнул рукой, чтобы отряд следовал за ним. Поднявшись по скрипевшим и прогибавшимся под каждым шагом ступеням, он подошёл к двери и постучал. Раздался приглушённый голос:
— Кто?
— Зомби.
Тихо скрипнули петли. В щели света появилось мужское лицо. Окинув взглядом пришедших, он кивнул. Дверь чуть распахнулась, давая пройти мужчинам. Взгляду Дмитрия предстало около десятка силовиков, медленно опускающих автоматы.
Он огляделся. На удивление просторная комната оказалась набита людьми. Около трёх десятков бойцов в одинаковом обмундировании. Несколько человек спали, устроившись на деревянных кроватях с тонкими матрасами из непонятной серой материи.
За одним из столов проходила трапеза. За другим шла ожесточённая игра в карты, где проигравшему отвешивали щелбаны. Несколько человек расположились у закрытых ставнями окон и поглядывали на улицу. Дмитрий отдал приказ:
— Отдыхать.
Бойцы тут же сняли накидки и сбросили рюкзаки. Но никто и не подумал оставить оружие. Сложив груз у стены, они распределились по комнате. Фин занял свободную лежанку. Тир и Сом подошли к столу, решив испытать удачу. Или навыки шулеров. Лукас направился к одному из окон и прильнул к щели в ставнях. Встав рядом с ним, Дмитрий спросил:
— Что там?
— Просыпаются, выблядки, — кивнул на улицу чех.
На осенённой рассветным солнцем улице появлялись группы людей. По трое или четверо, несущие огромные баулы или катящие тележки, в окружении нескольких охранников.
Первые из торговцев заняли прилавок и начали раскладывать товар. Пистолеты, автоматы, патроны и гранаты. Рядом пристроился продавец наркотиков, расставляя небольшие шкатулки и мешочки на столе.
В стороне послышалось блеяние коз и мычание коров. Даже в этом раю для анархистов людям нужна еда. Часть оставалась на рынке и шла на местные кухни. Небольшое количество забивали на месте и продавали мясо тем, кто отправлялся в путь. Или собирался посидеть вечером у костра. И целые стада меняли хозяев и уходили за горизонт. Возможно, некоторые из животных вернутся, в очередной раз сменив владельца, но уже в пустыне.
Рыча моторами, к шатрам подъезжали машины. Чтобы давки не образовывалось и движение не останавливалось, на въезде в город ограничили движение. Один въезжает, и один выезжает.
Грузовики, джипы, полуразваленные легковые автомобили, везущие товары к главным продавцам. Именно в огромных шатрах заключались самые крупные сделки. Грузовики с оружием и патронами сновали туда и обратно, пустые и уже полные. Пара десятков ящиков с патронами. Несколько ящиков с оружием. Гранатомёты, огнемёты. При большом желании — переносные ракетные комплексы. Не можешь увезти? У машины тоже есть цена.
— Начинается, — раздался голос одного из бойцов, также смотрящего в окно.
Те, кто не спал, тут же отложили свои дела и подошли к окнам. Стараясь уместиться на пятачках у ставен, они вглядывались в щели. Пытаясь не давить на стоящих рядом. Хлипкие деревяшки, прикрывающие окна, могут не выдержать общего веса, и на улицу высыплется толпа любопытных людей.
Вдоль рядов с металлическими клетками начали ходить люди. Они открывали двери, проверяя работу замков и осматривая загоны. Где надо подсыпая высохшей травы. И никто не озаботился даже о подобии навеса. Хотя жар дневного солнца походил на адское пламя.
По улице разнёсся повелительный крик. Некоторые шатры распахнулись, и из них вышли процессии людей. Женщины, дети, немногочисленные мужчины в окружении погонщиков. Двуногий скот. Все прикованы к одной цепи, тянущейся от шеи к шее. Остановившись у первой клетки, чернокожий мужчина в белом халате ловко снял ошейник, запихнул человека в клеть и закрыл дверь.
Лица столпившихся бойцов застыли в одном выражении натянутого безразличия. Лишь сжатые кулаки говорили о сдерживаемом напряжении. У каждого была одна и та же мысль. Каждый хотел одного…
— Блядь, —
