– Опять твой, – буркнул Килмер, когда у Алекс зазвонил телефон.
– Кайзер, – кивнула Морс. – Все не унимается.
– Ответь ему.
– Если он узнает, что я здесь, то придет в ярость.
Детектив вздохнул с видом человека, которому все осточертело. Он уже проверил лабораторию доктора Тарвера и не обнаружил ничего подозрительного. А теперь придется убить остаток дня на бесполезную слежку за питомником.
Алекс на секунду установила связь с Интернетом, но сразу «вылетела» обратно. Она в сердцах двинула рукой по дверце. Ей хотелось вышвырнуть ноутбук в окно. До сих пор Сеть была ей нужна лишь для поисков, но сейчас Джеми мог вернуться домой из школы и зайти в видеочат.
– Я беспокоюсь о Джеми, – пробормотала она. – Мы не общались двое суток.
– Не волнуйся, – успокоил Уилл. – Ему только десять лет, и он будет делать то, что велит отец.
– Крис меня тоже тревожит.
Алекс мучила мысль, что она бросила его одного в отеле.
– Сколько раз ты ему звонила?
Уилл периодически выходил из автомобиля покурить, поэтому был не в курсе.
– Пять или шесть. Он уже час не отвечает.
– Может, спит?
– Надеюсь.
– Все жертвы умирали не раньше чем через год.
– Кроме Грейс.
Детектив вздохнул и покачал головой.
– Думаю, нам надо вернуться и отвезти его в больницу, – добавила Алекс. – Ты поможешь мне довести его до машины?
– Разумеется. Я его отвезу.
Алекс указала на большой забор.
– Как по-твоему, зачем тут колючая проволока? Явно не против собак. Они не перелезут через ограду.
Килмер пожал плечами:
– В этом районе полно бандитов.
У Алекс зазвонил телефон. Снова Кайзер. Она перевела дух и включила связь.
– Да, Джон.
– Черт, Алекс, я звоню тебе целый день. Где ты?
Морс поморщилась, но у нее не было выбора.
– Сижу в отеле с Крисом. Ему плохо. Ты что-нибудь выяснил?
– И да, и нет. Тайлер уперся как баран. Он марионетка Додсона. Но я позвонил всем, кому мог, и теперь вовсю копаю под Шейна Лэнсинга, Элдона Тарвера и того псевдоветеринара. А заодно пытаюсь выбить ордер на обыск питомника.
– Спасибо. – Алекс обрадовалась, что хоть кто-то работает в том же направлении. – Узнал что-нибудь новое?
– Лэнсинг, похоже, чист. Обычный хирург. Сын адвоката, любитель женщин. Часто переезжает, но ему всего тридцать шесть, так что это скорее вопрос возраста или характера. Как и у Раска, у него много капиталовложений, в основном медицинских, но не всегда. Радиологическая клиника в Меридиане вполне законна, и Лэнсинг там просто один из спонсоров. Наверное, при желании мог бы получить доступ к радиоактивным материалам, но в целом сейчас он выглядит наименее вероятным кандидатом.
– А другие?
– Раска ты знаешь. Богат, с хорошими связями, женат вторым браком. В свободное время любит поразвлечься. Единственное, что настораживает, – это деловые отношения, о которых ты говорила, но с виду и тут все чисто. Даже у налоговиков на него ничего нет.
– А Тарвер?
– Тарвер – особая статья. Он родился в 1950 году в Оук-Ридж, штат Теннесси. Внебрачный сын армейского офицера. До семи лет воспитывался в детском приюте при лютеранской церкви в Гринвуде, потом его взяли в приемную семью из Севервилла, штат Теннесси. В свое время я расследовал там серийные убийства. Район Курящихся гор. Сейчас там все застроено, но в пятидесятые годы это была сельская глушь, где жили одни сектанты. В том числе змеелюбы.
– Змеелюбы? – повторила Алекс, чувствуя на себе взгляд Уилла.
– Да, они использовали змей в богослужениях. Пили стрихнин. Не знаю, участвовал ли в этом сам Тарвер, но его отец выращивал свиней и читал проповеди. Элдон получил академическую стипендию в Университете Теннесси, что избавило его от Вьетнама. Пока я рыл окопы на рисовых полях, он изучал микробиологию. Дальше в его биографии пробел, но в 1981 году Тарвер устроился в крупную фармацевтическую фирму. Менее чем через год его уволили за сексуальную агрессию. В то время надо было совершить какой-нибудь действительно серьезный проступок, чтобы тебя выгнали по такой статье. До 1982 года он не учился ни в какой медицинской школе, но зато потом все пошло как по маслу. Ему выдали дипломы по нескольким специальностям, в том числе по патологии и гематологии. В 1988-м он уже работает в УМЦ, а через два года женится на преподавательнице биохимии. В 2000 году она умерла от рака шейки матки. Остальное ты знаешь. Тарвер открыл больницу на деньги, унаследованные от жены. Лаборатория в Джексоне принадлежит ему пятнадцать лет. У него нет ни любовницы, ни близких друзей. Та история с сексуальной агрессией заставила меня задуматься…
– И родинка, – вставила Алекс.
– Верно, – согласился Кайзер. – На фотографиях она выглядит ужасно. Не понимаю, почему он от нее не избавился.
– Наверное, не сумел. Он говорил, это как-то связано с сосудами. Слишком рискованно.
– В любом случае он странный парень, – подытожил Кайзер. – Я чувствую, тут пахнет жареным. Если нам позволят забраться к нему в дом, уверен, мы найдем много любопытного. Но этот чертов Уэбб Тайлер меня достал. Бюрократ до мозга костей. Если у него вообще есть кости.
– Только толстая задница! – буркнула Алекс.
Уилл сжал ее колено и показал в окно. К воротам парковочной площадки подъехал красный фургон. Вероятно, ворота уже открылись раньше, потому что водитель без остановки прополз дальше и медленно двинулся к торцу дома.
– Меня зовет Крис, – пробормотала Морс, пытаясь разглядеть номер машины. Но она ехала далеко, и угол был очень острым.
– Еще одно, – произнес Кайзер. – Ноэль Тарвер – весьма загадочная личность. Судя по документам, он возник ниоткуда десять лет назад. У него есть водительские права, но нет автомобиля, а домашний адрес совпадает с адресом питомника.
– Мне надо бежать, Джон.
Кайзер рассмеялся.
– И последнее. Вообще-то я просто хотел узнать, не делаешь ли ты каких-нибудь глупостей. Например, вламываешься в дом Тарвера или в тот питомник.
Алекс постаралась, чтобы ее смех прозвучал как можно искреннее.
– Хорошо бы, – отозвалась она. – Продолжай выбивать ордер на обыск. – И повесила трубку.
– Ты слышала? – спросил Уилл. – Водитель посигналил.
Красный фургон остановился у больших алюминиевых дверей в торце здания. Алекс увидела, как блестящая створка поднялась, открыв проезд для грузовика.
– Вот сукин сын! – воскликнул Килмер. – Внутри постоянно кто-то был.
– Может, он пользуется дистанционным пультом. Ты разглядел водителя?
– Нет, окна затемнены.
Двери открылись, но фургон продолжал стоять на месте.
– Что станем делать? – спросила Алекс.
Уилл прикусил губу.
– Ты босс.
– Я хочу выяснить, кто сидит в кабине.
Детектив хмыкнул:
– Я тоже. Нет ничего проще. Но это будет незаконно.
– А мне плевать! – отрезала Алекс и взялась за ручку дверцы.
Уилл удержал ее за локоть.
– Подожди. Не следует лезть на рожон, когда ты и так по уши в дерьме.
Алекс высвободила руку.
– Эти ублюдки меня уже уволили. Что еще они могут сделать?
Килмер взглянул на нее, как умудренный жизнью старец.
– Знаешь, малышка, есть уволенные, а есть уволенные из уволенных. Ты только что говорила по телефону с агентом ФБР. А когда тебя уволят из уволенных, он о тебе даже не вспомнит.
Алекс заставила себя подчиниться, хотя внутри ее все кипело от ярости. После смерти Грейс она всегда чувствовала себя связанной по рукам и ногам, но все-таки не совсем беспомощной. Вероятно, ее действия были малоэффективны, но она хоть что-то делала. А теперь Алекс останавливала мысль, что если она совершит опрометчивый поступок, это окончательно похоронит ее надежды на вмешательство Бюро.
Морс схватила лежавший на полу ноутбук и опять вывела его из «спячки». На сей раз связь была почти нормальная. В последние несколько часов она неоднократно вводила имена Элдона Тарвера и Ноэля Д. Тарвера, и теперь при одном взгляде на экран у нее начинало жечь глаза.
– У меня уже каша в голове, – вздохнула она.
Уилл лишь хмыкнул.
Алекс проверила видеочат, но Джеми там не было.
– Что сказал Кайзер? – спросил Килмер.
– Почти ничего. – Она вспомнила, что Кайзер говорил о докторе. – В биографии Тарвера есть пробел между университетом и медицинской школой. Кажется, он приходится на вьетнамскую войну. Когда она была, не помнишь?
– Последний вертолет поднялся от посольства в 1975 году, но практически все затихло уже в 1973-м.
Вьетнам…
– Поздний Вьетнам, – протянула Алекс.
– Что?
– Тарвер сказал мне это в кабинете. Что-то насчет проекта, в котором он участвовал… с ветеранами войны и раком. – Она закрыла глаза и мысленно увидела висевший на стене снимок доктора вместе с блондинкой и военным офицером. – «ВРП», – добавила Морс зажмурившись. – Эти буквы были на халате Тарвера. И на здании за его спиной.
