на той стороне стоят другие люди и рассматривают тебя.
Ты проиграл. Потерял свободу, в этом и в том мирах. Но у тебя осталась правда. Лучше так, чем в плену у иллюзии. Эта мысль успокаивает тебя.
Комиссар задает тебе вопрос.
— Я никого не убивал, — отвечаешь ты. — Я всего лишь взломал компьютерную программу. Если это уголовно наказуемо, накажите меня, как считаете нужным.
Комиссар кивнул, как будто в знак согласия.
— Если этот мир нереален, — сказала женщина с гладко зачесанными черными волосами, — и мы на самом деле находимся в другой реальности более высокого порядка, то откуда вам знать, что настоящий — именно тот, другой, мир?
Ты прислушиваешься к себе. Сейчас тебе пригодились бы подсказки голосов, но они молчат. Наверное, они все, затаив дыхание, стоят перед монитором.
— Это ключевой вопрос, да? — говоришь ты. — Это — основание для вашего эксперимента? Вы, админы, сами хотите выяснить, настоящие вы или нет?
Тебе смешно.
Открывается дверь, заходит мужчина с угловатыми чертами лица и «ежиком» седых волос.
— Думаю, на этом можно закончить, — говорит он. — Я назначил психиатрическую экспертизу. До нее он будет содержаться в специализированном лечебно-исправительном учреждении.
Полицейским, кажется, полегчало. Особенно комиссару. Ты встаешь.
— Вы думаете, что победили. Убийца арестован, справедливость восторжествовала. Но на самом деле арестанты — вы. Только вы этого даже не подозреваете.
Комиссар молча смотрит на тебя. У него — ясный взгляд, не омраченный горем. Он отворачивается. Двое людей, одетых в униформу, подходят и уводят тебя.
Game over[39].
Глава 70
— Позвольте всем вам выразить искреннюю благодарность, — сказал доктор Ральф Мишник.
Айзенберг посмотрел на присутствующих. ОСГИ в полном составе и Кайзер были приглашены в офис руководителя Берлинского УУП, который располагался в боковом крыле здания. Из его окна был виден фасад бывшего пассажирского терминала аэропорта «Темпельхоф». На столе, за которым они сидели, стояли кофе и пирожные, однако к ним пока никто не притронулся. Виссманн по своему обыкновению уткнулся в пустой блокнот, строго параллельно которому лежал карандаш. Варнхольт, скучая, глядел в окно. Морани сидела, выпрямив спину, и с отсутствующим выражением смотрела на Мишника. Только Клаузен сиял от гордости.
— Особенно хочу отметить вас, господин Айзенберг, — продолжал Мишник. — Благодаря вашему назначению ОСГИ успешно прошла боевое крещение, да еще спустя всего лишь пару недель после того, как вы поступили к нам на службу. Дело Кёрнера настолько же необычное, насколько сенсационное. Оно продемонстрировало, какой вклад современные технологии могут внести в расследование преступлений.
— Я хочу присоединиться к этим словам, — сказал Кайзер. — Когда я попросил вас приехать сюда, меня, честно говоря, терзали угрызения совести. Мне казалось, что я дал вам непосильную задачу. Однако вы сумели в кратчайший срок завоевать уважение и вашей команды, и вашего руководства, и коллег. Благодарю вас за это!
— Будущее ОСГИ долго было туманным, — добавил Мишник. — Но вопрос о ее судьбе больше не обсуждается. Желаю вам успехов в ваших следующих расследованиях!
— Так будет удовлетворена моя инвестиционная заявка или нет? — спросил Виссманн, не отрывая взгляда от блокнота.
Все смущенно посмотрели на него.
— Что за заявка? — спросил Мишник.
— Господин Виссманн подал заявку на приобретение высокопроизводительных компьютеров специально для ОСГИ, — объяснил Кайзер. — Комиссия по информационным технологиям решила, что…
— Пожалуйста, пришлите мне эту заявку, господин Кайзер, — сказал Мишник. — Я посмотрю, не завалялись ли у меня кое-какие средства для нее. О какой сумме идет речь?
— 121 654 евро 78 центов, — сказал Виссманн.
Мишник почесал за ухом.
— Хм-м… Ну хорошо, я постараюсь помочь.
Виссманн по-прежнему смотрел в стол, но уголки его губ растянулись на миллиметр вверх. Айзенберг впервые видел, как тот улыбается.
— А мне новый компьютер дадут? — спросил Варнхольт. — На моем барахлит видеокарта, а новый релиз «Мира магии» жрет довольно много памяти.
Морани с осуждением посмотрела на него, однако ничего не сказала.
— Оставайся в реальности! — вмешался Клаузен. — Мы должны ценить благодарность господина Мишника, а не пытаться воспользоваться его добротой, чтобы накупить себе каких-то игрушек.
— Думаю, господин Айзенберг лучше всех знает, какое оснащение необходимо его группе, — сказал Кайзер. — Я полностью доверяю его мнению.
Все посмотрели на Айзенберга.
— Мы обсудим это с командой. И я с вами поговорю, господин Кайзер, — сказал он. — Но я хотел бы внести ясность: несмотря на то что мы использовали компьютерные технологии в деле Кёрнера, успеха мы добились не только благодаря им. Дело в тех феноменальных способностях, которыми обладают мои сотрудники. Спасибо за похвалу, господин доктор Мишник, но мой личный вклад в расследование этого дела не так велик, как кажется. Первым внимание на него обратил Бенджамин Варнхольт. Благодаря удивительным способностям Симона Виссманна мы сумели обнаружить связь между пропавшими людьми. Доктор Морани составила психологический портрет преступника и помогла нам лучше понять мотивы и логику действий Кёрнера. А в итоге схватил и задержал преступника Йаап Клаузен.
— Но без вас ничего не получилось бы, господин Айзенберг, — не удержался Клаузен. — До вас мы только и делали, что ссорились, вместо того чтобы эффективно работать.
— Тут я в порядке исключения с тобой соглашусь, — сказал Варнхольт.
Морани тоже кивнула.
— Ценность совместной работы, на мой взгляд, завышена, — заметил Виссманн. — Но благодаря ей за мной сохранилось мое личное рабочее место.
Он на мгновение поднял взгляд от блокнота, что Айзенберг расценил как знак признательности и благодарности.
— Тогда мы — на одной волне, — сказал Мишник. — У меня сейчас встреча с директором полиции, который тоже просил передать вам слова благодарности. Как вы знаете, преступники нам не дают взять таймаут. Еще раз — спасибо и дальнейших успехов!
Они встали и вместе покинули кабинет. По пути в офис Морани спросила Айзенберга:
— Как вы себя чувствуете теперь?
Он остановился.
— Вы о чем?
— О смерти вашего отца. О том, что Кёрнер не выказал ни толики раскаяния. Как вы это переживаете?
Она наморщила лоб, как и всякий раз, когда пускала в ход свое удивительное умение заглядывать в душу. Айзенберг огляделся вокруг. Кайзер, Варнхольт, Виссманн и Клаузен обогнали их и скрылись из виду. Они остались одни в коридоре.
— Моему отцу было восемьдесят два, — сказал он. — У него были серьезные проблемы со здоровьем. Он знал, что ему оставалось недолго. Конечно, я до сих пор испытываю боль, и прежде всего от мысли о том, как он умер. Но я радуюсь, что мы схватили Кёрнера. И я знаю наверняка: если бы мой отец был сейчас жив, то он гордился бы всеми нами.
Она кивнула.
— Я завидую вашей мудрости.
— Что вы
