— Тук–тук–тук! — Кано остановился перед окованной железными полосами дверью и постучал.
Тишина и повтор:
— Тук–тук–тук!
Скрипнул засов, дверь открылась, и майор увидел перед собой полковника Саара, растрепанного и помятого толстяка с кинжалом в правой руке.
— Тейваз, что случилось? — полковник был недоволен. — Я же сказал, что будить меня, только если узнаете что‑то о планах противника и местонахождении эльфийских отрядов. Ты получил эту информацию?
— Нет.
— Тогда какого…
— Господин полковник, у меня есть нечто более ценное.
Саар вздохнул, проморгался и, освобождая проход, кивнул майору:
— Заходи.
Глава 23.
Итак, меня вновь накрыли видения из далекого прошлого. Причем настолько далекого, что оно даже в имперских хрониках не отмечено. И чем дальше, тем больший интерес у меня вызывали события минувших тысячелетий. Что и не удивительно. Поскольку все, что происходило на севере материка Ирахо до прихода морейцев, напрямую касалось меня и сказывалось на моей жизни.
Однако перехожу к тому, что я узнал о войне народа Вайда и ушастых предателей. Куски мозаики продолжали складываться, но они шли обрывками. Плохо. Так как многое упускалось из виду, но основную суть я уловил…
Эльфы, взяв заложников, собрали огромную армию и двинулись на север. Они хотели уничтожить Вайда и подчинить себе чародеев, думаю, чтобы начать экспансию за пределы материка и перехватить торговлю с другими мирами. Но мои предки проявили упрямство, не испугались и решили биться до конца. И, несмотря на то, что у врага хватало магов и мощных артефактов, в том числе и негаторов, сопротивление они оказали достойное. На оборонительные рубежи вышли дружинники, элитные бойцы, а рядом с ними встали наемники из других миров. Волки–оборотни, белоснежные мощные красавцы, которые при желании могли перекидываться в людей, и обликом схожие с братьями Виниорами, такие же широкоплечие здоровяки без страха и сомнений в голубых глазах. А помимо них были обычные люди, которых успели навербовать в самый последний момент, перед тем как порталы перестали работать. И когда армия нелюдей и обманутых ими людей столкнулась с войском народа Вайда, произошла жестокая битва, которая длилась несколько дней и закончилась ничьей.
Вайда, которые по–прежнему не имели единого лидера и управлялись советом ведьм и чародеев, потеряли почти всех мужчин. А эльфы и гномы лишились магов и заложников, которые по неизвестной причине умерли в один момент, словно из них вынули жизнь. И, по моему мнению, эта война была никому не нужна, а значит, обеим сторонам следовало заключить мирное соглашение. Но меня там не было, а ненависть затмевала вождям разум и война продолжалась. Эльфы не могли допустить, чтобы Вайда получили доступ к резервам из других миров. А предки выдохлись и могли только обороняться. То есть они приняли условия навязанной эльфами игры, и в итоге это принесло им поражение.
Сначала под предводительством боевого вождя Рунга, легендарного основателя одноименного королевства, ушли наемники, у которых истек срок контракта, и с Вайда остались только два десятка оборотней. А затем с юга к эльфам прибыли подкрепления, в основном бойцы из людских королевств, и конфликт вышел на новый виток.
Снова стали гореть поселения, опять полилась кровь, и было много героизма, предательства, горя, слез и страданий. А завершилась эта война, точнее, затухла, когда Вайда, потеряв последнего своего чародея, спустились глубоко под землю, в странную пещеру, в которой царило безвременье. А молодой маг, который был ранен и прикрывал отступление женщин и детей, сотворил странную и чрезвычайно мощную волшбу. Он воздвиг между подземельями и поверхностью непреодолимую преграду, которая убила всех гномов, идущих по следу беглецов, но и сам не уцелел. После чего все затихло и на север пришло относительное спокойствие.
Однако то, что я увидел дальше, мне не понравилось. Категорически. Потому что подземное убежище стало для выживших Вайда и сохранивших верность клятве оборотней тюрьмой. Да, именно так, тюрьмой. Ибо развеять заклятье последнего чародея мог только равнозначный по силе чародей одной с ним крови. А люди, коих спас этот маг, не старели. Проведенный в подземелье год казался им минутой, а все волнения, беды и горести остались на поверхности. Вайда, которых осталось около двух тысяч, попали в ловушку времени, и если на земле прошли тысячелетия, то для них минуло несколько суток. И только ведьмы, пять прекрасных женщин, иногда могли преодолевать преграду и выходить к солнцу. Но наверху их поджидали враги, которые искали способы добраться до беглецов и завладеть огромными богатствами тех, кто помог им покинуть погибающий мир. Так что ситуация сложилась нехорошая, можно сказать, патовая. Вайда не могли вернуться, а эльфы не имели возможности их добить. И так продолжалось столетия, до тех пор, пока на материк не высадились морейские войска.
С этого момента многое изменилось, но не для Вайда. Колонизаторы разбили эльфов и гномов, закрепились и стали строить первые города. Действие негаторов, естественно, исчезло, и тогда ведьмы решили выйти с новыми поселенцами на контакт. Вот только морейцы сразу же попытались их захватить, и парламентерам, двум женщинам, пришлось спасаться бегством, а затем снова прятаться и ждать изменений. Почему так получилось — не знаю. Но факт остается фактом, принц Турдо Раен, создатель новой империи, определил Вайда в разряд врагов. После чего морейцы охотились на северных ведьм, воспринимали их как врагов и даже пытались спуститься в подземелья под горами, но неудачно. А моя мать и ее сестры скрывались и выходили к людям тайком, с одной только целью — получить продолжение своего рода. Чтобы вырос новый чародей, который снимет заклятье, а потом выведет Вайда к свету или откроет портал в новый мир, где не будет опасностей и все можно начать с чистого листа.
Минули века. Морея росла, крепла и расширялась, а потом был хаос, развал империи и государственные мужи про ведьм забыли. А они, тем временем, продолжали выходить на поверхность, но официальным представителям государственных структур колдуньи уже не доверяли. Следовательно, старались оставаться незамеченными и для северян женщины народа Вайда стали мифом, который соблазняет мужчин, а затем, через девять месяцев, подкидывает им ребенка и уходит под землю. Временная ловушка выпускала их с трудом, и они не имели возможности воспитывать своих детей. Однако и без них они не могли. В сердцах ведьм, из которых на данный момент лишь самая младшая, моя мать Чара Гаукейн, еще могла родить ребенка, жила надежда получить свободу. И я был их последней надеждой. Или предпоследней, не суть важно. А важно то, что до меня «последышей Вайда» было три с половиной десятка, и я стал свидетелем того, какой смертью и как они умирали, когда проявляли и развивали свои способности. А поскольку дело происходило в Морее и все они были наполовину морейцами, то я понимал язык, узнавал знакомые места и сопереживал собратьям «по избранности и одаренности», будь она сто раз неладна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
