Первый был чем‑то похож на меня. Шестой сын имперского наместника провинции Дрангия, гвардейский офицер и прирожденный воин. Как и меня, его приближал отец, но для остальной родни он являлся чужаком. Как и меня, его отправили на войну — империя добивала сопротивление кочевых хаджаров. И там, на поле боя, он стал понимать, кем является. Но в отличие от меня гвардеец объявил о своих умениях и не стеснялся их демонстрировать. До тех пор, пока темной ночью подосланный эльфами убийца не вонзил ему в глаз острый нож.
Второй оказался сыном траппера и знатным охотником. Он не собирался покидать родные места и с самого раннего детства знал о народе Вайда. Однако ему не повезло. Как только молодой траппер впервые применил силу Древних, его засекли наши ушастые враги, и парня загоняли, словно дикого зверя. Эльфийские рейнджеры, которые в это самое время уже стали гражданами империи, двое суток гоняли «последыша» по болотам и все‑таки убили. И то обстоятельство, что спустя час эльфов порвали оборотни, ничего уже не менял.
Третий уродился спокойным и смирным человеком. Сидел тихо–тихо и не желал высовываться, был как все, сын богатого рыбака и сам рыбак, который плевать хотел на какие‑то там видения. Крепкий, здоровый, симпатичный мужчина. В свой черед женился, и у него появилось потомство. И жизнь его текла размеренно до тех пор, пока рыбака не навестила мать, самая старая ведьма Денна Тагайн, которая потребовала от сына действий и развития своих способностей. А «последыш» от этого ошалел и сошел с ума. После чего проявил свои умения, попал под надзор Тайной Имперской Стражи и его попытались задержать. А когда он оказал сопротивление, рыбака–чародея уничтожили, просто подстрелили из арбалета. Ну, а его жену и детей отправили в Алькантар, но до места они не доехали. Карета перевернулась, упала в реку и все утонули.
В общем, судьба у «последышей», как нас называли эльфы, была незавидная. Пятому камнем проломили череп. Седьмой сам повесился, не выдержал душевных мук и не смог спокойно воспринимать видения. Восьмому на голову скинули каменную плиту, когда он впервые выбрался в город. Девятого преднамеренно и по предварительному сговору проткнули на дуэли, как водится, из‑за женщины. Тринадцатый, еще ребенком, попал в плен к имперским магам, которые пытались разобраться с его способностями и запытали мальчишку до смерти. Семнадцатый утоп на болоте. Двадцатого отравили. Двадцать второй почти достиг финиша, переехал в Рунгию и там, в горном замке, под прикрытием оборотней и преданных дружинников, благополучно пережил десяток покушений, но не смог устоять перед женской красотой и получил в ухо длинную шпильку. Двадцать пятый погиб в бою, знатный был рубака, который дослужился до полковника и свои способности начал развивать уже будучи зрелым человеком. Двадцать шестой случайно упал с коня и сломал шею. Двадцать девятый во время смуты, когда разваливалась империя, оказался рабом некромантов, открывал для них порталы и надорвался. Тридцать первого зарезали, причем убийца очень сильно походил на корнета Кайру, повадками, движениями и даже лицом. Тридцать третьего опоили, а потом повесили. И так далее. Нет в жизни счастья, как нет покоя «последышу Древних», и если я частично Вайда, который имеет шанс стать полноценным чародеем, то опасность будет грозить мне всю жизнь. Так я решил, просмотрев краткое жизнеописание своих предшественников, и на этом моменте очнулся…
На Сайгару уже опустилась ночь. Госпиталь затих, но через открытое окно в комнату проникали самые обычные звуки: скрип амуниции караульного, всхрапывание лошадей у коновязи и еле слышный грохот колес по булыжникам мостовой. Все как обычно. Ничего страшного и подозрительного. Однако меня колотило, словно от лихорадки, и хотелось закричать во все горло: «Зачем!? Почему!? Я не хочу быть каким‑то там «последышем»! Оставьте меня в покое! Сволочи!» Но я, конечно же, не закричал. Не то воспитание и не такой я человек, чтобы криком сбивать стресс. Для этого есть иные способы и я, покинув постель, достал оставленную Ари Виниором сумку. Там находились подарки от сослуживцев, обычный офицерский набор: сдобренная пряностями ветчина, хлеб, яблоки, несколько пахитосок, хотя я не курил, и литровая фляга крепкого вина.
Алкоголь — вот что мне было нужно и, сделав пару солидных глотков, я почувствовал себя гораздо лучше. После чего зажег свечу, присел за стол у окна и попробовал закурить. Но табак не пошел, не мое это. И, затушив пахитоску, я крепко задумался и попробовал самостоятельно ответить на свои вопросы.
«Чего от меня ждут мать и ее сестры?»
«Понятно чего. Чтобы я стал чародеем, вошел в полную силу, и дал им свободу».
«Какую помощь я могу от них получить?»
«Советы и, возможно, оборотня или пару, которые станут меня охранять».
«Есть ли опасность для моей жизни?»
«Разумеется».
«Кто мои враги?»
«Эльфы и некроманты — они враги. Но и царские маги мне не друзья, точно так же как и «черные клинки», потому что они, наверняка, постараются меня использовать. А я этого, конечно же, не хочу».
«Можно ли все отыграть обратно, залечь на дно и прожить спокойную жизнь, как большинство людей?»
«Нет, и на это есть несколько причин, среди которых выделяются две самых главных. Во–первых, я уже применил силу Древних и на мой след, скорее всего, вышли охотники. А во–вторых, отказываться от использования мощной магии и ограничивать себя несусветная глупость. И если судьба так распорядилась, что в моих руках мощь народа Вайда, ее необходимо использовать. Да и богатства предков, по материнской линии, которые хранятся в горных пещерах, бросать нельзя».
«Надо ли делиться тайной с кем‑то, кто может мне помочь?»
«Не стоит, ибо друзей, которые бы были готовы отдать за поручика Руговира жизнь, у меня нет. А союзники могут предать и продать. Поэтому я сам по себе. И только мне решать, как и каким путем, я должен двигаться».
«Что делать дальше?»
«Жить, постоянно озираться и быть готовым к тому, что придется бросить армию и бежать. Это, конечно, дезертирство. Но если не останется никакого иного выбора, я оставлю службу».
«А куда бежать?»
Вот тут я замялся. В самом деле, а куда? Вопрос из вопросов. Однако ответ появился:
«В Рунгию, где самый удачливый «последыш Древних», которого звали Халли Фэшер, едва не стал полноценным чародеем. Там есть его схроны, которые никто не нашел, а в них дневники и артефакты».
— Отлично, — сказал я сам себе и улыбнулся: — Хоть что‑то прояснилось.
Только я замолчал, как скрипнула дверь и в комнату, с магическим огоньком в руке, вошла Юна Эстайн, которая увидела на столе флягу и покачала головой:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
