<…>
Посмотрев на сводки с востока, Барон расхохотался.
Авиация России упорно пыталась нанести удар по Варшаве и Плоешти, раз за разом наступая на одни и те же грабли. Избыточная организация ПВО этих районов приводила к огромным потерям русских. А разработки Хойзингера позволяли в течение восьми часов восстанавливать количество истребителей Люфтваффе на Восточном фронте. Еще два таких налета — и у русских не останется авиации. А наступление на Варшаву силами четырех (!) дивизий… «Кто-то на той стороне сошел с ума», — решил Барон.
Политические последствия налетов русских были просто великолепны — для Рейха, разумеется. Эти удары не позволяли Англии заключить военный союз с СССР, в котором сейчас нуждались обе стороны, конгресс США поставил вопрос о корректировке внешней политики в связи с неспровоцированным нападением СССР на Румынию. Рейх имел полное право адекватного ответа на агрессию против его земель на востоке, что в перспективе могло улучшить политическое положение. Русские же только усиливали дипломатическую изоляцию своей страны. После начала наступления Рейха уже никто не придет на помощь России.
Адъютант принес новые данные разведки по Прибалтике. «Либо разведка врет, либо эта ситуация будет названа „зевком века“ по окончании этой войны», — решил Барон. Общее количество войск оставалось на уровне десятка дивизий. Оперативный центр позиции — Ригу — защищал только небольшой гарнизон, на Саареме находилась пара батальонов пехоты. Судя по всему, операция «Блау» пройдет успешно и Десантная группа армий пройдет через Прибалтийский Особый Военный Округ, как нож сквозь масло.
<…>
Через два часа выгрузка будет закончена, а через три начнется второй этап операции «Блау» — наступление на Псков и Новгород. Эти города должны быть захвачены к 21 мая, а к 19 группа армий «Север» должна соединиться с Десантной группой в районе Резекне. И 36-му корпусу отводилась основная роль — нанести удар по шоссе Рига—Псков и далее Псков—Новгород и при поддержке пехотного корпуса пройти за девять дней 350 километров и взять два города.
К этому же времени 6-я армия должна выйти к Нарве, а группа армий «Финляндия» начать обход Петербурга с востока. Тогда капитуляция северо-западной группировки русских будет решенным вопросом. А дальше: Ярославль, Вологда, Москва — любой из вариантов опасен для противника. Растерянность русских будет неизбежным следствием этой операции.
<…>
Барон усмехнулся. Как он и рассчитывал, его действия и множественность вариантов продолжения наступления привели в растерянность Ставку русских. Похоже, что на его участке фронта противник стягивал войска к Москве. Барона это вполне устраивало.
Между тем наступление русских в Карпатах захлебнулось из-за полной невозможности снабжать наступающую группировку под ударами Люфтваффе. Группа армий «Юг» перешла в контрнаступление и уверенно продвигалась к Днепропетровску. А о непонятной попытке русских организовать в начале мая операцию против Варшавы уже никто не вспоминал. Как и о четырех задействованных там дивизиях.
На пути к Ярославлю находились жалкие остатки войск Советского Союза, попытки которых организовать хоть какую-то оборону напоминали агонию. Завтра он снова разрежет их на части и начнет новый победный марш, отрезая Москву с севера. Группа армий «Финляндия», уже блокировала Петербург и начинала продвижение к Архангельску. Север России более не мог обороняться. После захвата Ярославля останется совсем немного до полного разгрома большевиков. И его армии, армии Барона, внесут основной вклад в дело борьбы с большевизмом.
Завтра Десантная группа будет усилена 4-й танковой группой. Этот кулак никто не сможет остановить. Через неделю его войска будут в Вологде, а через десять дней падет Ярославль.
Главным было точно рассчитать продвижение пехотных корпусов. Двигаясь по местности, бедной хорошими дорогами, пехота должна была успевать прикрывать южные фланги танковой группы и одновременно отрезать Москву от севера страны. Северный фланг танковой группы оставался неприкрытым (группа армий «Финляндия» двигалась к Архангельску через Петрозаводск), но по расчетам Барона в той болотистой местности, что располагалась между его северным флангом и группой «Финляндия», русские просто не успевали нанести фланговый контрудар по наступающей группировке. Да и нечем было его наносить. Конечно, классическая теория не позволяла настолько обнажать фланги, но сейчас было время других теорий — операций на грани риска. Только за счет этого Рейх выигрывал эту войну.
Адъютант принес новые данные фоторазведки. Полнейшее отсутствие авиации противника позволяло разведчикам без помех проникать вплоть до Твери. Дальше начиналась зона ПВО Москвы, которая по-прежнему была сильна. Впрочем, сейчас Барона это не интересовало.
<…>
Сидя поздним вечером в номере «люкс» лучшей городской гостиницы Ярославля, Барон вместе с адъютантами и девочками из армейского госпиталя пил русскую водку (где коньяк Геринга? да и был ли он?), отходя от страшных моментов позапрошлого дня. Когда он продвигался вместе с 4-й танковой группой к Вологде, русские, видимо решив, что он повернет на Архангельск, задумали контрудар по его (предполагаемому) тылу и направили к Вологде четыре танковые дивизии.
Встречный бой в районе Пречистого был страшен. Впервые за всю историю войн на поле битвы сошлось в лобовом столкновении около двух тысяч танков. Бой продолжался несколько часов, и только благодаря многократному превосходству в авиации Барону удалось одержать победу. Окрестности Пречистого по окончании боя напоминали огромную свалку металлолома. Барон подумал, что, если бы не явно слабое воздушное прикрытие русских, судьба войны могла решиться несколько раньше, чем планировал фюрер. Благодарить за это надо было нерешительность русских. Увеличь они воздушное прикрытие и добавь еще одну танковую дивизию — от 4-й танковой группы остались бы одни воспоминания.
Происшедшее было оборотной стороной «операций на грани риска». Барон впервые увидел эту сторону и посмотрел в лицо разгрому. Счастье, что русские не рискнули отвлечь от обороны Москвы большие силы, хотя, по словам русских командиров, Жуков настаивал на этом. Победи Жуков на том совещании — и недавнее падение Англии не помогло бы Рейху.
Так или иначе, о марше на Москву можно было забыть. Танковая группа поредела более чем вдвое. Сейчас ее нужно было объединять с 36-м танковым корпусом и думать, что делать дальше. На все это уйдет не меньше недели. «Русские могут успеть очухаться. Тогда они прикроют и это шоссе на Москву. Надо искать новое направление удара».
<…>
Фронты других групп армий были также сильно растянуты. Группа армий «Север» прикрывала пространство от Вышнего Волочка до Витебска, пытаясь закрыть фланги Барона. Группа «Центр» уже прошла Минск, но ее южное крыло завязло в обороне русских у Мозыря. Мехкорпуса противника изматывали ее постоянными контрударами, сильно задерживавшими продвижение группы. Группа армий «Юг» вела бои на правом берегу Днепра. Растянутый до невозможности фронт держался только на авиации и слове фюрера.
Весь план войны был построен на борьбе за время. И именно для выигрыша времени до такой степени растягивался фронт. И сейчас, в наиболее критический момент, его танковые части вынуждены были терять неделю на перегруппировку. Это могло стоить победы…»[221]
ПРИМЕРНЫЕ ПАРТИИ (16)
«Современная стратегия космических исследований»В данной разработке также речь идет о борьбе за темп и использовании методологии «стратегии чуда». На этот раз мы находимся в Текущей Реальности, а теоретический анализ обращен не к прошлому (ретроспективная стратегия), а к будущему (перспективная стратегия).
«Гошоук» был первым из Гарримановских крейсеров, перешедших с химического топлива на ядерное. Вернее, первым, который при этом не взорвался.
Р. ХайнлайнВозможно, само сочетание слов «стратегия исследования космоса» есть нонсенс. Во-первых, стратегия подразумевает наличие некоего Пользователя, способного сформулировать цель и постоянно удерживать ее в фокусе внимания. Во-вторых, ресурсы Пользователя должны быть соизмеримы с поставленной целью.
На сегодняшний день не выполняется ни одно из этих непременных условий стратегирования. Пользователем Космоса могло бы стать Человечество (во всяком случае, та его часть, которая относится к господствующей фазе развития), но человечество не является субъектом. Что же до национальных государств и международных организаций, то они — вероятно, в связи с глобализацией — утратили способность ставить средне— и долгосрочные цели и тем более добиваться их выполнения.
