Ребятишки, не будь дураки, разбежались из раскрытой Рубером клети без лишних слов. И вскоре на дороге среди трупов остался лишь Баа Ци со своим ожившим кресеканом.
— Останешься в этом мире или постараешься вернуться в нашу реальность? — спросил между прочим Рубер, счищая с Лапушки-Разлучницы кровь и куски мяса — зазубрины от вражеских мечей не столько пронзали, сколько рвали плоть. Вахтер посмотрел на него, как на идиота.
— Разумеется, найду способ вернуться и вернусь в свой мир. Там меня ждут!
— Там тебя ждут, — сказал Рубер со странным выражением. Вахтер, уже закинувший было ногу на седло, опустил ее и повернулся к рыцарю.
— Ну-ка, ну-ка, поподробней!
— Вахтер, — сказал Рубер, — Я не очень уверен, но есть у меня подозрение, что тот судьболомный камень, разбитый Шаймони — он не просто так. Его самого к этому шагу вела судьба. Понимаешь?
— Не понимаешь, — буркнул Вахтер. Рубер молча вскочил на коня и отъехал от экс-владельца несколько метров. Словно боясь, что за сказанное тот его ударит. И лишь потом продолжил:
— Потому что наша Вселенная защищена древними Судьболомами от преждевременного проникновения чудовищ Изнанки!
— Так то чудовища, — отмахнулся Вахтер, вскакивая на своего коня. Тот повернулся назад с недовольной рожей, словно примериваясь — укусить или сбросить ненавистного всадника. Не любили местные лошади Баа Ци.
— Баа Ци, ты не обижайся, — начал Рубер и еще отъехал на всякий случай. — Но, возможно, жизнь в Изнанке и постоянное питание ее тварями сделало и тебя… эээ… несколько схожим… И поэтому система защиты нашей Вселенной, ее ведь древние Судьболомы делали — воспринимает и тебя тварью Изнанки и строит препоны, отклоняет от возвращения. Понимаешь?
— Чооо? Это ты меня тварью обозвал, нечто несуразное? — завопил Баа Ци. — Да ты охренел, что ли, железяка паскудная! Зубам тесно стало, проредить!?
Рубер поспешно пришпорил коня, уносясь прочь.
Вахтер слегка задремал в козлах возницы, едва не выпустив из рук вожжи. Но тут монотонную дробь дождя по тенту заглушил утробный рев рога. Затем послышался мощный конный топот и на тракте показались ряды тяжеловооруженной кавалерии. Впереди, гордо подняв голову, скакал знаменосец с длинным красным стягом.
— О, защитники Отечества пожаловали, наконец, — проворчал он. — Хвойниче зольдатен унд дер официрен, с краснымя рожаме мимо нас марширен…
— Чего там? — спросил внезапно оживший Восолап. Он сразу забеспокоился, вдруг да опять Орден нагрянул, который его, псевдоколдуна, давно разыскивает для хорошей взбучки с последующей казнью.
— Хвоя в атаку прет, — ответил Вахтер. — Куча мужиков на коняшках с угрюмыми и решительными рожами. И у людей рожи под стать конным! Видать, обиделись на что-то. Ты не знаешь, на что?
— Дык это… — Восолап приподнялся и посмотрел на Вахтера, словно затравленный щенок. — Вахтер, может, поможешь им?
— Как? — притворился дурачком Вахтер.
— Благослови их оружие, как меч благословил, который мертвяку бошку снес! У них хоть будет больше возможностей. Изрубят же их! Как пить дать!
— И отнять у тебя работу? Так кореша не поступают! — запротестовал Вахтер. Он провожал взглядом проходящую колонну конников. — Они уже трупы, не парься. С оружием или нет — против мертвяков у них никаких шансов.
Внезапно один из бойцов, мощный, в сверкающих доспехах со следами недавних неумелых попыток выгнуть помятые латы и залатать раскроенную кольчугу, заприметив Восолапа, остановил коня и выехал прямо к ним. Без лишних слов он сблизился с псевдоколдуном и шваркнул латной перчаткой тому в глаз.
— Колдун, сука! — крикнул он Восолапу с гневом. — Благословитель, мать твою за ногу об угол амбара, где тя зачали две собаки! Нас с Косым… эээ с великим князем имею в виду, нас как траву покосили их волшебные рыцари! Что ж ты!
— О, Бруст, — проворчал Вахтер. — Какой красивый. Восолап, ну фокус не удался, верни дяде деньги и коня да извинись. Что уж.
— Верну, верну! — завопил Восолап. — Только не бейте, батюшка!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да кому твои деньги нужны, — сплюнул с презрением Бруст. Причем — на Восолапа и тот сразу начал утираться. На его глазу уже начал наливаться фингал. — Была бы у тебя совесть, сказал бы сразу, что твои заклятия есть пшик и ничто! Не берут наши мечи зачарованных рыцарей и все тут! Может у них колдуны сильнее.
— Ага, ага, — кивнул Вахтер. — Так мы поехали? Или желаете Восолапа повесить перед дорожкой на суку верх ногами? Я лично не возражаю, хоть какая-то потеха.
Бруст посмотрел в след неторопливо уходящей прочь колонне сослуживцев. Видимо, прикидывая, стоит ли терять время на казнь проходимца. Он картинно вытащил меч на половину из ножен.
— Зарубить бы тебя! — и тут же с щелчком задвинул клинок обратно в ножны. — Да меч марать не охота. Живи, колдунишка никчемный!
Он не заметил, как блеснули глаза Вахтера при виде его меча. Поскольку это был тот самый конфискованный при аресте Орденом клинок — исходник его ожившего кресекана, который он стянул во дворце Черного Абдуллы.
— Постой, боярин Бруст! — крикнул он, боясь, что тот ускачет прежде времени. — Этот меч… можно узнать, где ты его достал?
Тот обернулся на Вахтера с большим подозрением во взгляде. Все его суровое лицо в сетках шрамов источало немой вопрос: «а зачем тебе такая информация?». Потому Вахтер торопливо добавил:
— Дело в том, что это… как бы мой меч. У меня его отобрали рыцари Ордена, когда мы проезжали по их землям. Самого отпинали и ограбили и мне пришлось прибиться к бродячим затевакам.
— Хрен я тебе его отдам, незнакомец! — ответил ему Бруст. — Даже если он когда-то и принадлежал тебе. Но когда на нас их зачарованные рыцари насели, я свой клинок обломал об их бойца, отобрал его меч, им же и зарубил того! Только этот меч и взял колдовскую броню.
— Ну еще бы, мой клинок все рубит! — хвастливо прокомментировал Вахтер. — А обменяться не желаешь? У меня есть еще один меч. Тоже трофейный. Восолап им уже зарубил одного мертвя… воина из Сонма Великих героев.
— Нет, не желаю, — ответил Бруст. Вахтер думал было поупрашивать, но боярин уже завернул коня, давая понять, что разговор окончен.
— Да погоди! — крикнул Вахтер ему в спину. — Если не хочешь меняться, возьми тогда даром мой клинок! Трофейный! С командира их Сонма героев снял!
Бруст осадил коня и коротко свистнул. От колонны отделилась еще одна фигура — молодого парня в богатом доспехе. То ли его сын, то ли оруженосец из уважаемого рода. Была тут такая мода: почтенные семьи отдавали своих младших сыновей оруженосцами прославленных витязей. Чтобы опыта понабрались и посмотрели воочию, как слава боевая дается.
— Звал, дядька Бруст?
— Меч у тебя короток, Гурт, возьми у вот этого возницы в дар. Говорит, волшебный.
— А не злобная ли сия волшба?
— Да им командира Сонма убили! — заверил Вахтер, протягивая на двух пальцах острый клинок убитого рыцаря.
— Ты, что ли убил? — недоверчиво оглядел не самую богатырскую фигуру дарителя юноша.
— Неее, ты на меня мокруху не вешай! — замотал головой Вахтер. — Это Восолап ему голову с плеч снес! Тот к нему подступил и говорит — ну попробуй, убей меня, колдунишка, я же весь такой волшебный. И ха-ха такой говорит весь из себя. А Восолап сотворил заклятье, да как долбанет! И голову с плеч! И тут…
— Погоди, — потянул его за плечо Восолап, тихо прошептав. — Че ты мелешь? И кому? Не поверят же! Дай я расскажу, как было! Правдоподобно!
И чуть поклонившись бойцу, проникновенно сообщил:
— Почтенный Гурт из рода Варабоя, дело было так: настигли нашу повозку затевах злы рыцари из Сонма числом два. И стали всех наших братцев убивать и уже смертушка в очах виделась. И тут… бобры!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Бобры? — переспросил Гурт. А Восолап активно закивал и раскинул руки, словно указывая, что поймал большую рыбу.
— Огромные плотоядные бобры! В полтора конных роста! С ревом диким, при броне величавой и блистающей. Схватили бобры рыцарей и утащили в дебри лесов. А меч у одного из рыцарей выпал, мы его и прибрали, не пропадать же добру?
