— Подъееем!
Вахтер открыл глаза, увидел перед собой широкую заросшую морду и еще не приходя в сознание, заорал от страха, попутно выхватывая из-под себя кувшин с вином. Емкость он без лишних всадил прямо в лоб неизвестного, отчего кувшин разлетелся на осколки, окатив все вокруг ярко-красным вином.
— Мараш! Напали! Хватай топор! — орал Баа Ци. Бородач, чертыхаясь, попытался сграбастать Вахтера и унять панику. Тот, ловко извернувшись, отвесил ему апперкот слева в челюсть, получил в ответ ладонью в лоб и покатился кубарем прочь в глубь повозки, ткнулся головой об заднюю стенку, на время затих.
— Вахтер, сука! — прохрипел бородач, щупая челюсть — не сломал ли ее проснувшийся путник. Тот в свою очередь смачно сморкнулся, всматриваясь в незваного гостя.
— Страшила, мать твою!
Минут пять спутники Вахтера выслушивали активную матерную перебранку двух старых знакомых. Страшила сообщал, что рад был хоть в этом нескучном мире отдохнуть от сего дурня, но сей дурень и здесь его отыскал. Ругал за какие-то надписи на священной горе и тайные знаки. Обзывал Вахтера богом и прочими странными словами. Последний не оставался в стороне, помянув отравленное слабительным вино, плохо воспитанного Кроша, переметнувшегося к врагам и посоветовал так больше никогда не будить. А то в следующий раз ткнет чем-нибудь действительно тяжелым и у Страшилы в башне наконец-то хоть что-то основательное появится.
Рядом протекал небольшой, но чистый ручеек, в котором они потом пошли отмываться от вина, не переставая вести матерный диалог.
— О! — сказал Вахтер, наконец-то заметив Хомку, меланхолично грызущего бревно на краю поляны. — Ничего себе тут крысы водятся!
— Это Хомка, — обиделся за своего питомца Страшила. — Мой боевой бобр! Учебник зоологии надо читать, а не курить, тупая твоя башка!
— Гы, Хомка, — не выдержав, засмеялся Вахтер. — Дашь покататься?
Вместо ответа Страшила набрал в ладони студеной воды и вылил ее на голову Вахтеру.
Глава 59. Начало игры
— Все нормально? Гром, что у тебя с запасом патронов?
— Хватает, Визирь, — ответил командиру боец, показывая, что боеприпасов взял под завязку. Даже покрутился для наглядности, отразившись в зеркалах тренажерного зала сумрачной черной тенью. Точно ниндзя из японского боевика, только с коротким автоматом и в броне с закрытым шлемом.
Не смотря на большой боевой опыт, руки у Визиря заметно дрожали от волнения. Впрочем, они у него часто так себя вели перед серьезным делом. Время стремительно подползало к указанному сроку. Далее должен был прибыть вестник, чтобы дать знать команде о конкретном месте боя. И конечных условиях.
— Стучится кто-то, слышите? — подняла голову Фея, до этого увлеченно болтавшая со своей подружкой по прозвищу Мираж. Та жаловалась на отсутствие Интернета, из-за чего не могла оперативно выслать в Инстаграм фотки недавнего маникюра.
Прислушались.
— Нет, вроде тихо, — неуверенно высказался за всех ТТ, складный белобрысый парень со шлемом под мышкой. Он все пытался набрать телефон Герхарда, седьмого участника команды, но тот как связался с подозрительным Мечтателем, так и пропал вовсе. Хотя Визирь уверял остальных, что не видит серьезных причин волноваться. Герхард — дисциплинированный боец и совершенно не трус. Поэтому появится, никуда не денется. А не появится — возьмут с улицы первого попавшегося бедолагу для ровного числа семь. Звать кого-то еще для подмоги, умелого и тренированного уже не оставалось времени.
Визирь подал знак всем быть настороже и сам вытащил из чехла подготовленный к предстоящему бою автомат — тщательно смазанный, пристрелянный и приученный к руке. С ним наизготовку крадучись скользнул к входной двери. Медленно приоткрыл дверь, осмотрелся, готовый в любой момент выпустить очередь в подозрительный объект. Но на улице никого не было видно и царила тишина. Двор окутывал густой необычный туман. Туман ли?
Визирь напряг все чувства, пытаясь в этой гулкой тишине распознать хоть малейший звук — треньканье трамвая, шум автомобилей, крики грузчиков со стороны рынка. Но город был мертв и нем. Визирь попробовал что-то разглядеть в тумане и тоже не смог. Ни единого живого существа не появилось в округе. Визирь зажмурил внезапно заболевшие глаза. Вблизи частицы тумана распадались на искрящиеся частицы. И он вспомнил их.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ночь безумия наступает. — пробормотал себе под нос.
— Что там? — спросил его шепотом Гром из зала. Визирь дал знак, что все в порядке. Затем с грохотом захлопнул дверь и закрыл ее на большой железный засов, чего никогда ранее не делал.
— Всем приготовиться, — сказал командир группы, направляясь в санузел. — Первый этап начался! Они вкачивают свою дрянь, которая позволяет существовать в нашем мире их тварям. Поэтому готовьтесь! А я сейчас вернусь… глаза только промою…
В туалетной комнате он включил воду на полный напор. Встреча с распыляемой субстанцией неприятно резанула глаза. Ничего страшного, тем более, что вскоре предстоит нырять туда с головой и вести смертельный бой. Но лучше хорошенько промыть пораженный участок.
Визирь долго мылся, фыркая и растирая ладонями веки. Затем поднял глаза на зеркало, намереваясь посмотреть, насколько сильно они пострадали от частиц Ночи безумия. Да так и замер, не замечая включенного крана, хлещущего мощным потоком в раковину.
На него смотрела Карима. Уже не мертвое существо с перевязанными глазами, а истинно та самая Карима, которую он давным-давно потерял. И вот она здесь — кроме той мелочи, что смотрела она из зеркала. Визирь даже обернулся, вдруг стоит позади и он лишь видит отражение сестры. Нет. Это не отражение.
Она улыбнулась ему и поприветствовала на родном языке. Асламбек вернул приветствие непослушными губами. Он смотрел на собеседницу со смешанными чувствами: и с радостью и с недоверием.
— Я появилась здесь с одной целью: прошу отказаться от намерений, пока не поздно. Не спасай меня.
— Уже поздно отказываться, Карима, даже если бы я хотел. Но я обязательно тебя освобожу!
— Освободишь, — скривилась Карима. — А зачем? Опять продашь в жены почтенному старцу из соседнего селения? Дабы мыла ему ноги, а потом и его братьям до собственной старости и терпела побои от старших жен?
— Не вижу ничего ужасного в этом, — пожал плечами Визирь. — Таков обычай. Но если возражаешь, я найду тебе мужа помоложе, будешь сама старшей женой.
— Асламбек, — сказала Карима. — Мне не нужна жизнь, а тем более — такая жизнь. Благодарю за попытку спасти меня, но я мертва и довольна этим.
— Что ты говоришь! — возмутился Визирь. — Никто не может быть доволен, будучи мертвым! Пусть ты и была убита, но современная наука позволила тебя воскресить! Так живи снова, умереть ты всегда успеешь!
— Смерть… не самая приятная процедура. Второй раз ее проходить нет желания. — ответила Карима. — И тебе не понравится. Уходи! Еще есть немного времени, я сумею сделать коридор для выхода в реальность.
— Я не уйду без тебя!
Карима с той стороны зеркала чуть придвинулась вперед, словно увидела Асламбека впервые. Прищурившись, спросила:
— Сколько раз ты уже пытался победить в этой игре? Пять? И каждый раз заново собранная команда погибала, а тебя враги оставляли в живых для собственной потехи, чтобы Визирь приводил Халифу снова и снова поверивших ему людей и заставлял их платить кровью за собственное упрямство.
— Мои бойцы — не овцы, влекомые на убой, — гордо ответил Асламбек, скрестив руки на груди. — Они знают, на что идут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, овцы бы разбежались, узнай, что вступают в бессмысленную бойню, — ответила Карима. — Но зачем идти на смерть, если можно не ходить? Ничто не поменяется от вашей победы.
— Поменяется, — уверил ее твердо Визирь. — Когда я выиграю, я заберу тебя и верну в мир живых. И я не уйду без тебя!
— А я не уйду с тобой, — ответила с такой же твердостью Карима. — Даже если ты победишь. Или… речь не обо мне? Ты рассматриваешь меня лишь в качестве приза? Так?
