– Не возражаешь, если заставлю тебя икать? – спросила я у Кортеса.
– Что?
– Икать. Мне нужно заставить тебя икать. Не возражаешь?
– Не могу сказать, что когда-либо встречал девушку, которая предложила бы мне это.
– Это магическое действие, – пояснила я. – Не беспокойся. Я также знаю, как от нее избавлять.
– Тебе придется меня этому обучить. Избавлению, не вызыванию. У меня никогда не получалась задержка дыхания.
– Нет? Потерпи немного и увидишь, что я собираюсь попробовать следующее.
До того, как можно было надеяться на успех, мне требовалось попрактиковаться. Присутствие Кортеса меня не отвлекало, вероятно, потому, что он проявил предусмотрительность и устроился позади меня. Таким образом, у меня не создавалось ощущения, будто я перед кем-то выступаю.
Через двадцать минут работы я почувствовала, что поймала нужный ритм, поэтому попросила Кортеса пересесть так, чтобы оказаться передо мной. Он пересел, и смотрел в стену, а не прямо на меня. Так мне было легче. На самом деле так легко, что заклинание сработало со второй попытки. Затем, конечно, мне пришлось попробовать его еще раз шесть, чтобы удостовериться, все ли я делаю правильно. Когда я раздумывала, не попробовать ли еще разок, Кортес объявил, что я полностью освоила вызывание икоты, и попросил дать ему передышку, чтобы перевести дыхание.
Следующим этапом я перешла к заклинанию на остановку дыхания. Я начала, направляя его на саму себя. Лукас сегодня ночью и так достаточно натерпелся. Потребовалось двадцать минут, чтобы я могла произносить заклинание. Оно не было сложным. Использовалась латынь, язык заговоров и заклинаний, который я знала лучше всего. Отсрочка произошла по одной простой причине: нервы. Я возлагала такие надежды на это заклинание, что путалась в словах. Я пыталась говорить себе, что его освоение не имеет такого уж большого значения, и если у меня ничего не получится на этот раз, то я найду другой способ, но – без толку. Я знала, насколько это важно, и не могла убедить себя в обратном. Я едва смела, произносить слова, опасаясь провала, словно, если я провалюсь на этот раз, магия каким-то образом исчезнет, и я никогда не смогу восстановить свои магические способности.
Несколько раз, сделав ошибки в словах, я измелила тактику и начала со второй строки. Исключив начальную строку, я гарантировала несрабатывание заклинания, чтобы сконцентрироваться на декламации. Я много раз пыталась добиться успеха с этим заклинанием в прошлом, и поэтому быстро нашла нужный ритм.
Слова текли, изменения интонации, и тона, словно сами срывались с языка. Правильно произнесенный заговор и заклинание – это истинная музыка. Это не монотонное пение и не обычная песня, а музыка языка, музыка Шекспира и Байрона. Добавьте к этим словам эмоции и уверенность – и он приобретет силу оперы. Даже не понимая слов, вы почувствуете их значение.
Я закрыла глаза и добавила души, вливала в заклинание каждую унцию страстного желания, разочарования и амбиций. Мой голос усиливался, пока я не перестала чувствовать, как слова вырываются у меня из горла, я только слышала, как они эхом отдаются вокруг меня.
Я снова и снова повторяла заклинание. Затем я услышала первую строку, она появилась как бы сама по себе. Слова достигли пика, и с последней строкой у меня из горла вылетел и воздух. Я стала резко хватать его ртом и чуть не задохнулась.
Как только я снова смогла дышать, слова стали повторяться, словно сами по себе. Когда я декламировала заклинание, у меня над головой задрожало окно. Розовые кусты бились и царапались о раму. Когда слова закончились, у меня изо рта вылетели брызги слюны, я едва могла дышать.
И снова я стала повторять слова. Щеколда слетела с секционных дверей, и они застонали. Когда заклинание подходило к концу, двери внезапно резко распахнулись. В помещение ворвался порыв ветра и уронил корзины с чистым бельем. С последним словом из меня было вытянуто дыхание, причем с такой силой, что я рухнула лицом вперед и потеряла сознание.
Следующее ощущение – руки Кортеса у меня на плечах.
– С тобой все в порядке? – спросил он, когда я открыла глаза. Я медленно улыбнулась.
– Я думаю, что оно сработало.
– Сработало, – ответил он, осматривая разбросанное вокруг нас выстиранное белье. – Теперь, после того, как ты доказала, что заклинание срабатывает и ты успешно можешь его использовать, наверное, ты не станешь возражать, чтобы и я его попробовал.
Я отдернула от него колдовскую книгу.
– Нет. Моя.
Я рассмеялась и размахивала колдовской книгой вне пределов досягаемости Кортеса. Он улыбнулся и попытался ее у меня забрать, но я вырвала ее и сама чуть не рухнула на спину. Кортес прыгнул за ней. Его лицо оказалось совсем рядом с моим, он замер и моргнул. Я знала, что он думает. И я также знала, что он этого не сделает. Поэтому сделала сама.
Я приблизила свои губы к его губам и поцеловала его.
Глаза Кортеса округлились. Я рассмеялась, чуть не прервав поцелуй, но до того, как я успела отпрянуть, Кортес притянул меня к себе и удивил силой своего поцелуя. Все недостатки в технике Кортес с лихвой компенсировал рвением и энтузиазмом, и в его поцелуе я почувствовала что-то, от чего у меня закружилась голова, внутри все загорелось огнем и я вспомнила все романтические клише, над которыми когда-либо смеялась. Опьянение от магической практики все еще оставалось, и тут к нему добавилась свежая страсть и возбуждение от осознания, что на твою страсть отвечают. Голова так и кружилась, я вся сделалась наэлектризованной, и впервые за много дней я почувствовала себя такой, какой всегда себя считала – неуязвимой.
Мы рухнули на груду чистого белья. Кортес перекатился на спину, а меня положил на себя. Его руки передвинулись мне на затылок и пытались расстегнуть заколку. Я подняла руку и сама ее расстегнула. Когда мои волосы рассыпались по плечам, Кортес запустил в них пальцы и поцеловал меня еще сильнее, затем высвободил одну руку из моих волос и щелкнул пальцами у нас над головами. Свет выключился. Он прошептал несколько слов, оторвавшись от моих губ, и тут же зажглись свечи, оставшиеся после моей магической практики.
Мой смех прозвучал между наших губ.
– Выпендриваешься?
Он чуть отодвинулся и приподнял брови.
– Это называется быть романтичным, – он улыбнулся. – Ну может и выпендриваюсь. Чуть-чуть.
– Не надо. Это я тебя совращаю.
– Правда?
– Я же начала, не так ли?
– Так. Ну, тогда давай, действуй.
Используя ведьминский заговор, я затушила свечи, затем, опять же ведьминским способом, зажгла вновь. Кортес рассмеялся и снова притянул меня к себе. Мы целовались несколько минут. Когда он вытащил мою блузку из джинсов, я покачала головой и чуть отодвинулась, прерывая поцелуй.
