— Да, самый настоящий ласковый котик.
— Значит, ты не против, — сказала она и вскочила на ноги.
— Не против чего? — я смотрела, как Алекс словно безумная роется в своей сумке.
— Чтобы я сейчас сходила к нему поблагодарить за сообщение.
— Алекс! — воскликнула я.
— У меня же где-то была курточка…
— Ты меня слышишь? Никуда ты не пойдешь! Не смей оставлять меня одну!
Если она сейчас уйдет, то до утра я ее точно не увижу!
— Я скоро вернусь! Только один поцелуй, — сказала она, держа перед собой куртку.
— Алекс, я прошу тебя, останься.
— Я клянусь тебе, что через пять минут вернусь. Ну правда, Эмили, — она натянула куртку и начала расстегивать палатку.
— Алекс!
— Пока! — сказала она, опустилась на четвереньки и выскользнула наружу. Мне захотелось бросить ей вслед что-то тяжелое. Но в палатке не было ничего подходящего, так что я откинулась на спину и прошипела:
— Тупая овца.
***
«Я скоро вернусь».
Ну конечно! Прошло уже не меньше получаса, а ее все не было. Я лежала в спальнике и слушала, как капли стучат по стенкам палатки. Постепенно я теряла надежду на ее возвращение. Скорее всего, она уже спала в объятиях своего Себастьяна. Я повернулась и положила руку под щеку. Повезет ли мне когда-нибудь так же, как Алекс?
Скорей всего нет.
Я была почти уверена, что нет.
Я вздохнула и перевернулась на спину. Мне ужасно хотелось спать, но сон не шел. Чертов Элиас. Мерзкий, очаровательный, умный, привлекательный придурок…
Говорят, что невозможно забыть свой первый раз. Ко мне это не относилось, я свой первый раз вытеснила из сознания много лет назад. Но зато я до конца дней своих буду помнить первый поцелуй. Я снова перевернулась, и в этот момент кто-то начал расстегивать палатку.
— Боже мой, вот и ты наконец. Я уже подумала, что ты не придешь, — пробормотала я.
— Прости, солнышко, я не знал, что ты меня ждешь, иначе бы поторопился.
Это. Была. Не. Алекс!
— Элиас! — воскликнула я.
— Пожалуйста, только не надо драться, — попросил он, заползая в палатку.
— Отвали!
— Не стоит так реагировать!
— Я нормально реагирую!
— А что мне делать? Ты прислала к нам в палатку этого мелкого монстра, который повис на Себастьяне, а мне пришлось слушать, как эта парочка целуется. Знаешь, как противно, когда от тебя до них всего десять сантиметров?
Я скривилась. Это был хороший аргумент, но я все равно была не особенно рада видеть Элиаса у себя в палатке.
— Беруши, Элиас, вот что тебе нужно!
— У меня их нет, поэтому мне пришлось полчаса зажимать себе уши!
— Вот зажимал бы и дальше!
— Скажем так, когда рука Себастьяна оказалась у меня на бедре и поползла вверх, с меня хватило.
Я представила себе это и рассмеялась.
— А мне было совсем не смешно, — пробормотал он.
— Неужели ты гомофоб, Элиас?
— Гомо… что?
— Забудь.
— Тогда останусь тут, — сказал он.
— Элиас, у тебя на выбор есть еще три палатки! — простонала я.
— Да неужели? Ивонн и Джессика уже спят, с Ником я в одной палатке находиться не могу, а у Софи и Энди меня ждет тяжелая версия того, что происходит в моей собственной палатке.
Ну, отлично.
— А то, что я тебе не рада, тебя нисколько не интересует, так?
— Эмили, прошу тебя, — он умоляюще сложил руки. — Я к тебе не прикоснусь, разве что ты сама захочешь…
— Ты хуже чумы, — сказала я и снова улеглась в спальник. Чего только не приходится терпеть. Почему мне никак не удается его переспорить? Вот именно, у меня никогда не было шансов.
— Не надо так, — сказал он сладко.
— Надо было выгнать тебя под дождь, — пробормотала я в ответ.
— Значит, ты не собираешься меня убивать? — в его голосе слышался скептицизм.
— Ты это вполне заслужил.
— Спасибо, Эмили, я буду тебе должен.
— Дашь прокатиться на «Мустанге»? — спросила я, подняв голову.
— Хорошая попытка! — рассмеялся в ответ Элиас.
Я снова опустила голову. Элиас взял спальник Алекс и попытался положить его прямо рядом со мной, но под моим злобным взглядом вернул его на прежнее место. Забравшись внутрь, он заложил руку за голову и вместе со мной молча уставился на крышу палатки.
«Нет, Эмили, я тебе обещаю, я буду спать с тобой в палатке», — передразнила я Алекс, ведь именно это она говорила мне за пару дней до поездки. Вот так и надейся на друзей.
А спустя десять минут весь воздух в палатке пропах Элиасом. Он что, надушился перед выходом?
— Ты точно уверена, что не девственница? — прервал он молчание.
И хотя мне захотелось его убить, но я все же не смогла сдержать улыбку. Вместо ответа я молча ткнула его под ребра.
— Жаль… Но ведь тогда, — продолжил он весело, — нам вообще ничего не мешает.
— О чем ты вообще?
— О том, что ты перестанешь ломаться, и мы предадимся безудержному сексу.
— Этот разговор окончен. Спокойной ночи! — я повернулась на спину и услышала, как он смеется.
— Да ладно тебе, ты же знаешь, что я просто шучу, — сказал Элиас, чем только разозлил меня.
— Элиас, с меня хватит! — сказала я, приподнимаясь на локтях. — Лучше скажи, что было бы…
— Что?
— Что произойдет, если я скажу тебе: «Ладно, Элиас, давай переспим». Тогда ты наконец оставишь меня в покое?
Элиас замолчал, задумавшись.
— Вообще-то, — сказал он, — я представлял это себе совсем не так. «Ладно, Элиас, давай переспим», — это звучит как-то пошло.
Я рухнула на спину. Как мне пришло в голову спросить его об этом?
— Я скорее представлял себе, — продолжил он, — как приду ночью в твою комнату, выброшу Еву из окна и улягусь к тебе в постель. А ты во сне будешь звать меня по имени. Тогда я начну нежно целовать твою шею, а мои руки медленно заскользят по твоему телу…
— Элиас! — я почувствовала, что мои щеки пылают. — Ответь на простой вопрос! Неужели я слишком многого прошу?
Он долго молчал, видимо, я действительно просила слишком многого.
— Я сам не знаю, что тогда будет… — вздохнул Элиас в конце концов. — Думаю, я не выпущу тебя из своей кровати следующие недели три. За последние пять месяцев ты сумела распалить мое воображение, если понимаешь, о чем я.
— Ну отлично, просто отлично, — сказала я, сложив руки на груди.
Элиас промолчал, видимо, все еще представляя, как водит руками по моему телу…
Фу, гадость!
— А что ты хочешь услышать? — спросил он.
Этот вопрос уронил меня с небес на землю. Отличный вопрос, что же я хочу от него услышать?
— Ничего… — в моем голосе звучало разочарование, которое мне никак не удалось скрыть. — Я просто хотела услышать подтверждение.
