Лоран откинулся на спинку стула и шумно усмехнулся, запрокидывая голову. В таком дерьме он еще не бывал… Побег из замка, выпад против отца и его свиты, столкновение с ковеном, битва с проклятием Одханы, конфликт с бестиями, война с Нортфрозом и вот вдруг – его жизнь, которой начал завладевать один из прародителей всей нечисти. В каком-то смысле Лоран собрал все почетные награды в гонке за самыми ужасными целями.
– Лоран, пожалуйста, иди поспи, – буркнул Бардос и вытянул указательный палец. – На тебя накатывает истерический смех, и глаз дергается. Это нехорошо!
– Догадываюсь, – согласился он.
– Я поищу еще информацию, возможно, были случаи, подобные твоему, но это займет время… Может произойти что угодно.
– Я не позволю бесу взять себя под контроль, – догадавшись, о чем хотел сказать библиотекарь, заверил Лоран.
– Да, – согласно кивнул Бардос. – Возможно, понадобится чуть больше времени и даже поездка на мою родину, но я… – Библиотекарь замялся, машинально поправив на носу стеклышки линз. – Я сделаю все возможное, чтобы разобраться в этой бесовщине. Во всех смыслах этого слова.
Лоран ему верил. Какими бы взглядами на него ни косились друзья, только Бардосу удавалось сохранить к нему относительно нейтральное отношение, даже после всех изменений, которые успели произойти. Библиотекарь был человеком науки и жадным до поиска истины, и, если жизнь Лорана не стала настоящей загадкой, которую предстояло разгадать Бардосу, зачем ему было впутываться в это дело? Они слишком хорошо знали друг друга. Благодаря Негласному библиотекарю Лоран нашел Удулу, с его помощью было снято проклятие Одханы, по меньшей мере проигнорировать очередное предостережение Бардоса будет глупостью, если не ошибкой всей жизни…
Прежде чем друг успел уйти, Лоран окликнул его:
– Бардос, кому ты пообещал ничего мне не рассказывать?
Библиотекарь уже оттянул брезентовое полотно в сторону, намереваясь выйти на улицу, но помедлил и облизнул губы. Ветер ворвался в шатер и злобно затрепал пустой рукав на одежде Бардоса, задувая в помещение крупицы снега. Парень как-то виновато качнул головой.
– Нериссе, – признался он наконец и юркнул на улицу, не дав Лорану задать больше вопросов.
Ответ друга еще долго висел в воздухе и звенел в ушах, заглушая треск поленьев в печи, которая заменила кронштейны с кострами. Нерисса. Но почему? Задаваясь этим вопросом, Лоран просидел в гнетущей тишине столько времени, что свеча успела догореть до основания. Над письменным столом сгустился вязкий полумрак, в котором было по-своему уютно. За стенами шатра выл ветер, покрывая земли снегом, а помещение наполняя промозглостью, но Лоран оставался в крошечном закутке, окруженный слабым теплом – и вопросами.
Значит, Нерисса все знала и молчала об этом. Но почему? Эти мысли изводили Лорана. Скоро догорела вторая свеча в углу стола, рабочая зона погрузилась в непроглядную темноту, от которой так и клонило в сон. Но Лоран не смог сомкнуть глаза.
– Ты еще не спишь…
Хриплый голос вырвал его из пелены задумчивости, и он, подняв глаза, обнаружил перед собой ведьму земли. Лоран был в таком потерянном состоянии, что задумался, а настоящая ли Нерисса, или это ему снится. Девушка стояла на пороге, с прищуром глядя на него и письменный стол, по которому растекался воск. Лоран молча встал из-за стола и обошел его.
– Я слышал про Галин, – проговорил он, понимая, что еще не выразил соболезнования.
– Разумеется. – Нерисса холодно посмотрела ему в лицо. – Только не говори мне, что тебе жаль. И не вздумай сказать, что понимаешь меня.
– Не буду.
Нерисса беззастенчиво изучала витиеватый шрам на его груди, видный сквозь рубашку, зашнурованную не до конца.
– Я встретила Бардоса по пути сюда. – Девушка на мгновение потупила взгляд, но затем снова с вызовом всмотрелась Лорану в глаза. – Он все тебе рассказал по беса и сосуд.
– Конечно, Бардос не настолько глуп, чтобы умалчивать об этом, – заметил Лоран, невесело усмехнувшись. – Вот только в толк взять не могу, почему ты не хотела, чтобы я знал об этом? Это твой изощренный способ отомстить мне за старые обиды?
Та смесь эмоций, что отразилась на лице Нериссы, была непонятна Лорану. Ведьма болезненно поморщилась и, шагнув вперед, ткнула ему пальцем в грудь.
– Ты смеешь говорить мне это?
Обида в ее голосе была такой явной, что Лоран почувствовал ее так же отчетливо, как если бы она уперла нож ему в горло.
– Я рисковала всем ради нашей сделки – и потеряла все! – голос Нериссы начал повышаться, а щеки гореть. – Это прогнившее королевство едва держится на тех усилиях, которые мы все прилагаем, а что с ним стало бы, переключи ты свое внимание на что-то другое? Все бы рухнуло! И какой смысл был бы в нашем соглашении? Я хотела разобраться во всем сама, не впутывая тебя в это дело, но все слишком усложнилось.
– Эту проблему не получится решить, не впутав меня. Я и есть проблема, Нерисса. – Лоран подался вперед, вполголоса выговаривая слова в противовес громкому голосу ведьмы. – И ты не учла одного – я ни за что не позволю нашим трудам пропасть зря.
– Поэтому ты пошел на союз с бестиями? – Она выгнула бровь.
– Власть над тварями – это приятное дополнение от моей второй личности, – безрадостно отшутился Лоран, заметив, что в глазах Нериссы сверкнул подозрительный блеск.
– То, что они делают с людьми, это жестоко, Лоран.
– Только не с теми, кто напал на нас. Жестокость здесь вполне уместна.
Он готов был поклясться, что звук, который издала Нерисса, должен был быть язвительным смехом.
– Духи… Ты даже не замечаешь, что становишься одним из тех, кого потом начинают бояться и ненавидеть, королем, который захлебывается в крови.
– Если это цена за свободу Великого Гринфордта, я готов в ней утонуть.
Нерисса покачала головой и отступила назад. Казалось, она хотела уйти подальше в тень, куда не попадал свет от печи, чтобы скрыть блеск в уголках глаз. Ее губы растянулись в бесчувственной усмешке.
– Ты потерял себя.
– Это не так.
– Неужели? – Нерисса посмотрела на него исподлобья. – Это я выпустила Ренфрида, – призналась она, а Лоран почувствовал, будто ему дали пощечину, хлесткую и отрезвляющую.
То, как эту правду сказала ему Нерисса, напоминало движение охотничьего пса, пытающегося рассердить дикого зверя, чтобы тот вышел прямо на охотников. Лоран был потрясен и слишком выбит из колеи, чтобы отреагировать бурно.
Спасла предателя… Но на что рассчитывала Нерисса, признавшись в этом? Неужели на то, что Лоран впадет в бешенство? Он уже привык, что от молодого Теневого стража проблем больше, чем от лютой зимы, а близкие люди вытворяют совершенно непредсказуемые вещи. Вот только ради чего Нериссе помогать Ренфриду и подставляться самой? Какой в этом толк и что она задумала? Все это походило на хитрый план, и ведьма не стала бы говорить об этом сейчас, не будь уверена в успехе.
– Стоило во мне проснуться жестокости, в тебе заиграла жалость, – мерно проговорил Лоран, разжигаясь под палящим взглядом Нериссы. – Что ты задумала?
– То, до чего не догадался ты. – Ее голос звенел то ли от злости, то ли от обиды, а может быть, и от того, и от другого. – Признай, от живого мальчишки пользы больше, чем от повешенного. У Ренфрида есть шанс подобраться к Сэму, а вместе с ним – к Ниорин.
– Они убьют его, Нерисса. Ты уверена, что справишься с грузом ответственности за свой поступок?
– А ты бы справился, отдав приказ о казни?
Ее хлесткие слова резали еще не зажившие раны, доставляя изводящую боль. Лоран прикрыл глаза и покачал головой, усмехнувшись уголком рта.
– В последнее время мне приходится многим жертвовать, в том числе и жалостью. Но на предателей это не распространяется.
– Вот как… Тогда как ты поступишь со мной? – прищурив глаза, Нерисса с вызовом вздернула подбородок.
У Лорана все заледенело внутри от этих слов, а под ногами будто разверзлась бездна.
– О чем ты?
