— Дело в том, — сказал Тревайз, — что я и сам имею весьма отдалённое представление о том, что такое гиперпространство, хотя бывал там сотни раз.
— Тогда поговорим о вещах реальных. Уверяю вас, что Земля, где бы, в каком бы пространстве она ни находилась, не находится в границах Сейшельского Союза; и тот мир, что вы упомянули, не Земля.
— Но даже если вы не знаете, где находится Земля, С.К., вы должны знать, где находится упомянутый мною мир. Он-то уж точно находится в границах Сейшельского Союза. Это мы знаем наверняка — так, Пелорат?
Пелорат, казалось внимательно слушавший разговор, вздрогнул, когда к нему обратился Тревайз.
— Если на то пошло, Голан, — сказал он, — я знаю, где он.
Тревайз обернулся и пристально посмотрел на него:
— И с каких пор, Джен?
— Недавно. Сегодня вечером понял. Вы показали нам Пять Сестер, С.К., на пути от Университета к вашему дому и указали на тусклую звёздочку в центре пятиугольника. Я убеждён — это и есть Гея.
Даже в темноте было понятно, что Квинтесетц жутко растерялся. Он довольно долго молчал и наконец проговорил:
— Ну так, по крайней мере, утверждают наши астрономы. То есть это планета, которая обращается вокруг этой звезды.
Тревайз с укором взглянул на Пелората, но выражения лица товарища в темноте не разглядел. Тревайз повернулся к Квинтесетцу.
— Вот и расскажите нам об этой звезде. У вас есть её координаты?
— У меня? Нет. — И, видимо, решив, что нужно более чётко высказать своё неведение, он добавил: — Здесь, дома, у меня нет справочника по координатам звёзд. Можете попробовать запросить такие данные на астрономическом факультете, но мне кажется, это будет трудновато. На эту звезду запрещено путешествовать.
— Почему? Она на вашей территории, не так ли?
— Космографически — да. Политически — нет.
Тревайз ждал, не скажет ли хозяин ещё что-нибудь. Не дождавшись ни слова, он встал.
— Профессор Квинтесетц, — проговорил он холодно и формально, — я не полицейский, не солдат, не дипломат и не разбойник. Я не собираюсь силой вытягивать у вас информацию. Придётся, хотя я этого вовсе не хочу, обратиться к послу. Надеюсь, вы понимаете, что сведения нужны не мне лично ради собственного праздного интереса. Это — дело Академии, и мне очень не хотелось бы устраивать из него межзвёздный скандал. Думаю, этого не хотелось бы и Сейшельскому Союзу.
— Что за дело Академии? — неуверенно спросил Квинтесетц.
— С вами я это обсуждать не могу. Если Гея — нечто такое, о чём мы с вами говорить не можем, придётся перенести решение на правительственный уровень, и обстоятельства могут сложиться так, что лучше Сейшеллу от этого не будет. Сейшелл сохраняет независимость от Федерации, и лично у меня нет против этого возражений. Я не желаю Сейшеллу зла, и к послу меня не слишком тянет. Если честно, моя карьера здорово пострадает, если я к нему обращусь, поскольку у меня имеются чёткие инструкции: добыть эти сведения, избегая забираться на правительственный уровень. Будьте же так добры, скажите мне: существует ли веская причина, из-за которой вы не желаете говорить о Гее? Вас что, арестуют или ещё как-то накажут, если вы что-то скажете? Ну скажите мне, в конце концов: «Да, вам следует обратиться к послу».
— Нет-нет, — растерянно помотал головой Квинтесетц. — Правительство тут ни при чем, и я в этом ничего не смыслю. Просто мы не говорим об этом мире.
— Суеверие?
— Пусть так! Суеверие! О небеса Сейшелла, чем я лучше того тупицы, что сказал вам, будто Гея — в гиперпространстве, чем я лучше своей жены, которая не желает даже оставаться в комнате, где говорят о Гее: она ведь, может быть, даже из дома ушла от страха, что он будет разрушен…
— Чем? Молнией?
— Неважно чём. Чем-то! И я, даже я страшусь произносить это название. Гея! Гея! Слоги, звуки — ведь они же не бьют, не убивают. Никто ничего мне не делает плохого. И всё-таки мне страшно… Но прошу вас, поверьте мне, не сомневайтесь, я правду говорю — у меня нет её координат. Я могу попытаться помочь вам раздобыть их, но позвольте ещё раз напомнить вам: мы здесь избегаем говорить об этом мире. Стараемся держать и руки и умы подальше от него. Я могу сказать вам лишь то малое, что известно наверняка, и сомневаюсь, что во всех мирах Союза вы узнаете больше.
Мы знаем, что Гея — древний мир. Некоторые считают даже, что Гея — самый древний мир в этом секторе Галактики, но в этом мы не уверены. Патриотизм заставляет нас твердить, что Сейшелл старее Геи, а страх шепчет: нет, Гея старше…
Большинство историков полагают — про себя, конечно, — что Гея была заселена независимо. Они думают, что она не была колонией, не входила в Союз и что Союз с Геей также не был колонизирован. Согласия по вопросу об истинном времени заселения Геи не достигнуто — никто не уверен в том, раньше или позже Сейшелла на ней появились люди.
Тревайз пожал плечами:
— Информации — ноль. Всякий может избрать для себя ту или иную альтернативу.
Квинтесетц кивнул:
— Пожалуй. Мы сравнительно поздно узнали о существовании Геи. Вначале мы были заняты формированием Союза, потом — борьбой с Галактической Империей, потом — попытками избрать верную тактику поведения в качестве имперской провинции и ограничить власть вице-королей.
Только во времена ослабления власти Империи один из последних наших вице-королей обнаружил, что существует Гея и, по всей видимости, сохраняет независимость от Сейшельского Союза и от самой Империи. Каким-то образом Гея оставалась в тайне, в изоляции, и о ней тогда не было известно почти ничего — на самом деле не больше, чем сейчас. Вице-король решил попробовать захватить её. Подробности происшедшего нам неизвестны, но его экспедиция была разбита, и лишь немногие уцелевшие корабли вернулись обратно. Правду сказать, в те дни корабли были не такие уж хорошие, да и пилотирование оставляло желать лучшего…
А на Сейшелле были рады тому, что вице-король потерпел поражение — его не без основания считали диктатором, угнетателем. Его провал напрямую привел к восстановлению нашей независимости: Сейшельский Союз порвал всякие связи с Империей, и годовщина этого события ежегодно отмечается как День Союза. Из одной лишь благодарности мы оставили Гею в покое почти на столетие, но потом наступили времена, когда нам показалось, что мы уже достаточно сильны для того, чтобы приступить к небольшой собственной экспансии. Почему бы не попробовать одолеть Гею? Почему хотя бы не заключить с ней таможенное соглашение? Мы послали туда флот, и он был разбит.
Потом были редкие попытки наладить торговлю с Геей — и все до одной оказались безуспешными. Гея сохраняла строгую изоляцию, и никогда — насколько известно — не пыталась установить связь с каким-либо миром. Но и враждебности с её стороны никакой не проявлялось. А потом… — Коснувшись кнопки в подлокотнике кресла, Квинтесетц зажег верхний свет. Сразу стало видно, что лицо его приобрело насмешливое выражение. Он продолжал: — Поскольку вы граждане Академии, вам должно быть знакомо имя Мула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
