Пелорат брезгливо наморщил нос.
— Ох, дружочек, не знаю… Эти коровьи колокольчики вместо нормальных туфель, да с головы до ног завернуты в кричащие тряпки. И потом — что они делают со своими ресницами? Ты обратил внимание на их ресницы?
— Почему же? Обратил. И не только на ресницы. Джен, это всё пустяки. В конце концов, их можно упросить умыться, а в нужный момент дело дойдёт и до пищащих туфель, и до разноцветной одежды.
Пелорат пожал плечами:
— Верю тебе на слово, Голан. Я, правда, больше думал о Земле. Всё, что нам пока о ней говорят, так противоречиво — одни говорят о радиации, другие — о роботах…
— Но все — о гибели.
— Верно, — согласился Пелорат. — Но ведь может быть, что один прав, а другой — нет, или оба правы до какой-то степени, или оба не правы. Именно тогда, Голан, когда выслушиваешь предания, окутанные туманом загадок, и хочется больше всего найти истину.
— Точно, — кивнул Тревайз. — И я этого хочу. Всеми чёрными дырами Галактики клянусь — только этого я и хочу. Сейчас же самое главное — разобраться с Геей. Как только всё выясним — можно будет искать Землю или вернуться на Сейшелл, чтобы побыть тут подольше. Но первым делом — Гея.
Пелорат нахмурился:
— Первым делом… Если верить тому, что сказал Квинтесетц, мы можем погибнуть там. Стоит ли лететь туда?
— Я и сам задаю себе этот вопрос. Ты боишься?
Пелорат растерялся, подумал и честно ответил:
— Да. Ужасно.
Тревайз запрокинул голову и пристально посмотрел на товарища.
— Джен, — сказал он через некоторое время спокойно, как только мог, — не обязательно тебе рисковать. Скажи только слово, и я оставлю тебя в Сейшелле с личными вещами и половиной наших денег. На обратном пути, если хочешь, подберу тебя, и тогда мы отправимся в Сирианский Сектор искать Землю, если она там. Если я не вернусь, представители Академии в Сейшелле помогут тебе вернуться на Терминус. Я не обижусь, старина, если ты останешься.
Пелорат часто-часто заморгал, крепко сжал губы.
— «Старина»? — переспросил он растерянно. — Ты так меня назвал? Сколько же времени мы знакомы? Неделю? Чуть больше? Не странно ли, что я не хочу остаться? Да, я боюсь, но я хочу лететь с тобой.
Тревайз развел руками:
— Но почему? Я от тебя этого не требую, честно!
— Я сам не знаю почему. Это… Что-то такое… Голан, я верю в тебя. Мне кажется, ты всегда знаешь, что делаешь. Я хотел лететь на Трентор, но теперь понимаю, что из моей затеи ничего бы не вышло. Ты настаивал на поисках Геи, и теперь мне кажется, что Гея — это нечто вроде самого натянутого нерва Галактики. Очень, очень похоже, что именно из-за неё совершаются кое-какие события. И потом, если на то пошло, Голан, я наблюдал за тем, как ты заставил Квинтесетца выдать тебе сведения о Гее. Это была потрясающая по совершенству игра. Я был в восторге!
— Стало быть, ты веришь в меня.
— Да. Верю, — без колебаний ответил Пелорат.
Тревайз положил руку на плечо товарища и с минуту молчал, подбирая, видимо, верные слова.
— Джен, — сказал он наконец, — ты простишь меня заранее за то, что я совершу что-то неправильное, если так или иначе нам придётся встретиться с какими-то неприятностями?
— О, дружочек! — воскликнул Пелорат. — Зачем ты спрашиваешь? У меня есть и собственные причины остаться. Только давай побыстрее улетим, пока я не струсил и не передумал. Тогда я буду сгорать от стыда до конца своих дней.
— Как скажешь, Джен, — улыбнулся Тревайз. — Стартуем сразу же, как только позволит компьютер. На этот раз рванем вверх без проволочек, запустим гравитационный двигатель, как только небеса над нами будут свободны от других кораблей. А через час будем уже в открытом космосе.
— Хорошо, — кивнул Пелорат и оторвал язычок с герметичного контейнера с кофе. Кофе почти сразу вскипел. Пелорат принялся осторожно посасывать его через трубочку, стараясь не обжечь губы.
Тревайз усмехнулся:
— Гляди, как ловко ты уже управляешься с этими штуками. Ты теперь старый космический волк, Джен.
Пелорат задумчиво посмотрел на пластиковый контейнер и глубокомысленно изрек:
— Видишь ли, во времена, когда люди научились управлять гравитационным полем, стыдно не уметь пользоваться какими-то контейнерами.
— Угу. Только теперь кофе можно и из чашки попить на корабле. Странная штука получается — из области психологической инерции. Видишь кольца на стенах и потолке? Двадцать тысячелетий они монтируются на всех космических кораблях, но на гравитационном корабле они нужны как рыбе зонтик. Контейнер с трубочкой — из той же оперы.
Пелорат кивнул, продолжая меланхолично потягивать кофе.
— И когда же мы стартуем?
— Ага, попался! — весело рассмеялся Тревайз. — Пока я с тобой болтал про колечки и трубочки, мы успели попрощаться с Сейшеллом. Уже в миле от поверхности.
— Не может быть.
— Сам посмотри.
— Но… я ничего не почувствовал, — пролепетал Пелорат, стоя у иллюминатора.
— И не должен был.
— А мы ничего не нарушили? Нам не нужно было опять следовать по радиолучу, как тогда, когда мы приземлились?
— Нет причин, Джен. Никто нас не остановит. Никто на свете.
— Но когда мы садились, ты сказал…
— То было другое дело. Наше прибытие не было для них большим подарком, но от того, что мы улетаем, они просто в экстазе.
— Почему ты так говоришь, Голан? О Гее с нами говорил только Квинтесетц, а он умолял, чтобы мы туда не летели.
— Не обольщайся, Джен. Это он для проформы. Он прекрасно понимал, что мы полетим туда. Вот ты восторгался — как ловко я выудил у Квинтесетца нужные сведения. На самом деле моей заслуги тут нет. Он и сам бы всё выложил. Если бы я заткнул уши, он бы стал кричать.
— Но почему, Голан, почему? Это просто безумие какое-то.
— Ну да, паранойя. Понимаю.
Тревайз повернулся к компьютеру.
— Нас не остановили, — сообщил он вскоре. — Ни единого корабля на пути, и дальше всё чисто, и никаких предупреждений.
Подмигнув Пелорату, Тревайз спросил:
— А расскажи-ка мне, Джен, как ты узнал о Гее? Ты ведь знал о ней ещё на Терминусе, знал, что она — в Сейшельском Секторе, знал, что её название по значению близко к слову «Земля». Где ты слышал обо всём этом?
Пелорат явно растерялся.
— Если бы я смог вернуться на Терминус… я бы покопался в файлах. Я же не всё взял с собой — во всяком случае, не взял указатель, откуда те или иные сведения почерпнуты.
— Но ты задумайся, это ведь не так просто! Сейшельцы язык не распускают о Гее, помалкивают в тряпочку — настолько боятся говорить о ней, что выдумали сказку об её исчезновении в гиперпространстве. Но я тебе ещё кое-что скажу. Вот, посмотри…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
