Потом были редкие попытки наладить торговлю с Геей — и все до одной оказались безуспешными. Гея сохраняла строгую изоляцию, и никогда — насколько известно — не пыталась установить связь с каким-либо миром. Но и враждебности с её стороны никакой не проявлялось. А потом… — Коснувшись кнопки в подлокотнике кресла, Квинтесетц зажег верхний свет. Сразу стало видно, что лицо его приобрело насмешливое выражение. Он продолжал: — Поскольку вы граждане Академии, вам должно быть знакомо имя Мула.
Тревайз вспыхнул. За пять веков своего существования всего лишь раз Академия была побеждена, захвачена. Оккупация долго не продлилась и не стала серьёзной преградой на пути создания Второй Империи, но, конечно же, всякому, кто желал уязвить самолюбие Академии, стоило только упомянуть имя Мула, её завоевателя, и цель была достигнута. «Очень может быть, — подумал Тревайз, — что Квинтесетц и свет включил именно для того, чтобы воочию убедиться, что самолюбие граждан Академии задето».
— Да, — ответил он как мог сдержанно, — мы в Академии помним Мула.
— Мул, — продолжил Квинтесетц, — некоторое время правил Империей, и Империя его была так же обширна, как та, которой нынче правит Академия. А вот нами, как бы то ни было, он не правил. Нас он не тронул. Однажды проездом он побывал в Сейшелле. Были подписаны декларация о нейтралитете и мирный договор. Больше он ничего не потребовал. Мы оказались единственными, кому он не поставил больше никаких условий во времена, пока болезнь не сломила его окончательно и не поставила точку на его завоевательской карьере. Вы знаете, кровожадным диктатором его назвать было нельзя. Он правил гуманно.
— Как всякий победитель, — саркастически проговорил Тревайз.
— Как и Академия, — уточнил Квинтесетц.
Не найдя, что ответить на этот выпад, Тревайз раздражённо спросил:
— А о Гее вам больше нечего рассказать?
— Могу лишь упомянуть об устном заявлении Мула при подписании соглашения о нейтралитете. Судя по официальному отчёту о встрече Мула с тогдашним Президентом Союза Калло, Мул с радостью поставил свою подпись под документом и сказал: «Теперь вы нейтральны даже по отношению к Гее, что счастье для вас. Даже я не осмелился бы к ней приблизиться».
Тревайз недоверчиво покачал головой:
— А зачем ему это было нужно? Сейшелл стремился к нейтралитету, а Гея враждебных намерений не проявляла. Мул в ту пору вынашивал планы завоевания всей Галактики, и какой смысл ему было здесь задерживаться из-за такой мелочи? У него было достаточно времени, чтобы покончить со всеми остальными мирами, а потом вернуться к Сейшеллу и Гее.
— Может быть, может быть, — согласился Квинтесетц, — но, если верить словам одного из свидетелей, присутствовавших при подписании соглашения, человека, которому мы склонны доверять, Мул отложил ручку и сказал: «Даже я не осмелюсь приблизиться к Гее» — и шёпотом добавил, видимо не желая, чтобы кто-то услышал: «Снова».
— Чтобы никто не услышал, вы говорите? Но как же вышло, что последнее слово было услышано?
— Потому что ручка, которую он отложил, покатилась по столу, и сейшелец, о котором я говорю, совершенно автоматически наклонился и подхватил её, чтобы она не упала. И ухо его оказалось очень близко от губ Мула, когда тот прошептал: «Снова». Он услышал это слово. И молчал до самой смерти Мула.
— Как можно утверждать, что это не выдумка?
— Жизнь этого человека не такова, чтобы его можно было счесть выдумщиком. Его свидетельство — истина.
— Ну, допустим. И что?
— Видите ли, кроме этого единственного случая, Мул никогда не бывал ни в Сейшельском Союзе, ни в его окрестностях с тех самых пор, как появился на сцене галактической истории. Если он когда-либо побывал на Гее, это могло произойти только раньше.
— Ну и?..
— Где родился Мул?
— Этого, я думаю, не знает никто, — пожал плечами Тревайз.
— В Сейшельском Союзе есть сильное подозрение, что он родился на Гее.
— Из-за одного этого слова?
— Не только. Мул был непобедим из-за того, что обладал уникальной ментальной силой. Гея тоже непобедима.
— Пока непобедима. Это вовсе не означает, что она непобедима в принципе.
— Но Мул таки не осмелился к ней приближаться. Полюбопытствуйте, перечитайте записи об истории его правления. Посмотрите, отыщется ли хоть один мир, с которым бы он обошелся так милосердно, как с Сейшельским Союзом? Знаете ли вы о том, что даже те, кто отправлялся на Гею с мирными предложениями о торговле, никогда не вернулись оттуда? Вам этого мало? Вы по-прежнему считаете, что нам слишком мало о Гее известно?
Тревайз сказал:
— Много ли, мало ли, всё равно ваше отношение сильно попахивает суеверием.
— Называйте как хотите. Словом, со времен Мула мы перестали думать о Гее. И не хотим, чтобы она о нас думала. Только тогда мы чувствуем себя в безопасности, когда притворяемся, будто её не существует. Не исключено, что легенда об исчезновении Геи в гиперпространстве намеренно сочинена правительством в надежде, что народ попросту позабудет, что существует звезда с таким названием.
— Значит, вы полагаете, что Гея — мир Мулов?
— Может быть. И советую ради вашей же безопасности — не суйтесь туда. Попробуете — никогда не вернётесь. Если Академия сунется на Гею, значит, она глупее Мула. Можете это сообщить вашему послу.
— Добудьте мне координаты Геи, — сказал Тревайз, — и я тут же исчезну из вашего мира. Доберусь до Геи и вернусь.
— Я добуду вам координаты, — сказал Квинтесетц. — Астрономический факультет работает, естественно, ночью. Если сумею, постараюсь это сделать прямо сейчас. Но позвольте ещё раз попробовать отговорить вас от попытки лететь на Гею.
— А я всё равно попытаюсь, — упрямо проговорил Тревайз.
Квинтесетц тяжело вздохнул:
— Значит, вы намерены совершить самоубийство.
Глава 14
ВПЕРЕД!
55
С тоской смотрел Пелорат в иллюминатор на туманный, призрачный рассветный Сейшелл.
— Мы так недолго пробыли тут, Голан. А ведь мир очень интересный и милый. Хотелось бы побольше разузнать о нём.
С кислой усмешкой Тревайз оторвался от компьютера:
— А мне, думаешь, не хотелось бы? Три раза мы тут превосходно полакомились. Я бы не прочь тут задержаться. Женщин, которые нам тут попадались, мы видели недолго, а некоторые из них выглядят весьма недурно с точки зрения… ну, словом, с моей точки зрения.
Пелорат брезгливо наморщил нос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
