вновь впав в думы. Неожиданно ее рассеянный взгляд обрел цепкость и целеустремленность. - - Вот что, Ласло. Всех дружинников отозвать из форпостов, острожков в мою крепость и в посад, где живет Аррен. Йоменов отозвать из лесов и наблюдательных пунктов. Не возражай, я сейчас подпишу бумагу, и пусть кто попробует тебя ослушаться. Всех мужчин из деревень, что остались за нами, вооружить, припасы оттуда забрать. Всех запереть в крепости Аррена, немедля начать тренировать. Мы теперь в осаде – но мы ее выдержим и заберем свои земли обратно.
- Будет сделано, госпожа Свикхеймда… Разрешите идти?
- Ступай – пожилая женщина махнула рукой, затем, устав, села в кресло. – Ох – все сама, да сама – пожаловалась она молчаливым слугам.
- Джосеф – остервенело протирая глаза, обратился Майсфельд к своему казначею – я проспал, что там…
- Граф, так нельзя. Если ты сдохнешь, как кляча под плугом…
- Все нормально. Рассказывай.
- Хобилары прибыли с отчетами. В общем-то, почти все они в поле, снуют туда-сюда… Пора, Майсфельд.
-Что сейчас происходит? Три дня назад сообщалось, что разбита полевая армия…
- Можно сказать и так. Теперь воины Аррена, которых стало не в половину ли меньше, выгребли всю провизию в округе, всех мужчин забрали и из-под палки тренируют. Женщин и детей они впрочем оставили… Одних и без еды. Так что кормят теперь их родственники из соседних деревень – Хмыкнул казначей.
- Вот дела. – Майсфельд задумчиво смотрел на карту. То есть за ними остались – вот это посад…. И крепость… Как уж там звать его старуху?
- Свикхеймда.
- С двумя крепостями мы провозимся до зимы… Очень бы не хотелось.
- Поэтому нам пора выступать. Тем более, я уже отправил запрос сэру Лонгарму и главе городского ополчения…
- А если я сейчас скажу оставаться на месте? – нахмурился Майсфельд – не боишься остаться в дураках?
- В дураках, в таком случае, останешься и ты. Половина твоей дружины только и занята тем, что удерживает острожки близ крепостей, да посматривает на дорогу между крепостью и Посадом. Между ними день пути, округа опустела, так что там сейчас ничего не происходит.
- На том и решим. Пойдем вдоль большого тракта, к той деревне, что на границе с Фахро, соберем все ополчение, что сможем, да и добровольцев.
- Думаешь, многие придут?
- Придут... Патриотизм должен быть, знаешь ли, хорошо оплачен – так что давай, отсчитывай. Никаких расписок долговых, платить будем серебром.
- А толку от них? – Казначей понуро поплелся к своим сокровищам.
- А что, у нас дружина будет таскать мантелеты, корзины, фашины, бревна? Всем заплатим, как работникам со своим инструментом, ну а там посмотрим.
- Резонно, но я полагал, что с нами отправится городская стража...
- Мэр управляет всеми цехами, гильдиями, и, если все его работники уйдут воевать – он удавится от жадности. Он отказался отправлять больше двухсот добровольцев…
- А почему мэр решает это, а не Варро, командир стражи?
- Да какой с него командир… Мэр откатил ему, тот и молчит в тряпочку. Дескать, гильдии должны продолжать работать и обогащать казну.
- Только вот чью казну?
- Вопрос риторический. Сам понимаешь, не нашу. Если бы не удачная, хм, военная кампания, то у нас дружинники уже начали бы работать за еду.
- Обошлось - казначей почти с нежностью посмотрел на полный монет сундук. - Так, я к инженерам. Без них никак.
- Ступай. Что-то еще, о чем я не знаю?
Тот в ответ лишь пожал плечами:
- княжество Фахро в рамках договора о добрососедстве обещало помочь провизией. И у Нижних Бродов, это где-то… Да, вот здесь, они поставят несколько сотен воинов.
- И что нам это даст?
- Там, знаешь ли, Стюрангард делает какие-то непонятные телодвижения… Через Нейтральные горы они не пройдут, а вот через Фахро…
- И на кой это Теодорику?
- Ходят слухи, что Аррен с ними на короткой ноге. Какой-то кусок земли им подарил… Так что… Да знаешь ли, что, херовая помощь, лучше, чем никакая! Нравится им опять торчать – у бродов, ну так пусть так.
- Как и в прошлый раз…
- А тогда, знаешь ли, лишним не оказалось, я там троих обухом угостил! – казначей засобирался в Гильдию Инженеров.
- Как бердыши, кстати?
- Весьма – обронил через плечо казначей. Рубит, что надо – пожилой воин улыбнулся – кое-кому из ребят тоже понравилось, так что, глядишь, скоро испробуем…
Было раннее утро – все решено еще вчера, вещи собраны, осталось лишь поднять людей и повести их прочь из города.
Майсфельд начал облачаться в свой парадный суконный костюм. Шоссы были выполнены по последней моде – разных цветов, одна штанина была черной, а другая синей. Суконная куртка тоже оказалась такой расцветки, хоть и выглядело это необычно. Он застегнул на животе и груди позолоченные пуговицы и позвонил в колокольчик, и к нему в комнату зашел заспанный слуга. Он указал ему на небольшой шкафчик, и слуга извлек из него аккуратно сложенные доспехи. Сначала Майсфельду был подан темно-синий стеганый поддоспешник, плотно сидевший по фигуре, затем слуга, согнувшись, надел ему на ноги латные наколенники и наголенники. Пришла очередь вороненой кирасы, которая, казалось, поглощала солнечный свет – ни единого блика не отскакивало от нее. Плечевые ремни и пояс были затянуты, теперь броня приятно давила на бока и плечи, а юбка кирасы надежно прикрыла бедра. Когда слуга закончил возиться и с нарукавниками, он облачил Майсфельда в налатник с изображенным на нем вороном и подпоясал его узким поясом, украшенным серебряным литьем. На поясе висел меч в
