— Он прав, — добавил Дуэйн. — Ничто не мешает им подстеречь вас где-нибудь. Или подстроить несчастный случай.
— А утром кто-нибудь найдет твой труп без этого перстня, — подхватил Ваард. — Поверь мне, он куда больше беспокоит Эстевериса, чем такое отродье, как Андара.
Дуэйн кивнул.
— Вам следует быть осторожнее. Больше не выходите в квартал один, рыцарь.
Лорн пожал плечами, но Ваард схватил его за рукав.
— Обещай мне, Лорн. Смотри, что они сделали со мной.
На следующее утро Лорн получил официальное приглашение в королевский дворец.
ГЛАВА 12
Это был десятый, самый обширный и высокий холм по сравнению с девятью остальными холмами Ориаля. На нем располагался дворец, который когда-то был дворцом лангрийских королей, а еще раньше — дворцом великого Белого дракона знания и света. Опоясанный крепостными стенами, магия которых защищала его от влияния Тьмы, холм Верховных королей был подобен острову: помимо дворца здесь располагались площади и террасы, храмы и посольские дома, башни и парки, фруктовые сады, деревья, пруды, старинные развалины, а у подножия — порт, открывавший путь в воды Эрдре. Говорили, что во дворце можно прожить целую жизнь, так и не успев осмотреть его целиком.
Хроника (Книга Ориаля)
Лорн вошел через врата Бронзовых Львов и остановился возле сторожевого поста. Там его ждал придворный распорядитель. Он принял Лорна с большими почестями и пригласил проследовать за ним. Лорн кивнул, и они зашагали вперед, сопровождаемые небольшим эскортом из воинов-алебардистов.
Лорн не знал, чего ожидать дальше.
Приглашение пришло сегодня утром; его доставил королевский гонец, чей приезд в квартал Красных Мостовых не мог остаться незамеченным. Зеваки, увязавшиеся за всадником, остановились перед Черной башней, а он проскакал по опущенному, как всегда, подъемному мосту и въехал во двор. Дариль загляделся было на его ливрею, но тотчас опомнился и побежал за Лорном. Тот спустился с башни. Рукава его рубашки были закатаны, волосы перепачканы в пыли, лоб блестел от пота.
— Что бы это значило? — спросил Лайам, глядя вслед гонцу, доставившему Лорну письмо.
Этим утром Ониксовые гвардейцы работали на стройке, отсутствовал только Йерас, которому Лорн дал особое задание. Остальные отправились за Лорном и Лайамом в кузницу, куда отныне уходили подальше от чужих ушей, когда им нужно было поговорить.
— В полдень меня приглашают во дворец, — сообщил Лорн, прочитав письмо.
— Кто? — спросил Дуэйн.
— Не сказано. Но внизу страницы стоит печать Верховного королевства.
— Королевское приглашение, — произнес Лайам.
— Мне кажется, это опасно, — сказал Ваард, разминая пальцы раненой руки.
Лорн вспомнил его слова, шагая по коридорам в сопровождении распорядителя и шестерых вооруженных воинов. Сколько беззаконных арестов произошло с тех пор, как королева Селиан пришла к власти? Сколько людей отозвалось на приглашение и было брошено в тюрьму без суда и следствия на месяц, полгода, а то и на год? Сколько исчезло навсегда? Отделить правду от вымысла было сложно. Поскольку королеву ненавидели, слухи о ней ходили самые фантастические. Однако ее грубость и жестокость, усиливавшиеся, когда она гневалась, были отнюдь не вымыслом. Что до Эстевериса, то для него политическое убийство никогда не представляло собой чего-то зазорного.
Лорн был убежден, что Эстеверис следит за ним с первых дней его пребывания в Ориале. Благодаря своим шпионам министр, разумеется, знал мельчайшие подробности его дел и поступков. Тем сильнее, вероятно, тревожило его то, чего он не знал. Какую цель на самом деле преследовал Лорн? Он выполнял поручение короля или действовал самостоятельно? Что он замышлял? Эстеверис был слишком тонким политиком, чтобы не беспокоиться о появлении новой фигуры на шахматной доске Верховного королевства.
Лорн заметил, что распорядитель замедляет шаг и тянет время, открывая двери. Лицо его оставалось бесстрастным, но руки слегка дрожали, что усилило подозрения Лорна. Он положил руку на эфес шпаги и внимательно следил за движениями воинов с алебардами. Коридоры постепенно пустели, и процессия перешла в ту часть дворца, которую Лорн знал плохо. Он решил, что Эстеверис хочет переговорить с ним в полнейшей секретности. В то же время эти полупустые коридоры представлялись идеальным местом для засады: что мешает убийце с кинжалом притаиться за углом, нанести точный удар и скрыться? Воины с алебардами, конечно, погонятся за ним и вернутся только тогда, когда Лорн уже истечет кровью.
Лорн чувствовал себя беззащитным.
Неужели он зря не взял с собой Лайама? Свидетель всегда помеха в таких делах, и потом, две шпаги лучше, чем одна…
Распорядитель привел его во дворик, колонны и арки которого были украшены ползучими розовыми кустами.
Встревоженный Лорн продолжал гадать, кто позвал его во дворец.
Эстеверис? Это в любом случае должен быть человек, которому позволено использовать печать Верховного королевства.
Королева? Маловероятно. И даже если да, неужели она стала бы принимать его здесь?
Принц Ирдэль, старший сын короля и первый наследник трона? Но Лорн, как и все жители Ориаля, знал, что он уехал в Ангборн, чтобы подготовить все необходимое к прибытию своей мачехи.
Неужели…
В саду дворика, там, где между клумбами и цветниками сходились желтые песчаные дорожки, Лорн увидел шпагу, воткнутую острием в землю.
Он приблизился к ней.
Шпага оказалась сармской рапирой, а к ее гарде было что-то прикреплено.
Черная кожаная маска.
Улыбаясь, Лорн скинул камзол, засучил рукава рубашки, расстегнул перевязь, снял тяжелую скандскую шпагу, снял очки и надел маску.
Наконец он схватил рапиру и огляделся по сторонам.
В ту же секунду из противоположных концов дворика показались двое. Они тоже были в рубашках с закатанными рукавами. Каждый сжимал точно такую же рапиру, что и Лорн.
На лицах у них были маски.
У одного — белая. У другого — красная.
Они вместе атаковали Лорна, и бой начался. Это было молниеносное, виртуозное и вместе с тем веселое сражение троих умелых фехтовальщиков, которые знали друг друга как никто другой.
Бой трех друзей.
Они сражались двое против одного, но как только один слабел, кто-то из двух других тотчас атаковал своего недавнего союзника. Обманные маневры, развороты совершались один за другим; нападающие и защищающиеся безостановочно менялись ролями. Временами каждый сражался сам за себя, и тогда им приходилось атаковать, парировать, наносить ответные удары во все стороны. Сталь звенела, свистела, раскаляла воздух. Не доходя до кровопролития, фехтовальщики тем не менее бились от души, нанося удары плечом, удары локтем, делая коварные подножки. И после каждого обманного маневра, после каждой удавшейся уловки, раздавался веселый и счастливый смех.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
