Наконец они выбились из сил.
Запыхавшиеся, но довольные, они сняли фехтовальные маски и обнялись, широко и растроганно улыбаясь друг другу. Как в те годы, когда они были юношами и тренировались вместе, Алан носил белую маску, а Энцио — красную.
Лорн же всегда предпочитал черную.
Час спустя они заканчивали пикник в тени плакучих ив на берегу дворцового пруда. Они поели, немного выпили и теперь рассеянно наблюдали за карпами, которые волновали чистую водную гладь.
— Умняжушаташа, — сказал Энцио, дотрагиваясь кончиком языка до одного из коренных зубов.
— Что? — спросил Алан, на щеке которого красовался синяк.
— Жушаташа… Я говорю, у меня зуб шатается.
Лорн улыбнулся.
— Ну, это ты еще легко отделался.
У него была рассечена губа и ныли ребра, тем не менее он чувствовал себя хорошо и так безмятежно, как не чувствовал ни разу с момента освобождения из Далрота. Возможно, этим он был обязан выпитому вину. А еще чарующему мирному пейзажу, ласковому солнцу, теплому и душистому воздуху. Но сильнее всего его опьяняло то, что он вновь проводил время вместе со своими лучшими друзьями.
Эленцио Лоране был сыном могущественного герцога Сарма и Валланса, в доме которого выросли Лорн и Алан. Традиция требовала, чтобы принцы Верховного королевства воспитывались у своих крестных отцов. По обыкновению, крестного для принца выбирали из числа знати королевства, но для своего третьего сына король Эрклан предпочел иностранного правителя, к которому относился с огромным уважением и доверием. И вот, как только принцу исполнилось двенадцать лет, его вместе с Лорном отправили в Сарм. Там Алан и Лорн получили превосходное воспитание, там же познакомились с Энцио, с которым их быстро связали узы искренней и крепкой дружбы, не угасшей по сей день.
Взгляд Энцио остановился на перстне на руке Лорна.
— Первый рыцарь королевства, — сказал он. — Подумать только… Это означает, что я должен называть тебя государем?
Лорн прыснул со смеху:
— Идиот. Договоришься у меня.
Энцио округлил глаза.
— Да ты объясни толком!
— В принципе, да. Только не в присутствии Верховного короля.
— Вот как?
— Перестань издеваться над Энцио, государь. Ты, надеюсь, не потребуешь, чтобы я называл тебя отцом? — усмехнулся Алан.
— Ты слишком вызывающе ведешь себя, сын.
Они расхохотались.
Энцио подхватил бутылку, которая переходила из рук в руки. Принц сказал:
— Расскажи нам скорее об этой твоей Ониксовой гвардии, Лорн.
— Никакая она не моя. Ониксовая гвардия, и точка. Король пожелал, чтобы я возродил ее.
— С какой целью? — спросил Энцио.
— Чтобы восстановить его власть над Верховным королевством.
— Деньги у тебя есть? — осведомился Алан.
— Есть немного.
— А люди?
— Есть несколько.
— Этого мало.
— Да. Но это только начало.
Энцио вмешался:
— Это одна из причин того, что король назначил тебя Первым рыцарем?
— Думаю, да.
— Ты заслужил это, Лорн. Ты всегда этого заслуживал. — Энцио похлопал своего друга по плечу.
— Спасибо.
— Подтверждаю слова Энцио, — сказал Алан, поднимая бутылку. — За Первого рыцаря королевства!
Все выпили еще по глотку прямо из горлышка.
— Тем не менее, — добавил принц, — ты мог бы сообщить о себе, когда прибыл в Ориаль. Или даже раньше.
— Я не знал, что ты во дворце.
— Ты хотя бы справки наводил?
— Вообще-то нет. Но у меня было много дел.
— И почему ты решил поселиться не во дворце? Все было бы как в старые добрые времена.
— Черная башня почти приведена в порядок. Мне там лучше.
— Вся затея для того, чтобы каждый понял, что у тебя нет ничего общего с действующей властью, верно? — спросил Энцио.
Лорн повернулся к нему:
— Да. Именно так.
Из них троих Эленцио Лоране особенно отличался хитростью и умом. Это было у него в крови: талант к интригам и интерес к заговорам являлись характерными чертами семейства Лорансов.
Энцио понимал важность символов в политике.
— О тебе во дворце много говорят, — сказал Алан.
— И что говорят?
— В основном недоумевают. А правда, что ты житья не даешь милиции Красных Мостовых? Иоргас, наверно, весь извелся.
— Кто такой Иоргас? — спросил Энцио.
— Префект Красных Мостовых, — объяснил Лорн. — Купил милицию с потрохами. Зарвавшийся и продажный тип. Мздоимец.
— И племянник Эстевериса! — уточнил Алан.
— Совершенно верно, — кивнул Лорн. — И племянник Эстевериса.
Энцио сразу понял, что это важно. Он заглянул Лорну в глаза и едва заметно улыбнулся. Определенно друг не просто так выбрал именно квартал Красных Мостовых.
— Ты лучше скажи, каким ветром тебя занесло в Ориаль? — спросил Лорн, подтягивая к себе тарелку с сыром.
— Дела посольские, — ответил Энцио. — Отец поручил мне представлять его на церемонии передачи Ангборна.
Лорн с восхищением посмотрел на него.
С одной стороны, герцог оказывал своему сыну великую честь. Но с другой стороны, этим поступком он также хотел показать, что герцог, старинный друг Верховного короля и его товарищ по оружию, не желал присутствовать при триумфе политики, которую он, безусловно, осуждал. В то же время он не хотел спровоцировать дипломатический кризис в отношениях с Верховным королевством. Вот почему герцог очень своевременно подхватил лихорадку, и в результате герцогства Сарм и Валланс были представлены официально и достойно, но в лице старшего сына, а не отца.
— Королевский кортеж уезжает через две недели, — сказал Алан.
— И ты вместе с ним? — спросил Лорн.
— Весь мир вместе с ним! Моя мать, мой брат, Эстеверис. Я. И все послы и иностранные представители, кто находится при дворце.
— Но перед отъездом я даю ужин, — сообщил Энцио. — Ты, разумеется, тоже приглашен.
Лорн поморщился.
— Лисс будет там, Лорн, — добавил Энцио.
Лорн немного побледнел.
Взгляд глаз, скрытых темными очками, затуманился. Он проглотил комок в горле и оттолкнул тарелку с сыром.
— Вряд ли это хорошая идея…
— Не сомневаюсь, она будет рада увидеть тебя снова. Вы могли бы поговорить с глазу на глаз.
— Я подумаю.
Энцио знал своего друга достаточно хорошо, чтобы понимать: ничего, кроме этих слов, тот не скажет.
— О большем я и не прошу, Лорн. Но могу заверить тебя, что она тосковала по тебе. Моя сестра не забыла тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
