— Я заслуживаю большего, Колтон, — шепчу я, поднимая глаза, чтобы взглянуть на него, — и ты тоже.
Вижу, как белеют костяшки пальцев, когда, осмысливая мои слова, он хватается за столешницу, вижу муку, которая четко отражается на его лице.
— Пожалуйста, Райли. Останься на ночь.
Я слышу отчаяние в его голосе, понимаю, что он, на самом деле, хочет того, о чём просит, но по совершенно неправильным причинам. Он пытается облегчить боль, которую, как он знает, причинил мне, а не оттого, что хочет выйти за рамки своего пресловутого соглашения.
— Мы оба знаем, что этого не следует делать, — очередная слезинка выскальзывает из глаз и бежит вниз по моей щеке. — Я сожалею, что не могу быть такой, какой ты хочешь меня видеть. Пожалуйста, отвези меня домой Колтон.
***
Дорога домой проходит в полной тишине. По радио бархатным голосом мягко поёт Адель, о том, что такого, как ты, никогда больше не найти, и в душе я знаю, что в отношении меня это предположение звучит правдоподобно. Я уверена: трудно кого-либо сравнить с Колтоном. Я периодически наблюдаю за ним, глядя, как играют на его лице тени и огни ночного города. Я знаю, что делаю правильно, в моём случае самосохранение целесообразнее, но моё сердце всё ещё болит при мысли о завораживающем мужчине, от которого я добровольно ухожу.
Мы подъезжаем к моему дому, не сказав по пути и десяти слов. Как ни странно, мне до сих пор комфортно в присутствии Колтона, несмотря на внутреннюю неразбериху, которую создало моё решение.
Он открывает пассажирскую дверь и с печальной полуулыбкой на губах помогает мне выйти. Кладёт руку на мою поясницу, и мы идём по вверх дорожке. У входной двери, на лестнице, освещенной одинокой лампочкой, я поворачиваюсь к нему.
Мы одновременно называем друг друга по имени, а затем мягко улыбаемся друг другу. И всё же улыбки не касаются наших глаз. В них только усталая печаль.
— Ты первый, — говорю я Колтону.
Он вздыхает и просто смотрит на меня. Я хочу, чтобы он выразил мне всё то множество чувств, которые переполняют сейчас его взгляд, но знаю, что он никогда не даст себе шанс высказать их мне. Он тянется и проводит костяшками пальцев по моей щеке. Я прикрываю глаза, впитывая это простое прикосновение. Когда он останавливается, я открываю наполненные слезами глаза, встречаясь с ним взглядом.
— Прости, — шепчет он.
И я понимаю, за какое количество всего он извиняется. За то, что никогда не случится. За то, что могло бы быть. За причинённую боль. За то, что он не такой, каким мне нужен. За то, что не в состоянии противостоять своему прошлому.
— Я понимаю, — я тянусь к нему, пробегая пальцами по его небритой челюсти и дальше, по волнистым волосам, снова возвращаясь к лицу. Как будто я запечатлеваю в своей памяти все его черты. Чтобы потом вспомнить. Несмотря на то, что мы будем продолжать работать вместе, я знаю, что это последний раз, когда я позволю себе прикоснуться к нему. Повторное приближение к этому великолепному мужчине будет опасным для моего ослабевшего сердца.
Я встаю на цыпочки, нежно касаясь губами его губ. Через мгновение Колтон обнимает меня, поднимая до своего уровня. Наши глаза оказываются друг напротив друга, мы сосредотачиваемся друг на друге. Колтон прижимается ко мне, продолжая наше слияние. Его поцелуй отличается от прежних. В нём больше нежности. Я понимаю, что мы негласно говорим друг другу «прощай». В неподатливую мягкость нашего поцелуя вложены все обиды и невысказанные, нереализованные возможности. Бывшие ранее отчаяние и чувственная потребность заменены пронзительным отречением. Наш поцелуй завершается, Колтон медленно опускает меня — моё тело скользит по его такому знакомому торсу. Как только мои ноги касаются земли, Колтон прижимается своим лбом к моему. Мы стоим, не открывая глаз, впитывая этот последний момент нашей близости.
Я кладу руку ему на грудь, на сердце; наши лбы всё ещё соприкасаются.
— Я бы хотела, чтобы ты объяснил мне, почему не ищешь ни с кем отношений, Колтон, — мой голос еле слышен и дрожит от слёз, которые вот-вот готовы пролиться. — Возможно, я смогла бы понять тебя … все это… лучше.
— Я знаю, — выдыхает он в ответ. Отодвигается и оставляет свой фирменный поцелуй на кончике моего носа.
Именно это непрошеное действие — мое уничтожение. Слёзы, тихие, сплошным потоком, текут по моим щекам, в то время как Колтон шепчет мне: «Прощай», прежде чем повернуться, и, не оглядываясь, быстро уйти.
Я не могу смотреть на то, как он уезжает. Неуклюже вожусь с входным замком, пихаю, открывая, дверь и скорее захлопываю её за собой. Прислоняюсь к ней спиной, съезжая вниз, и сижу на полу; тихие слёзы превращаются в безудержные рыдания.
Именно в таком виде и находит меня Хэдди, спустя несколько минут после моего менее чем изящного появления.
18 глава
Неделя тянулась непозволительно долго и высосала из меня все силы. Кандидаты, претендующие на вакансию работника «Дома», которые приходили ко мне на собеседование, были ужасны. Неквалифицированные. Посредственные. Скучные.
Не помогало и то, что мои мысли почти всё время были не здесь. Я очень устала от недосыпа — от тех кратких провалов в забвение, которые прерывались запутанными кошмарами с участием Колтона и Макса по очереди. Очевидно, моё подсознание вместе с эмоциями настроились на одну волну и решили действовать сообща.
Я стала раздражительной, ем всё, что попадается на глаза, и у меня совершенно нет желания выйти на пробежку и потратить те избыточные калории, которыми я набиваю живот, чтобы утишить свои переживания.
Я психую оттого, что Хэдди следит за мной, как коршун, звонит мне каждый час, проверяя, и выключает моих любимых Matchbox Twenty, как только ловит меня за их прослушиванием.
И я расстроилась, когда Тедди просто переслал мне письмо от Тони со списком всех событий, присутствие на которых ради продвижения нашего партнёрства затребовала от меня «КД Энтерпрайзес». А это значит, что мне придётся стоять бок о бок с Колтоном — единственной причиной моего нынешнего скверного состояния. Потому что за четыре прошедших дня ничто не помогло облегчить боль, терзавшую мои сердце и душу воспоминаниями о нашем с ним совместном времяпровождении. Я втолковываю себе, что мы знали друг друга и общались не очень долго, но всё без толку.
Я всё ещё хочу его. Всё ещё чувствую его.
Я жалкая…
Единственный мой личный контакт с Колтоном состоялся по электронной почте, на следующий день после нашего расставания. Колтон прислал мне сообщение: композицию Whataya Want From Me (прим.ред. «Что ты хочешь от меня?»), Адама Ламберта.
