На экране появились нечеткие увеличенные фотографии. Элиса и Жаклин почти одновременно вскочили с места.
— Твою мать… — сказал Картер.
Все фотографии были похожи одна на другую: на каждой была комната с кроватью и лежащим человеком. Элиса сразу узнала себя, потом Надю. Снимки были сделаны откуда-то из-под потолка, и на них были все они, спящие в своих комнатах на Нью-Нельсоне десять лет назад.
— В светильниках наших спален были скрытые инфракрасные камеры, — пояснил Бланес. — У Рика каждую ночь были снимки всех нас в реальном времени. Включая вас, Картер.
— «Игл Груп» хотела за нами следить, — кивнул Картер. — Они жутко боялись Воздействия.
Теперь для Элисы все встало на свои места: она поняла, что упоминание о ее самоудовлетворении во время того спора не было голословным. Он действительно ее видел. Более того, он мог видеть их всех.
— Но какой же из этих чертовых снимков он использовал? — Голос Жаклин срывался на крик. Она скорее обращалась не к Бланесу, а к экрану.
— Жаклин, нам это неизвестно. Рик провел эксперимент самостоятельно, не поставив в известность Марини.
— Но… должен же быть… какой-то журнал… какая-то запись… — Картер вдруг разволновался. — В зале управления тоже были скрытые камеры… — добавил он, но Бланес отрицательно качал головой.
— Все журналы и записи в ту ночь стерлись после отключения электричества, связанного с появлением Зигзага, — он втянул в себя всю энергию и стер данные в сети. Возможно, Рик даже снова использовал какой-то свой снимок, хотя это сомнительно. Я думаю, он попробовал с каким-то другим. С любым из этих, но с каким?.. — Он снова прокрутил их в обратном порядке.
— Нет, не с любым… — Элиса поймала себя на том, что ей трудно говорить. — Это не могут быть снимки Нади, Марини, Крейга, Росс, Зильберга или солдат…
— Ты права. Они мертвы, а двойник не может существовать, если его хозяин мертв. Тогда остаются… — Бланес называл имена и смотрел на них в полумраке комнаты: — …Элиса, Жаклин, Картер и я. И пропавший Рик.
— Но… это означает… — Жаклин побледнела.
Бланес с серьезным видом кивнул:
— Зигзаг — один из нас.
Девушку-солдата звали Превен, по крайней мере так было написано на висевшей на ее гимнастерке пластинке. Она была блондинкой, немного полноватой, но привлекательной, хотя лучше всего в ней было то, что она молчала. В отличие от нее лейтенант Борсельо, командовавший тактическим подразделением базы на Имнии в Эгейском море, забаррикадировавшийся за письменным столом своего кабинета, говорил без умолку. Но было в них что-то общее: оба они притворялись, что не видят Юргенса. Девушка-солдат смотрела в другую сторону, а лейтенант выбрал еще лучшую тактику: он быстро подмигивал Юргенсу и снова переводил взгляд на Гаррисона, словно хотел показать, что привык видеть всякое.
Гаррисон понимал, почему он делал вид, будто присутствие Юргенса его не волнует.
— Я очень рад вас принять, сэр, — сказал Борсельо, — и предоставляю себя в ваше полное распоряжение, но я не уверен, что правильно понял ваше требование.
— Мое требование… — Казалось, Гаррисон обдумывает это выражение. — Требование у меня очень простое, полковник: четыре «архангела», шестнадцать человек, защитные спецкостюмы, полное снаряжение.
— Когда вылет?
— Сегодня ночью. Через восемь часов.
Борсельо поднял брови. С его лица не сходило выражение «Смотри-как-я-любезен-с-гражданскими», но в этих всклокоченных бровях Гаррисон прочел категорический отказ.
— Мне очень жаль, но боюсь, это невозможно. К северу от Чагоса тайфун, он движется к Нью-Нельсону. «Архангелы» — маленькие вертолеты. Существует более пятидесяти процентов вероятности того, что…
— Тогда гидросамолеты.
Борсельо сочувственно улыбнулся:
— Они не смогли бы сесть на море, сэр. Через пару часов высота волны вокруг острова достигнет десяти метров. Это абсолютно невозможно. Здесь, на Имнии, у нас скромные возможности. В моем подразделении меньше тридцати человек. Нужно подождать до завтра.
Гаррисон почему-то все старался смотреть на солдата Превен. Он улыбался Борсельо и любезно отвечал на его слова, но смотрел на его подчиненную. Меньше всего он способен был выносить вид этого препятствия в виде луноподобного лица, усеянного кратерами прыщей, которое представлял собой лейтенант Борсельо, — и никто не мог от него этого требовать.
— Рано утром вся команда может быть готова. Возможно, на рассвете, если…
— Лейтенант, мы можем поговорить наедине? — перебил его Гаррисон.
Поднятые брови, дополнительные усилия, чтобы скрыть удивление, чтобы оставаться любезным. И чтобы не смотреть на Юргенса. Но в конце концов Борсельо сделал жест рукой, и девушка испарилась, закрыв за собой дверь.
— Господин Гаррисон, что вам, собственно, нужно?
Теперь, после ухода валькирии, Гаррисон чувствовал себя комфортнее. Он прикрыл глаза и представил себе возможные ответы на этот вопрос. Мне нужно избавиться от осы в голове. Можно ответить и так. Когда он снова открыл их, Борсельо был все еще тут, и, к счастью, Юргенс тоже. Он изобразил улыбку вежливого старичка.
— Лейтенант, я хочу вылететь на остров сегодня ночью. И взять с собой нескольких ваших людей. Клянусь, что, если бы я мог сделать всю работу сам, я бы вас не беспокоил.
— Понимаю. И я знаю, что должен выполнять ваши инструкции. Это мой приказ: выполнять ваши инструкции. Но боюсь, что это не означает делать глупости. Я не могу послать «архангелов» в район тайфуна… Кроме того… если позволите высказаться откровенно… — Гаррисон повел рукой, как бы приглашая его продолжать. — По нашим сведениям, люди, которых вы ищете, направляются в Бразилию. Власти этой страны уже предупреждены. Я не совсем понимаю, почему вам так срочно нужно на Нью-Нельсон.
Гаррисон молча кивнул, точно Борсельо открыл ему какую-то неоспоримую истину. Действительно, все указывало на то, что Картер с учеными после остановки в Сана отправились в Египет. Его люди допросили одного изготовителя фальшивых паспортов в Каире, который клялся, что Картер заказал у него несколько виз для въезда в Бразилию. Это единственная достоверная информация, которая была у них в распоряжении.
Именно поэтому Гаррисон и не хотел идти по этому следу. Он хорошо знал Пола Картера и понимал, что идти по его следам — ошибка.
Однако были другие, намного менее очевидные сведения: накануне вечером военные спутники засекли неидентифицированный вертолет над Индийским океаном. Этим данным не стоило бы придавать особого значения, потому что вертолет к Нью-Нельсону не приближался, но Гаррисон осознал, что о том, кто приближается или не приближается к Нью-Нельсону, сообщали люди Картера.
Он считал, что именно этот путь является правильным. Он сказал об этом Юргенсу утром, когда они летели на Имнию: «Они на острове. Они вернулись». Ему даже казалось, он знает почему. Они нашли какой-то способ покончить с Зигзагом.
Но он должен был действовать с такой же дьявольской хитростью, как его бывший соратник. Если он вздумает появиться на Нью-Нельсоне средь бела дня, патруль предупредит Картера, и то же самое случится, если он прикажет отвести патрульные катера или начнет их допрашивать. Он должен напасть на остров неожиданно, пользуясь тем, что патрулирование будет прервано ночью из-за бури — только так ему удастся всех их поймать. Эта мысль приводила его в восторг. Однако какой толк рассказывать об этом сидящему напротив него идиоту?
В конце концов, у него уже была неоценимая поддержка — он вызвал Юргенса.
— Вариант с Бразилией, конечно, возможен, — согласился он. — Вполне возможен, лейтенант. Но прежде чем пойти по этому следу, я хочу отбросить вероятность их нахождения на Нью-Нельсоне.
— И я хочу вам помочь, сэр, но…
— Вы получили прямые приказания из тактического отдела…
— Мне приказано следовать вашим указаниям, я уже говорил это, но я решаю, как и когда рисковать жизнью моих людей. Это частная компания, а не армия.
— Ваши люди будут слушаться меня, лейтенант. Они тоже получили прямые приказания.
— Пока я здесь, сэр, мои люди будут слушаться меня.
Гаррисон отвел взгляд в сторону, словно утратил к разговору всякий интерес. Он стал разглядывать стоявший над морем ясный желто-синий день за герметично закрытым окном кабинета. Он чуть не прослезился от мысли о том, что до того, как он занялся проектом «Зигзаг», задолго до того, как его глаза и разум прикоснулись к ужасу, такие пейзажи могли его трогать.
— Лейтенант, — проговорил он после долгой паузы, все еще глядя в окно. — Вы знакомы с иерархией ангельских чинов? — И, не дожидаясь ответа, стал перечислять: — Серафимы, херувимы, престолы, силы… Я беру командование на себя. Мой чин выше, несравненно выше, чем ваш. Я видел больше ужасов, чем вы, и заслуживаю уважения.
