в 1911 году и было закончено, несмотря на трудности военного периода, к 1916 году.
Элеватор поставили на удобном и оживленном месте, на берегу р. Туры, в окружении многочисленных складов и пакгаузов, рядом с тупиками железнодорожной ветки. Кирпичное многоэтажное здание, наряду с мельницами Текутьева и Шадрина, стало одним из самых высоких «небоскребов» города, возвышаясь более чем на 20 метров, и хорошо вписалось в промышленно-торговый пейзаж речных пристаней (илл. 113).
Это было внушительное сооружение на 5 этажей, рассчитанное на размещение одного миллиона пудов зерна. Погрузка и разгрузка пароходов, барж и железнодорожных вагонов была полностью механизирована, что способствовало ускоренному грузообмену зерна, привозимому из степных районов Западной Сибири (Павлодар, Омск и др.). Качество хранения и сушка зерна, а также санитарно-гигиенические условия резко улучшились. Впервые в Тюмени решилась проблема хранения и перегрузки зерна с водного на железнодорожный транспорт с последующей перевозкой зерна в западные районы России и за рубеж.
Здание элеватора хорошо сохранилось до сих пор. Лишь частично утрачен декор оконных и дверных проемов первого этажа. К сожалению, первоначальный облик сооружения несколько искажен более поздними пристройками. Строгую простоту вертикально вытянутого центрального объема элеватора подчеркивают приземистые боковые части здания с декоративными украшениями, большими окнами, дверными проемами и маршами металлических наружных лестниц.
Необходимо принять меры к сохранению и реставрации Тюменского элеватора – первенца других сооружений аналогичного назначения – как памятника промышленной архитектуры, техники и технологии мукомольной промышленности и складского хозяйства начала нашего столетия.
У СТАРОЙ МЕЛЬНИЦЫ
Во времена, когда об использовании электрической энергии не могло идти и речи, а эти времена закончились сравнительно недавно, наши предшественники были вынуждены обходиться либо энергией ветра, либо, что надежнее, энергией потока текущей воды. В равнинной местности, характерной для наших краев, достаточный напор водного потока можно было создать только с помощью устройства запруды. Вот почему все речные мукомольные мельницы строились в узкой части русла с высокими берегами, где течение воды ускоренное. Если в середине реки располагался остров, это значительно облегчало как сооружение плотины, так и ее управление в последующем.
В сохранившемся виде плотины и мельницы сейчас не встретишь: дерево, с применением которого велось строительство, к долговечным материалам не относится. В лучшем случае можно увидеть только остатки свайного поля в русле реки да некоторое истлевшее оборудование. Но и эти следы былой речной техники представляют собой величайший интерес для оценки технического творчества наших предков. Остатки таких плотин с бывшими мельницами можно увидеть в окрестностях Тюмени на реках Пышме, Уке, Тавде, Иске, Цынге, Ереминке и в других местах. Водяные мельницы работали в Борках Сазоновской волости, в Кулигах – Каменская волость, в деревнях Еремино. Речкино, Гилево, Хохловка. Коркино, Княжево, Богандинская (илл. 114).
Недалеко от Винзилей. на правом высоком берегу Пышмы. среди соснового бора, зажатого с двух сторон железной дорогой и новой асфальтированной магистралью, стоят жилые дома уютного в одну улицу поселка под названием Мельница. Здесь природа проложила русло реки между двух крутых берегов, чем удачно воспользовались предприимчивые люди еще в начале прошлого столетия. Они построили мельницу и жилье. Отсюда и родилось соответствующее название хутора.
Мельница обслуживала близлежащие деревни: Богандинку, (там, где церковь), Кыштырлы, Винзили и др. Исключая время паводка, помол муки шел во все времена года. В годы гражданской войны и в 20-е годы XX столетия мельница была бесхозной. Имя ее основателя неизвестно. Только в 1936 году здесь, в старом и единственном доме, разместилась семья мельника Михаила Ивановича Печенкина (1889–1965 гг.). Других домов и самого поселка Мельница еще не было.
Дочь М.И. Печенкина, кандидат педагогических наук, бывшая преподаватель Тюменского педагогического института Мария Михайловна Зайкова-Печенкина, хорошо помнит историю хутора с 30годов. Она-то и поведала мне многие подробности работы мельницы и возникновения хутора.
В предвоенные годы Мария Михайловна училась в Тюменском пединституте и все каникулы проводила у отца, часто помогая ему в мельничных хлопотах. Реку Пышму перегородила плотина. В ее средней части устраивался так называемый вешняк со ставнями – проток для сброса воды, предохраняющий плотину от сноса. На берегу и частично в воде на сваях стояло двухэтажное здание мельницы с вертикальной турбиной и гребенчато-шестеренчатым приводом жерновов (илл. 115). Узкий желоб-русло («кауз») направлял поток воды на турбину. Через желоб к плотине шел бревенчатый мостик.
Мешки с зерном по наклонному подъемнику вручную затаскивались на второй этаж. Зерно ссыпалось в бункер, откуда оно процеживаюсь на жернова, а после них готовая мука ссыпалась в ларь на первом этаже. Там же на верхнем этаже у М.И. Печенкина стояли огромные весы для взвешивания муки, письменный стол с амбарной книгой бухгалтерского учета.
Весеннее половодье постоянно сносило плотину. Поэтому после спада воды по зову хозяина мельницы со всех окрестных деревень съезжались крестьяне: до 100 подвод одновременно. Под руководством М. Печенкина они привозили хворост-валежник, тальник и землю. Мельница снова работала как и в предыдущие сезоны.
В 1942–1944 годах семья построила новый дом, рядом появился и первый сосед, а в конце 40-х и начале 50-х годов хутор уже мог называться поселком. После паводка 1948 года плотину уже не восстанавливали, мельница оказалась бесхозной и скоро разрушилась. М.И. Печенкин ушел по возрасту и состоянию здоровья на пенсию. Остался жить на хуторе, увлекался пчеловодством и рыбной ловлей.
В памяти соседей и детей Михаил Иванович остался трудолюбивым человеком, мастером на все руки, ответственным и надежным исполнителем заказов окрестных жителей. До Винзилей он работал на мельнице Тюменской и Свердловской областей: в Гилево, Хохловке, Омутинке. На отдыхе увлекался чтением произведений Н.А. Некрасова, Л.Н. Толстого, В.Г. Белинского, наизусть знал некоторые главы «Евгения Онегина», был непременным читателем газет до самой кончины. Похоронен в Тюмени на Парфеновском кладбище.
Мне не однажды приходилось посещать хутор Мельница, и каждый раз я пытался мысленно представить себе здание мельницы, плотину, гул турбины и звуки быстро текущего потока воды.
... Если спуститься с крутого берега к реке, то сразу
