во время уборки им уже порой приходилось напоминать о цели происходящего, иначе тема разговора слишком увлекала. Мужики… Ученые.
А теперь вот тихо… Странно.
Последний блин плотной шапкой укрыл остальные, плита была выключена, а посуда отравилась в мойку. Через пару минут, вытирая полотенцем руки, Ольга заглянула в гостиную, где должны были находиться дети и мужчины.
Они и находились. Земляне, все трое, сидели рядком на полу, с одинаковым выражением восторга наблюдая, как Креон быстро что-то выплетает из бисера. Когда он взял с собой коробку, женщина даже не стала спрашивать зачем. Надо, значит, надо. Пусть берет. С утра муторное состояние и тяжелая голова мешали думать. Но короткий полет над столицей, а потом домашние хлопоты будто вдохнули в нее новую жизнь…
Ольга замерла, наблюдая, как ловкие пальцы, каким-то хитрым образом переплетя леску, нанизывают бусины одну за другой. Зеленый. Белый. Черный. И вот уже на ладони лежит крохотный крокодильчик. С маленькими лапками. Глазками. И хвостиком. А потом он встает рядом с… львенком? Нет, ликосом.
Зрители разразились аплодисментами и восторженными воплями. Арей, дремавший тут же, в углу, поднял морду и широко зевнул. Заинтересовано повел носом в ее сторону, но Ольга не заметила…
Смотрела, как радуются дети, сравнивая две фигурки и споря, кому какая достанется. Как неуверенно улыбается Сергей, к которому вернулись краски. Как спокойно и, кажется, немного снисходительно наблюдает за ними принц. А в голове… Ох, в голове царили глупость пополам с фантазией. Последнее время она у нее что-то разыгралась. И все не в ту сторону.
Женщина вздохнула, повесила полотенце на плечо и громко скомандовала:
— Ужин готов. Быстро всем мыть руки.
Дети промелькнули мимо в считанные мгновения, отец поспешил за ними помогать, а Креон задержался, убирая бисер обратно в коробку. Поднял взгляд на нее, застывшую в дверях.
— Все хорошо?
Серьезно. Спокойно. Как будто они уже лет десять знакомы. И смысл, который он вложил в простой вопрос, понятен. Хорошо ли она себя чувствует? Все ли получилось с обедом? Как настроение?
— Да. Хорошо.
Ее ответ был таким же многогранным. Она в порядке. Настроение тоже. И с обедом справилась, хотя он и хотел помочь. Но пришлось отказаться, так как сегодня у них были разные роли. И она вряд ли бы справилась с тем, чтобы отвлечь Сергея и занять детей. Сил бы не хватило. Она и готовила-то никуда не торопясь. С перерывами. Чаем. В медленном, размеренном темпе.
Мужчина кивнул. Такой собранный. Серьезный. Захотелось растрепать ему волосы. Растормошить. Прикоснуться. Нет, плен на ней все-таки сказался. Необратимо. В мозгах точно что-то не так стало.
Ольга развернулась и пошла на кухню. Ей еще на стол накрывать. Кормить всех. Как раз дурь из головы выветрится…
…Выветрилась. За едой в основном отвлекались на детей. Арея, решившего, что без него тут никак не обойтись. На фантазии времени не осталось. А потом Анна Ильинична вернулась. И стало вообще не до чего…
— …Говорят, плохо все… — женщина всхлипывала и вздыхала, выдавая информацию путанно и с паузами. — Врачи руками разводят. Говорят, недолго осталось…
Вот и съездила. Успокоилась. Развеялась.
В голове сразу как-то пусто стало. Надо было что-то сказать. Поддержать. Но слова не шли. Оседали в горле комком. Зато Сережка подсел к матери и обнял. Махнул рукой, показывая, что можно идти. Да, в семейное горе лучше не лезть. Заставив его пообещать, что обязательно позвонит, если что-то понадобится, они с Креоном ушли.
На улице светило солнце. Дул теплый, весенний ветер, гоняя по небу мелкие облачка. Воздух дышал обещанием лета.
— Наверное, эту весну я никогда не забуду… И хотела бы, но не выйдет.
Совершенно не верилось, что после той трагедии в торговом центре прошло… сколько? Два-три месяца? Будто бы год промелькнул. И нервов унес столько же.
— Мне жаль. Я могу попросить наших гиатросов взглянуть на его историю болезни, но, боюсь, результата может не быть. Возраст. И… условия на Земле не слишком… благополучные.
Она только усмехнулась. Вот уж точно. Неблагополучные.
— Пусть посмотрят, если это возможно. Не выйдет… ладно. А если вдруг… Пусть будет маленькое чудо.
Свой лимит чудес Ольга, кажется, исчерпала. Но… может быть, у других он еще остался? Хотелось верить во что-то хорошее. А еще… К маме надо съездить. Летом в деревне хорошо. Свежий воздух. Овощи и ягоды прямо с огорода. Лес. Да, комары и работать надо, но… После городской суеты и нервов на работе, деревня ей казалась раем. Тихим, размеренным и спокойным.
На работу теперь вообще неизвестно когда и как. Да и… не хотелось. Не то, чтобы она вдруг обленилась или разлюбила свои цифры. Отчеты. Скандалы. Проверки. Просто… устала. Как-то вдруг. Резко. Стало ясно, что силы у нее ограничены, и что восстановиться будет непросто. И…
— Я разговаривал с Икаром.
Все мысли из головы сразу же выветрились. Ольга уже знала, что крейсер обеспечивает Креону связь с братом, и что тот очень заинтересован в Саше.
— И что?
— Он… вылетает к Этре. Предупредил, что связи с ним ближайшее время не будет.
— Ему одобрили наступление?
В горле пересохло. А сердце вдруг кольнуло. И холодно стало. Хотя солнце все еще светит. А ветер теплый.
— Нет. Но… В общем, у него есть план. Довольно рискованный и… дерзкий. Раньше он на такое никогда бы не решился. Раньше… только Талия на такое была способна. А теперь… С ним идут добровольцы. Их немного, но… Я не могу оценить, насколько высока вероятность успешного выполнения задачи. Только надеяться… И… Я бы хотел, чтобы у него получилось.
Она видела, как сложно киорийцу сформулировать мысли. Как трудно подобрать слова. Волнуется. Переживает. И сам от себя скрывает. Почему? Не привык? Или… что с ним еще случалось такого, что так повлияло?
— Полетели домой.
И они полетели…
…Дома был чай. Тишина. Уютный диван. И тоска… Такая, что хоть волком вой. И страшно, и хочется верить, что все еще будет. Хорошо. Или почти хорошо. Что Саша вернется.
