1.136 человек[806]. К 1419 году, судя по всему, потребности в вооруженной службе на море значительно уменьшились. Хью Куртене служил с 380 латниками и 780 лучниками, а в следующем году он сделал это еще раз с 500 латниками и 1.000 лучниками семь месяцев[807]. К 1421 году необходимость в привлечении сил для патрулирования Ла-Манша еще более снизилась, хотя сэр Уильям Бардольф был назначен командующим флотом, отправленным в море весной[808]. Пятнадцатидневная бесплатная служба, которую король потребовал от Пяти портов через Глостера, их начальника, весной того же года, вероятно, предназначалась только для пополнения флота, собираемого для его третьей экспедиции во Францию; от них требовалось не более чем эскортная служба[809].
Армия численностью более 7.000 человек, которая по приказу короля была собрана весной 1416 года, и которую король намеревался лично возглавить для облегчения ухудшающейся ситуации в Арфлере, осажденном и блокированном французами и их генуэзскими союзниками, рассматривалась как морская оперативная группа: соотношение двух лучников (а не трех) на каждого латника показывает, что так оно и было[810]. Список авансовых платежей показывает, что хотя лорды и рыцари были достаточно широко представлены, подавляющее большинство, примерно две трети тех, кто классифицировался как военнослужащие, были эсквайрами[811]. Причины этого не ясны. Было ли среди рыцарства Англии мнение, что сражаться на море — не самое подходящее занятие? Или это было еще одним свидетельством того, что, как и в армии, эсквайр, похоже, уже заменял рыцаря и лорда? Ни один из контрактов, заключенных Хантингдоном или Клиффордом для службы на море в этом году, не предполагает активного участия рыцарей: из 350 воинов Хантингдона только он и еще девять человек были рыцарями (менее 3%), а в случае Клиффорда только он и еще четверо из 200 воинов (2,5%) были рыцарями[812].
Современники и их ближайшие потомки понимали, что правление Генриха стало этапом значительного развития в использовании военно-морской силы и той роли, которую она будет играть в войне. Понимание важности моря появилось у короля еще в бытность его принцем, благодаря тому, что его дяди Бофорты внушили ему необходимость поддерживать мир на море для коммерческой выгоды Англии. Из этого он усвоил, что должен обеспечить разумную степень безопасности на море для тех, кто участвует в его военных предприятиях, и для купцов, которых он разместил в Арфлере и Кане. Он должен был быть готов выделить эскадру, чтобы патрулировать море, отпугивать врага или противостоять ему силой, если возникнет необходимость; деятельность графов Марча и Хантингдона показывает, как это делалось. Это требовало гораздо большей степени подготовки, чем позволяла система до сих пор. За это следует отдать ему должное, как признал сэр Джон Фортескью поколение или более спустя[813]. Торговля не могла быть защищена должным образом, если несколько кораблей, по крайней мере, не находились в "боевой готовности" на случай чрезвычайных ситуаций. Генрих создал для себя гораздо большую флотилию "королевских кораблей", чем существовала ранее. Этот процесс начался, когда он был еще принцем, и продолжался до конца его правления, до того момента, когда, примерно в 1419 или 1420 году, враг, лишенный доступа к портам вдоль северного побережья Франции, был почти вытеснен с моря.
Понимание Генрихом важности моря не было отражено лишь в предоставлении большего количества кораблей для защиты английской военной и торговой деятельности на море. Он оценил преимущества, которые можно было получить, используя взаимосвязь между морем и реками, служившими артериями Нормандии. Мы уже видели, как, захватив Арфлер, англичане смогли использовать реку Сену как средство доступа к Руану, что позволило Генриху доставлять провизию и оружие прямо на пристань. Этот метод уже использовался при осаде Кана в августе 1417 года, когда корабли использовались для доставки подкреплений в город по реке Орн (артиллерия упоминается особо), а также для обеспечения того, чтобы с моря не пришла помощь осажденным. Добившись к 1419 году фактического контроля над Ла-Маншем (потеря портов фактически лишила французов доступа к нему), Генрих смог использовать моряков в войне на суше, особенно при осаде Фалеза и Руана[814]. В этих условиях порты по обе стороны Ла-Манша приобрели огромное значение, что нашло отражение в усилиях по их защите и поддержанию. Большое внимание уделялось Арфлеру, и на него было потрачено много денег. Примечательно, что в 1421 году Уильям де ла Поль, граф Саффолк, исполнявший обязанности адмирала Нормандии, как сообщается, позаботился о ремонте гаваней герцогства[815]. Очевидно, что англичане оценили важность портовых сооружений, поскольку их контроль над морем и самой Нормандией становился все более эффективным.
За всем этим стояла необходимость в организации и координации действий, чтобы наилучшим образом использовать то, что было доступно. Армия была организована централизованно; флот тоже должен был быть таким. Нельзя было допустить повторения событий 1378 года, когда лондонский купец Джон Филпот в частном порядке организовал военно-морские силы для защиты английских интересов на море. Такая деятельность была обязанностью короля, к которой Генрих отнесся со всей серьезностью. Сначала при Уильяме Кэттоне, который был на службе у принца и служил королю в качестве хранителя его кораблей с 1413 по 1420 год (таким образом, он отвечал за королевский флот в его самый напряженный период), а затем при Уильяме Сопере, была развернута программы строительства (или восстановления) кораблей значительных размеров[816]. В это же время главный военно-морской центр Англии был перенесен из доков, прилегающих к лондонскому Тауэру, в Саутгемптон. Уже подчеркивалось, что успех Генриха как полководца во многом зависел от тщательного и детального планирования его армии. Его флот также должен был получить пользу от такого внимания. Это была часть подготовки, которая, по его мнению, была необходима для осуществления как военной, так и торговой политики на море. Эта политика, которая, чтобы быть полностью понятой, должна рассматриваться как часть его более широких военных потребностей, стала слишком успешной. К концу его правления некоторые корабли Генриха уже были законсервированы: в них больше не было необходимости. Из тридцати девяти кораблей, которыми он владел в 1418 году, после его смерти четыре года спустя осталось только тридцать два[817]. Расходы на строительство, стоимость и трудности содержания, быстрое снижение спроса должны были привести к сокращению числа королевских кораблей почти так же быстро, как и их рост.
Царствование Генриха V было важным в долгосрочной истории военно-морской мощи Англии. Во время него заметного увеличилось королевское покровительство кораблестроению, что соответствовало развитию королевского контроля над флотом. В это время также произошли значительные изменения в
