Неужели уж так все подло? Нет, надо связаться с Рындиным. Ведь можно, наверно, договориться как-то, можно…
Сотовый кодированный телефон для звонков особо избранным лицам у Иванцова был при себе. Конечно, достань он его во время поездки на «ниссане» со Степой, без вопросов не обошлось бы и без подозрений тоже. К тому же тогда было неясно, чем все кончится. Сейчас, судя по всему, кончилось более-менее благополучно. Рискнуть? Еще немного посомневавшись, Иванцов все-таки рискнул. Как раз в это время номер его телефона набирал Фрол. Поэтому и получилось, что «занято».
Рындин ответил почти сразу:
— Слушаю.
— Это я, узнаешь? — проговорил Иванцов полушепотом. После нескольких секунд молчания — должно быть, Рындин был не очень готов к этому звонку послышалось:
— Где ты, Семеныч? Как здоровье?
— Неподалеку от теплого места. Красиво горят, знаешь ли. Уловил? Со здоровьем нормально. Живой.
— Понял, понял! — сказал Рындин. — Я из машины говорю… Скоро встретимся!
Часть IV
КОПЕЕЧНАЯ СВЕЧКА
АХ, РОМА, РОМА, СИДЕЛ БЫ ТЫ ДОМА…
Уютная комната для деловых бесед в ресторане «Филумена», где пару недель назад дружески общались господин Фролов с атаманом Кочетковым, вновь служила местом серьезных переговоров. Сегодня Фрол принимал гостя из соседней области.
— Так, стало быть, урыли все-таки Эдуарда-то вашего? — явно пародируя классическую фразу из первой главы «Похождений бравого солдата Швейка», произнес Рома. — А в нашей губернии до сих пор не верят…
— Это почему же? — прищурился Фрол.
— Потому что больно тихо все к тебе перешло. Вроде был ты у Степы не на самом лучшем счету, много и часто вы с ним ругались после того, как менты Курбаши замочили, даже до разборок почти дошло. Потом вдруг мир и тишина, любовь до гроба… С чего бы? Когда вы помирились, все братаны поняли, что тебя Степа примял и имеет по сходной цене…
— Слова выбирай, братуха. Я понимаю, что ты парень остроумный, но не надо обострять тенденции парадоксальных иллюзий. Опять же ты в гостях, надо скромнее быть.
— Прости великодушно. Я ж просто констатирую, какое было общественное мнение в нашей губернии. А оно может, между прочим, как и мнение «Голоса Америки», не совпадать с точкой зрения американского правительства. И даже с твоим личным.
— Ладно, замнем, это несерьезно. Развивай тему дальше.
— Слушаюсь и повинуюсь. Короче, все поняли, что гражданин Фролов как самостоятельная контора больше не существует и является подотчетным филиалом дяди Степы. Резонно было так решить? Резонно. Далее. В Степиной конторе имелись люди с большим стажем работы, с устоявшимися правами и престижем. Перечислять не буду, поскольку их не менее десятка. Но ты, извини меня, в эту элитную группу так и не вошел. Когда до нашей глуши дошел слух о том, что некие нехорошие террористы перекрошили на подходах к твоей «Куропатке» и Степу, и господина Соловьева из Москвы с конвоем, у многих мороз по коже пошел. Народ думал: что-то будет!
— Думать народу не запретишь. Времена не те.
— Справедливо. Поэтому большинство экспертов полагали, что это ты начал борьбу за свою личную свободу и независимость, а какие-то там мифические чеченцы-террористы — это плод твоей богатой фантазии. По логике вещей бывшие Степины корефаны должны были это понять не хуже нашего. И в первую голову прекратить твою бурную деятельность, а уж потом решать полюбовно вопросы преемственности и кадровой политики. Согласись, это ведь логично?
— Логика логикой, а реальность — реальностью. Во-первых, у Степы в конторе не было таких умных экспертов, которые думают правым задним полушарием. Это раз. Во-вторых, Степа загнулся как раз тогда, когда мне это было меньше всего надо, и всем его старым кадрам я сумел это дело объяснить. Наконец, в-третьих, эти самые кадры, которые «решают все», тоже оказались не из тех, что членами в партию записываются. По крайней мере авторучку на это дело используют. Они сами предложили мне верхнее место по жизни.
— Допустим. Но в народе считают, будто все это — для отмахоза. И конторой вовсе не ты вертишь…
— …А Степа с того света? Указания передает по сотовому, прямо с адской сковородки? Жарится, но руководит. Так, что ли?
— Ну, насчет той сковородки надо еще уточнить. Те головешки, что в джипе остались, не больно опознаешь. Запросто может быть, что Степа сейчас на Гавайях жарится, а не на сковородке. И все эти налеты, террористы и прочее — не больше чем средство для обеспечения спокойной старости.
— У меня тоже есть такие сомнения, но и с Гавайев, Канар, Балеар пока никаких указаний не приходило.
— Жаль, что не приходило. Потому что некоторые ребята сомневаются насчет того, что ты это дело вообще сможешь курировать. Квалификация не та.
— Ничего, не боги горшки обжигают. Научусь со временем.
— А ты уверен, что тебе на это времени хватит? Люди ведь неохотно имеют дело со стажерами. Всем же стабильности хочется. А если ты нырнешь, грубо говоря, в прорубь, то в народе опять начнутся сомнения и размышления. По-моему, логика правильная.
— Рома, корешок, ты опять о логике говоришь. Я ж объяснял уже, что у нас тут с логикой не все согласуется. Конечно, некоторые моменты я тебе не докладывал в целях защиты твоих мозгов от засорения. Если б доложил, ты бы больше врубился в суть, но тогда, извини, стал бы тем человеком, на чьей могиле пишут: «Он слишком много знал…»
— Ты не грубо сказал, как тебе кажется?
— Нет. Просто по-дружески. Потому что я лично несу ответственность за обеспечение некоторых маленьких секретов.
— Перед кем? Если Степа действительно загнулся, то тебе разве что Бога ублажать надо…
— Вот тут ты не прав. Есть промежуточные инстанции. Но конкретных названий и имен не будет.
— Ну, теперь хоть чуток прояснилось. Конечно, обещать, что в нашей губернии такими объяснениями удовлетворятся, я не могу.
— Это мне, если сказать нежно, по фигу. Неудовлетворенность ваших братанов, в смысле. Ежели не научились удовлетворяться, пусть обращаются во Всемирную лигу сексуальных реформ, там подскажут, как это сделать. А вот готовность конкретно твоей конторы продолжать сотрудничество на прежних условиях меня очень интересует. Мне же понятно, с чем тебя прислала ваша губернская общественность. Верно догадываюсь?
— В общем, да. Когда вы со Степой таинственным образом скорефанились и жутко порадовали наших ближних соседей тем, что отказываетесь от посредничества со мной, менты господина Мирошина на редкость быстро оприходовали и схавали все, что осталось от почившего Рублика. Тогда, как известно, меня и ряд других безукоризненно честных граждан избавили от излишнего и пристального внимания. За это я, разумеется, не в претензии. Но кое-кто из моих бывших друзей стал кричать и малявы из СИЗО слать, будто Рома скурвился и всех продал. Да и среди тех, кого я лично спас от упаковки и почитал за самых верных корефанов, нашлось несколько неустойчивых лиц, которые повели себя паскудственно, стали цепляться к словам и даже пообещали «уйти служить к другому радже». Я из самых Дружеских побуждений стал им объяснять, как сложна и неоднозначна жизнь и как много в ней приятных неожиданностей. Но пара тупых и недалеких людей так и не поняла моих Добрых намерений. Пришлось уволить насовсем. Хотя у меня лично, как и у многих, меня поддержавших, и тогда были, и сейчас сохраняются некоторые сомнения в правильности избранного курса.
Так… Стало быть, общественность сильно забеспокоилась. И требует, чтоб вы опять стали посредничать между нами и теми, кого представляет Жека?
— Конечно. Ведь проводка, она денег стоит. Транзит положено оплачивать. Жекины хозяева — уж не знаю, с кем ты там дело имеешь, — везут товар внаглую, а менты чуть что — сразу же лезут к нам.
— Об этом надо было сразу Степе сообщить, — помрачнел Фрол. — Хорошо, что сказал. Этим контрагентам мы объясним, чтоб они сами все оплачивали в случаях собственного разгильдяйства и некультурности. А Мирошина надо одернуть, чтоб не борзел без меры.
— Только не так, чтоб ему гимн России сыграли! — забеспокоился Рома. — Я таких заказов не делал! Хватит того, что в прошлом году прокурора Грекова замочили. Не знаю, чем он вашей фирме не понравился, но нам-то пришлось на три месяца дела сворачивать и отлеживаться, пока не утихло.
— Не надо нам это шить. Там другие системы работали. Сам же знаешь, что Греков с Курбаши были вась-вась. Ты ведь с год всего как на своих ногах, верно? А до этого справно под Курбаши стоял и не жаловался, пока он у вас крутился. Между прочим, я ему помог у нас в губернии прописаться. И Степа, кстати, когда был выбор, кого держаться, только с моего совета выбрал между Черным и Курбаши. А вы тут аналитику разводите: с чего, мол, Фрол верхним стал? Свои проблемы решайте!
