слушать, как она говорит о тебе! Она этого никогда не признает, но парень, за которого она вышла, – он на тебя похож.
Неужели.
Мне странно, что ты мог быть настолько важен для другого человека и так об этом никогда и не узнал. Ты был так… любим. Почему ты это делаешь? Ты мне не веришь?
Не, так оно и есть. Это такая истина, которую все время повторяла моя мать. Всякий влюблен в своего друга, когда ему десять лет. С его маленькой круглой головкой. Такого умненького и живого. Все любят друга, когда ему десять. А потом с ним начинаются проблемы. Невозможно всегда оставаться десятилетним.
Нельзя такие страшные вещи говорить ребенку.
Ну, это как ты видишь, а я вижу по-другому. Для меня это просто истина. Она пыталась донести до меня что-то истинное. Но кто станет слушать? Когда тебе хочется слышать какую-нибудь другую хрень. Ах, Натан, я помню, ты был такой и сякой, и ты был такой маленький заебыш, ну, такой сладкий, ты меня понимаешь? Чудные воспоминания. В последний раз, когда я был на твоем дворе, мне было десять, сестренка. Твоя мать после этого меня в калитку не пускала, уж ты поверь.
Это неправда!
Когда мне стукнуло четырнадцать, она на другую сторону переходила так, будто даже не видела меня. Вот так я помню. В этой стране взрослому невозможно жить. Никак невозможно. Ты им не нужен, твоей родне ты не нужен, никому не нужен. С девчонками иначе, это мужская штука. Вот она тебе, правда жизни.
Неужели ты не помнишь…
«Ах, Натан, а ты помнишь то, ты помнишь се…» Правду говорю, Кейша, я не помню. Я выжег все это из моей головы. Другая жизнь. Какой мне от нее прок. Я больше не живу в высотке, я теперь на улице, другая жизненная позиция. Выживание. Вот оно. Выживание. И больше ничего. Разговоры о том, что «мы ходили в одну школу». И что? Что ты знаешь о моей жизни? Когда ты была на моем месте? Что ты знаешь о той жизни, которой живу я, о том, что такое расти, как рос я? Сидишь на своей скамье, судишь меня. Спрашиваешь «кто эти девицы?» Не суй нос в чужие дела, детка. Ты и твоя долбаная подружка-лесба. Пригласи ее сюда, я ей то же самое скажу. «Ты хорошо играл в футбол, тебя все любили». Что мне от этого проку? Ты пойдешь домой, на свой газон, к своей жизни, а где мой газон, моя жизнь? Сидишь на своей скамье. Мелешь обо мне всякую ерунду. «Что человек чувствует, если он одна сплошная проблема?» Что ты об этом знаешь? Что ты обо мне знаешь? Ничего. Кто ты такая, чтобы со мной болтать? Никто. Ничто.
Перед ними на лист уселась промокшая птичка, отряхнулась всем телом. Проезжающая машина резко срезала угол, подняв стену воды.
И что ты теперь плачешь? Нехер тебе плакать.
Оставь меня. Я знаю, куда иду. Мне не нужно, чтобы ты шел со мной.
Драма. Ты такая. Любовная драма.
Я хочу, чтобы ты ушел. УХОДИ!
Да никуда я не пойду. Ни бежать не могу, ни прятаться. Слушай, ни к чему тебе так уж переживать из-за того, что я сказал немного правды.
Я хочу остаться одна!
Хочешь жалеть себя. Рассорилась со своим мужиком. Он полукровка, твой мужик. Я видел, как он садится в метро в Килбурне с портфелем наперевес. Посмотрите на нее – как ей себя саму жалко. Плачешь тут над кучей говна, хотя знаешь, что сама ее насрала. Я смеюсь над тобой.
Я себя не жалею. Я вообще к себе ничего не чувствую. Я просто хочу остаться одна.
Ну да, только человек не всегда получает то, чего хочет.
Натали встала и попыталась бежать. Почти сразу же ее мокрая тапка попала в ямку на дороге, и она упала на колени.
Ты куда? Брось, старуха! Брось! Сколько тебе говорить?
Дождь пошел сильнее прежнего. Она увидела, что он протягивает ей ладонь, проигнорировала его, уперла руки в колени, подпрыгнула. Встряхнула руками и ногами, как спортсмен. Выпрямилась и пошла со всей скоростью, на какую была способна, но, когда оглянулась через плечо, увидела сзади его.
Хэмпстед-хит
Я смотрю, ты пытаешься меня вымотать.
Ничего я не пытаюсь. Смотри вперед!
Ну что, больше не можешь? А силенок у тебя хватает.
Женщине больше нужно.
Ты лучше поспеши. Вон какой-то клоун с собакой.
Чего!
Ничего. Успокойся.
Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
А я ничего и не говорю.
Говоришь.
Пикничок подоспел. Давайте-ка устроим пикничок.
И что? Я сюда приезжала на пикник. Пикники. У тебя был когда-нибудь пикник? Я пытаюсь тебе объяснить, что такое нормальная жизнь.
Да. Любишь ты объяснять.
Я сюда приходила с моей церковью.
Опять ты за свое.
За что за свое? Ты здесь никогда не был?
Не.
Никогда. Ты никогда не был в Хэмпстед-хит. Когда мы были детьми. Ты никогда не приходил сюда.
Зачем мне сюда приходить?
Не знаю – тут свобода, тут красота. Деревья, свежий воздух, пруды, трава.
Это был не мой пейзаж.
Что значит не твой? Он всех пейзаж! Это природа!
Успокойся. Подтяни штанишки.
Угол Хорнси-лейн
Перестань ходить за мной. Ты все время говоришь. Я не слышу собственных мыслей. Я теперь должна побыть одна.
Но это не я в твоем сне, Кейша. Это ты в моем.
Я серьезно. Мне нужно, чтобы ты ушел.
Нет, ты не понимаешь. Слушай: мой сон – это мой сон. Ты поняла? Твой сон – это твой сон. Ты не можешь видеть мой сон. Ты можешь хоть гору съесть, мне от этого срать не сесть. Поняла? Это мой сон – тебе в него не влезть.
Господи боже, ты говоришь, как волшебный негр[98].
Я чистый волшебник.
Иди домой!
Никуда я не пойду.
Если ты хочешь меня обидеть, то это лишено смысла. Ты опоздал.
Зачем ты мне вообще такое говоришь? Мы тут идем – хорошо идем, по-дружески. Я не такой уж плохой человек, Кейша. Почему ты ведешь себя так, будто я такой плохой. Ты меня помнишь. Ты знаешь, кто я.
Я не знаю, кто ты. Я ни про кого не знаю, кто он. Перестань за мной ходить.
Почему ты со мной такая грубая? Что я тебе сделал? Я тебе ничего не сделал.
Кто была та девица? Маленькая? В косыночке?
А что такое? Почему она тебя так
